Игорь Сенченко - Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории

На встрече с Рузвельтом, когда речь зашла о Палестине и президент США поинтересовался, как, по мнению Ибн Са’уда, можно было бы решить «еврейский вопрос», то король, не задумываясь, сразу же сказал, что сделать это можно было бы за счет немцев. И уточнил: путем передачи евреям земель немцев, от рук которых они страдали. После чего добавил: ведь не арабы же Палестины уничтожали евреев, а немцы. И потому он никак не может понять, почему американский президент хочет спасти немцев от последствий их же действий в отношении евреев. Обустроить евреев, говорил Ибн Са’уд, можно было бы, и расселив их среди стран-победителей в войне с Гитлером, распределив их между ними. Но вот Палестина, по его разумению, и так уже принявшая у себя достаточное количество евреев, должна была быть в этом списке последней. Беседа продолжалась пять часов. Рузвельт обещал Ибн Са’уду, что не допустит ни одной враждебной акции со стороны США в отношении арабского народа. Заявил, что приветствует план Ибн Са’уда направить в страны Запада миссию, дабы разъяснила она европейцам арабскую точку зрения на Палестину. Расстались Ибн Са’уд с Рузвельтом друзьями, проникшись чувствами глубокой симпатии и уважения друг к другу. В память об этой встрече президент Рузвельт подарил королю 24-местный Douglas Dakota DC-3, считавшийся одним из самых удачных самолетов транспортной и пассажирской авиации того времени. Воздушный лайнер доставили в Джидду в апреле 1945 г., а в сентябре 1945 г. король смог лично убедиться в его достоинствах, совершив на нем перелет из Афифа в Эль-Хавийю, что вблизи Та’ифа.

Что же касается свидания Уинстона Черчилля с Ибн Са’удом, проходившего в отеле Оберж на озере Карун, что на юго-западе от Каира, то отношения между ними, судя по всему, не сложились. Ибн Са’уд, как рассказывает в своей книге о Доме Са’удов Роберт Лейси, расставаясь с Черчиллем, подарил ему меч в дорогих ножнах, расшитых драгоценными камнями, аравийский кинжал (ханджар) и мужское кольцо с бриллиантом. Черчилль же преподнес королю только набор мужских духов, стоимостью всего в 100 фунтов. Пообещал, правда, прислать в подарок новую модель «Роллс-Ройса». Доставил его Ибн Са’уду (по прошествии, заметим, более полутора лет со времени встречи короля с премьер-министром) новый английский посол в Джидде Граффти-Смит, сменивший на этом послу Стэнли Джордона (оба они были «старыми джиддийцами», служившими в Джидде еще во времена Хашимитов). Сопровождали посла в этой поездке, начавшейся 9 августа 1946 г., Дэвид Паркер и британский про-вице-консул (зам. вице-консула) Сирил Усман (Cyril Ousman). О последнем известно, что был он человеком гостеприимным. Прожил в Джидде более 20 лет. Принимая в своем доме гостей-саудовцев, угощал их алкоголем. Во время одной из вечеринок, 16 ноября 1951 г., когда у него в гостях находился принц Мишари, 19-летний 18-й сын Ибн Са’уда, то из-за отказа подать ему еще один стаканчик со спиртным, поскольку принц и так уже был достаточно пьян, случился скандал. Закончился он тем, что принц убил английского дипломата, прикрывшего собой свою супругу. Похоронили его на следующий день, на немусульманском кладбище, после чего Ибн Са’уд и ввел запрет (1952) на ввоз алкоголя в страну и для иностранцев-немусульман. Мисс Дороти Усман, супруга убитого дипломата, Джидду сразу же покинула. На щедрую компенсацию, что получила от Ибн Са’уда, безбедно прожила до конца жизни в Южной Африке. Автомобиль-подарок Черчилля доставили королю Ибн Са’уду вместе с письмом нового уже премьер-министра Англии, Клемента Ричарда Эттли (занимал эту должность в 1945–1961 гг.), в Рамадан. И потому передача автомобиля проходила ночью. Неожиданно для англичан Ибн Са’уд, осмотрев автомобиль, отдал его в распоряжение стоявшему рядом с ним своему брату ‘Абд Аллаху. Дело в том, что автомобиль был с рулем справа, а не слева. А это значит, что Ибн Са’уд, усаживаясь в него по установленному в королевстве протоколу спереди, должен был занимать место слева от водителя, место в понимании арабов Аравии – «недостойное». Так, шутят хронисты, и закончилась история с подарком Черчилля королю Ибн Са’уду. Человеком в то время он уже был состоятельным. И если бы раньше на то, с какой стороны установлен руль в подаренном ему авто, он и внимания бы не обратил, то в наступившие новые времена (его доходы от нефти в 1946 г. составили $10 млн.) должен был «сохранять лицо» и блюсти им же утвержденный протокол королевской семьи.

Ко всему сказанному выше следует добавить, что когда после смерти Франклина Рузвельта новым президентом США стал Гарри Трумэн, то он поддержал планы сионистов в Палестине. Ибн Са’уд, по воспоминаниям лиц из его ближайшего окружения, никак не мог понять, «как так может быть, что обещание монарха [в данном случае президента Рузвельта насчет непричинения ничего плохого арабам] может “умереть” вместе с его уходом из жизни». «Рождение» государства Израиль состоялось 14 мая 1948 г., в шесть часов вечера, а спустя всего лишь 11 минут, то есть в 18.11, Трумэн выступил с заявлением о признании Израиля Соединенными Штатами. Для Ибн Са’уда, с учетом его договоренностей с Рузвельтом, это стало настоящим шоком.

Правителем Ибн Са’уд слыл в народе гостеприимным и щедрым. И очень внимательно, со слов хронистов и по воспоминаниям лиц из его ближайшего окружения, относился к тому, чтобы мнение это о нем в народе не покачнулось. Будучи уже в преклонном возрасте, сообщает в своей книге о Доме Са’удов Роберт Лейси, и страдая от болей в ногах, отправился на горячие источники в Эль-Хуфуф. Во время встречи с местными жителями один из них подарил Ибн Са’уду грациозную, серого окраса лошадь чистой арабской породы. Подарок пришелся ему по душе. И по обычаю предков, которые он чтил, Ибн Са’уд, вернувшись в резиденцию, распорядился отблагодарить этого человека. Повелел министру своего двора (вазиру) подать кожаный журнал, куда собственноручно вносил сведения о делаемых им подарках. И напротив аккуратно начертанного им имени араба-дарителя лошади вывел: 300 риалов. Это означало, что данную сумму и надлежало выдать дарителю. Была она, к слову, намного большей, чем стоила подаренная ему лошадь. Но вот что интересно, когда Ибн Са’уд вписывал в журнал эту сумму, то кончик его пера, зацепившись за лист бумаги, обронил несколько чернильных капель, которые легли аккурат вслед за проставленной им цифрой – и превратили 300 риалов в 300 000 (ноль арабы изображают точкой). Вазир обратил на это внимание короля. И уточнил, какую сумму ему надо выплатить: 300 или 300 000 риалов?! Ибн Са’уд внимательно посмотрел на сделанную им запись и сказал: мое перо оставило на бумаге запись о трехстах тысячах; и именно такой суммой и следует одарить указанного в журнале человека, и незамедлительно. И добавил: цифру эту вывела на бумаге моя рука. И мне не хотелось бы, чтобы кто-то, узнав об этом, сказал, что рука ‘Абд ал-‘Азиза ибн Са’уда – намного щедрее его сердца.