Александр Прасол - Сёгуны Токугава. Династия в лицах [litres]

Это был огромный успех военной дипломатии США. В октябре 1857 года тринадцатый сёгун Иэсада принял в замке первого американского посла Таунсенда Гарриса (1804–1878). Организаторам этой встречи пришлось решить несколько деликатных проблем этикетного свойства. Зная, что иностранные гости не станут перед сёгуном падать ниц и касаться лбом пола, как требовал японский этикет, для Иэсада в центре зала соорудили своего рода постамент из семи циновок, накрытых шёлковым покрывалом. Американскому послу разрешили стоять, но отвели место на максимальном удалении от сёгуна, на самом нижнем уровне зала. Лицо Иэсада было скрыто бамбуковой шторкой и оставалось невидимым для участников церемонии. Сдержанно поклонившись сёгуну, американский посол обратился к нему со словами приветствия. Иэсада после нескольких рефлекторных движений головой и ногой ответил, обращаясь при этом не к иностранному гостю, а к сидевшему сбоку от него помощнику. После приветствий Гаррис передал приближённым сёгуна послание президента США и удалился.

Разный уровень пола в покоях сёгуна

Открыв Японию для внешнего мира, Соединённые Штаты не смогли воспользоваться своим успехом из-за начавшейся в 1861 году гражданской войны. Наибольшую выгоду из последующего развития событий извлекли их европейские конкуренты, в первую очередь Великобритания.

В июле 1854 года в порт Хакодатэ на острове Хоккайдо прибыл Ефимий Путятин. Узнав о результатах экспедиции Перри, он предложил главе клана Мацумаэ заключить торговое соглашение, но получил отказ – рядовой удельный князь из провинции не имел таких полномочий. Путятин отправился в Осака, оттуда его перенаправили в Симода [37]; здесь начался второй раунд переговоров с теми же представителями бакуфу Цуцуи Масанори и Кавадзи Тосиакира. В октябре переговоры были прерваны землетрясением магнитудой 6,9 балла ( ансэй но дайдзисин ), которое унесло более семи тысяч жизней и разрушило пятнадцать тысяч домов. Повреждённый волной цунами шлюп «Диана», на котором находился Путятин, японские власти разрешили перевести в соседний порт Хэда, но по пути он затонул. Это произошло 27 ноября 1854 года. Моряки спаслись и оказались на суше без дела и шансов вернуться на родину. Узнав, что в соседний порт Симода зашло китобойное французское судно, они попытались его захватить (в Крымской войне Франция воевала против России, поэтому боевые действия шли в обоих направлениях), но опоздали – французы покинули порт раньше.

Посол США Гаррис в замке Эдо (гравюра)

Получив благожелательный доклад местных властей о том, что во время землетрясения русские моряки помогали населению, японское правительство распорядилось оказать им содействие в постройке нового судна и возвращении на родину. С помощью японских плотников экипаж «Дианы» за три месяца соорудил небольшое судно, которое могло взять на борт до шестидесяти человек. Пока его строили, Путятин провёл ещё пять встреч с представителями бакуфу и 21 декабря 1854 года [38]подписал российско-японское соглашение, известное как Симодский трактат ( нитиро васин дзёяку ). России было предоставлено право открыть три представительства – в портах Хакодатэ, Симода и Нагасаки. Межгосударственную границу провели через пролив Фриза, между островами Уруп и Итуруп; первый стал самым южным российским островом в составе Курильской гряды, а второй – самым северным на карте Японии. Сахалин остался в совместном владении двух стран. Путятин считал, что в вопросе о принадлежности Итурупа пошёл навстречу японской стороне в обмен на согласие подписать торговое соглашение и открыть несколько портов для торговли с Россией.

Визит Путятина завершился в чрезвычайно благожелательной атмосфере. В благодарность за пом ощь в строительстве судна русские моряки назвали его «Хэда» и 22 марта 1855 года покинули гостеприимный порт. Сто пятьдесят человек, не поместившихся на борту «Хэды», добрались до Петропавловска-Камчатского на арендованном американском транспорте.

Ефимий Путятин

Представители Великобритании прибыли в Японию в сентябре 1854 года. Флотилия под командованием адмирала Джеймса Стерлинга (1791–1865) вошла в бухту Нагасаки, уже зная о соглашении Японии с Соединёнными Штатами и усилиях России в том же направлении. Переговоры с англичанами вёл наместник Нагасаки Мидзуно Таданори (1810–1868). Джеймс Стерлинг, не имея полномочий на заключение дипломатического договора, потребовал от японцев нейтралитета в отношениях с Россией и содействия в заправке британских кораблей всем необходимым. Его визит преследовал чисто военные цели – противодействие России, противнику Великобритании в Крымской войне, на её дальневосточных рубежах. Пообещав англичанам открыть те же порты Симода и Хакодатэ, правительство 23 августа 1854 года подписало с ними двустороннее соглашение ( нитиэй васин дзёяку ).

Порт Хакодатэ во владениях Мацумаэ

В декабре 1855 года [39]такой же договор подписала Голландия. Два с лишним столетия торговых отношений с этой страной обеспечили голландцам наибольшее доверие со стороны японского правительства: в рамках мер по повышению обороноспособности оно заказало им несколько боевых кораблей и попросило организовать в Нагасаки обучение военно-морскому делу. В 1855 году здесь открылось первое в Японии военно-морское училище, где японцы начали изучать математику, географию, навигацию, основы судостроения и иностранные языки. Первыми слушателями училища стали чиновники в ранге досин и ёрики из соседних провинций.

Подписание договоров с иностранными государствами разделило японскую элиту на два лагеря. Оба были против открытия страны, но по-разному видели пути к тому, чтобы его избежать. Сторонники мирного решения вопроса считали, что нужно идти на компромиссы, затягивать время и укреплять обороноспособность, а радикалы выступали за то, чтобы дать иностранцам жёсткий отпор, не считаясь с последствиями.

Примерно в это же время в ближайшем окружении сёгуна произошло размежевание по вопросу о его преемнике. Иэсада шёл уже тридцать третий год, он был трижды женат, но всё ещё не имел детей. Его семейная жизнь, как и правление, сложилась крайне неудачно. В семнадцать лет он женился на девушке по имени Ацуко (1823–1848) из аристократического дома Такацукаса, но через семь лет она умерла. Через год он женился вторично, на аристократке из семейства Итидзё по имени Хидэко (1825–1850). Этот брак продлился всего шесть месяцев – в мае 1850 года Хидэко умерла, как и первая жена, в двадцатипятилетнем возрасте. В ноябре 1856 года Иэсада женился в третий раз, на приёмной дочери главы дома Симадзу по имени Ацухимэ (1836–1883). Брак был заключён исключительно для рождения наследника, но сёгун в то время был уже нездоров, поэтому надежд на это становилось всё меньше. И даже если бы сын вдруг и появился, то всё равно его кто-то должен был опекать в силу малолетнего возраста.