Александр Прасол - Сёгуны Токугава. Династия в лицах [litres]

Этот скандал – самый крупный, но не единственный из случившихся на закате правления Иэнари. Нравы, царившие на женской половине замка Эдо, высмеял Рюхэй Такэхико в романе-пародии «Псевдо-Мурасаки и деревенский Гэндзи». Роман, писавшийся в течение двенадцати лет, так и остался незаконченным, но и в таком виде завоевал у читателей популярность и много раз переиздавался.

После 1818 года наибольшим влиянием в кулуарной жизни замка Эдо пользовались три человека: отец сёгуна Токугава Харунари, его тесть Симадзу Сигэхидэ и отец любимой наложницы сёгуна Накао Киёсигэ. В их усадьбах не иссякал поток просителей, вопросы которых решались за вознаграждение через нужных людей. В Эдо об этом все знали и открыто говорили. Роскошный образ жизни трёх столпов власти стал для многих недосягаемой мечтой и образцом для подражания. Кумовство, взятки и другие общественные пороки времён Танума Окицугу восстановились в полном объёме с той лишь разницей, что теперь они не сопровождались никакими крупными экономическими проектами. Последние двадцать лет правления одиннадцатого сёгуна характеризовались нарастанием застойных явлений и общественного недовольства.

Иэнари по-прежнему много времени проводил в женском обществе, на званых ужинах и церемониях, устраивал судьбу своих детей, родственников, наложниц и их близких. Как образцовый семьянин, он много времени уделял воспитанию детей и заботился о расширении их кругозора. По его распоряжению картины с пейзажами в детских комнатах были заменены сюжетами на исторические темы и изображениями древних китайских трактатов. Одиннадцатый сёгун считал, что дети должны с раннего возраста приобщаться к лучшим образцам человеческой мысли и знать историю своих предков. Особое внимание он уделял своему наследнику Иэёси – следил за его воспитанием и брал с собой во все поездки.

По натуре сёгун был чрезвычайно любознательным и активным человеком, интересовался буквально всем, что его окружало. Вставал он очень рано, часто ещё до шести часов, и первым делом выходил во внутренний двор на прогулку, затем возвращался и во время утреннего туалета и завтрака, чтобы не тратить время зря, просил адъютантов читать ему японские и китайские исторические хроники, многие из которых слушал годами и знал почти наизусть. Иэнари с большим удовольствием ездил на охоту, устраивал боевые турниры, любил наблюдать за лошадьми, выпускал соколов прямо в городе и следил, как они атакуют добычу. Это была не охота, а развлечение. По весне обязательно любовался цветущей сакурой, а осенью – багряными клёнами; часто катался по реке на прогулочном судне с женой и родственниками. Из семейной хроники известно, что он был хорошим всадником и мастерски играл в дакю (верховая игра, похожая на поло). Ещё он очень любил ездить в гости и делал это едва ли не чаще всех своих предшественников. Сегодня Иэнари назвали бы большим любителем жизни во всех её проявлениях.

Словно специально для максимальной отдачи от жизненных удовольствий природа наградила его отменным здоровьем. Даже в самые холодные дни сёгун очень легко одевался и при этом не мёрз, а оказавшись в помещении, не стремился побыстрее устроиться рядом с тёплым очагом, удивляя ближайшее окружение особенностями своего теплообмена. Он нечасто болел и легко справлялся с недугами; единственным заболеванием, которое докучало ему многие годы, была мигрень. К своему здоровью он относился очень внимательно и всегда следовал советам врачей. Узнав от них о пользе молочных продуктов, распорядился перевести в замок часть коровьей фермы, построенной в провинции Симоса ещё восьмым сёгуном Ёсимунэ, и ежедневно пил свежие сливки, а для поддержания мужского здоровья принимал китайский препарат из пениса морского котика, известного своей плодовитостью. В среднем возрасте Иэнари по-мужски крепко подружился с сакэ и не пропускал ни одного ужина, а во время выездов на природу позволял себе алкоголь в больших дозах.

В 1837 году шестидесятитрёхлетний сёгун уступил свой пост сыну Иэёси, принял ранг огосё и переехал в Западную усадьбу замка, однако до самой смерти вёл привычный образ жизни и прочно держал в руках власть. Согласно семейной хронике, 13 января 1841 года он впервые пожаловался на боли в области живота, и врачи назначили ему лечение. В последующие дни правитель чувствовал себя то лучше, то хуже; лечение продолжалось, но не давало видимого эффекта. Тридцатого января Иэнари впал в беспамятство и в тот же день скончался на шестьдесят восьмом году жизни. Причиной его смерти считается воспалительный процесс в брюшной полости неясной этиологии. Похороны одиннадцатого сёгуна состоялись 25 февраля в столичном храме Канъэй, семейной усыпальнице Токугава.

Иэнари

Двенадцатый сёгун Иэёси родился 15 мая 1793 года в замке Эдо, когда его отцу шёл двадцатый год. Жизнь мальчику дала одна из наложниц Иэнари по имени Раку (впоследствии Коринъин), но его воспитанием занималась законная жена сёгуна Кодайин. Уже в три года его нарекли взрослым именем Иэёси, в четыре – присвоили второй придворный ранг, и вскоре после этого наследник переехал в Западную усадьбу замка. В десять лет он был помолвлен, а в шестнадцать женился на дочери наследного принца Арисугаваномия Такако. Брак оказался удачным и продуктивным – в нём родилось трое детей, в том числе первенец, старший внук действующего сёгуна Иэнари, что в законном браке наследников бывало нечасто. По случаю рождения внука Иэнари устроил в ноябре 1803 года пышные трёхдневные торжества с участием крупнейших даймё страны, однако его радость оказалась недолгой – в августе следующего года мальчик заболел и умер. Супружеские отношения Иэёси с женой быстро прекратились, но всю жизнь оставались дружескими. Все остальные его дети были рождены наложницами.

Благодаря усилиям отца придворная карьера Иэёси продвигалась невероятно быстрыми темпами: к двадцати восьми годам он уже имел полный второй ранг и должность Внутреннего министра. Более высокими титулами обладали только его отец и дед.

Большую часть своей жизни двенадцатый сёгун прожил в ранге наследника, но без доступа к власти, и это оказало большое влияние на его отношения с внешним миром. Второго апреля 1837 года сорокачетырёхлетний Иэёси сменил отца на посту сёгуна и переехал в Главную усадьбу, но ещё почти четыре года оставался формальным правителем. Реальные полномочия он получил только в сорок восемь лет – в том возрасте, когда многие главы семейств уже сдавали дела сыновьям. Поэтому нет ничего удивительного в том, что непривычный к власти сёгун держался в стороне от работы возглавляемого им правительства.