Эвелин Эйер - Одиссея генов. Захватывающая история человечества, извлеченная из ДНК

Когда речь идет о палеоантропологических останках, 40 тысяч лет назад — время сравнительно недавнее, но вполне возможно, что потомки этих древних людей не дожили до наших дней. Если взять европейский пример, нам известно, что у особей, найденных в «пещере с костями» (Пештера-ку-Оасе), нет потомков среди современных популяций. Не исключено, что и древних жителей Азии постигла та же участь. Но будем ли мы когда-нибудь полностью в этом уверены? До сих пор извлечь из их останков ДНК не удавалось; может быть, эти попытки так и останутся тщетными, поскольку генетический материал сильно поврежден.

Подведем итог. Homo sapiens не менее двух раз принимались колонизировать планету, начиная с Ближнего Востока. Схематически это выглядело так: через несколько десятков тысяч лет после первой волны миграции, докатившейся до Австралии, наших предков вновь стало манить неизведанное, и одни двинулись на север, в Европу, а другие — на восток, в Азию. Два скелета подтверждают это предположение. Один, из пещеры Тяньюань в Китае (его возраст от 39 до 42 тысяч лет), генетически определенно относится к азиатской ветви, тогда как другой, из села Костёнки в России (ему 35–39 тысяч лет) принадлежит к ветви европейской. Стоит отметить, что строгой границы между Западом и Востоком, очевидно, никогда не существовало. Изображение отдельных ветвей, азиатской и европейской, — упрощение, не учитывающее известных миграций между Европой и Азией.

Какими путями Homo sapiens шли колонизировать Азию? Роль Центральной Азии очень важна для понимания истории этого заселения. В 2001 году первое исследование, посвященное этому региону и основанное лишь на нескольких участках генома, то есть на Y-хромосоме, привело к гипотезе, согласно которой Центральная Азия была той «стартовой площадкой», откуда сапиенсы отправились колонизировать Западную Европу и восточную часть Азии. Таким образом, после их выхода из Африки одна из ветвей заселения тянулась от Ближнего Востока прямиком к Центральной Азии, чтобы затем распространиться на обе части света. Но результаты другого исследования, основанного на митохондриальной ДНК, напротив, указывали на то, что в Центральную Азию стекались популяции из Западной Европы, а также другие, шедшие с Востока. Какое из предположений верно?

Я составила планы исследований и организовала долгосрочные экспедиции, позволившие ответить на этот вопрос. Меня, как и многих других, кто серьезно изучает историю человека, всегда привлекала Центральная Азия. Это место встречи множества культур прошлого и настоящего. На палеоантропологическом уровне останки неандертальца (на стоянке в Тешик-Таше) соседствуют здесь с останками Homo sapiens эпохи палеолита (скелет из Оби-Рахмата). Сегодня кочевники-скотоводы, говорящие на языках тюркской семьи, живут в регионе бок о бок с земледельцами, изъясняющимися на индоиранских языках.

Чтобы убедиться в невероятном внешнем разнообразии местных мужчин и женщин, достаточно пойти на рынок. Здесь можно встретить людей с азиатскими чертами, очень похожих на монголов, а другие местные жители напоминают иранцев. Этот регион населен узбеками, каракалпаками, киргизами, туркменами, казахами и уйгурами, жителями пяти молодых республик (Туркменистана, Киргизии, Таджикистана, Казахстана и Узбекистана), только в 1991 году ставших независимыми государствами.

Так сложилось, что все свои экспедиции я проводила в сотрудничестве с Академией наук Узбекистана. Во время нашей первой встречи с ее президентом он сказал, что счастлив поддержать проект, который позволит получить серьезные научные данные об истории этого региона. И добавил, что советскому режиму свойственно было постоянно переписывать историю… Эти слова напомнили мне знаменитую цитату из книги Джорджа Оруэлла: «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым» [1] Оруэлл Джордж. 1984. Пер. В. Голышева. .

Кроме того, однажды при посещении Академии наук произошла очень важная для меня встреча. Под Рождество 2000 года я решила во время отпуска слетать в Ташкент, столицу Узбекистана, чтобы встретиться с Русланом Рузыбакиевым — генетиком, чьи имя и адрес я узнала благодаря подписи под одной из публикаций в интернете. Мне улыбнулась удача: секретарь сказала, что он на месте, и сообщила ему о нашем неожиданном визите. Вскоре Руслан нас принял: нам повезло, он говорил по-английски — это редкость в стране, совсем недавно вышедшей из состава СССР. Я рассказала ему о своем проекте по изучению генетического разнообразия населения Центральной Азии в сравнении с культурным разнообразием.

Ранее Руслан работал с американским исследователем, потому-то я и смогла найти его имя. Ему было известно, как по современным генетическим данным можно восстановить историю народов. Похоже, его приятно удивила моя смелость — то, что я прилетела из Парижа прямо к нему. Он преподаватель, который поддерживает и поощряет молодых ученых. И он тут же попросил позвать одну из своих блестящих воспитанниц, которая в то время заканчивала работу над диссертацией. Вошла молодая женщина корейского происхождения с сияющими глазами — Татьяна Хегай. Именно она и стала моей главной спутницей в дальнейших приключениях. Она открыла мне дверь в Центральную Азию. Благодаря ее умению работать и общаться с местным населением, ее огромному вкладу в проект, она стала незаменимой участницей всех моих экспедиций в тех краях — а кроме того, моей подругой.

Чтобы восстановить историю заселения того или иного региона при помощи генетики, надо учитывать разнообразие нынешних этнических групп. И потому мы с коллегами запланировали несколько поездок для сбора образцов. Мы начали с самого западного участка: с Каракалпакии, граничащей с Аральским морем. Местность, ставшая унылой и бесплодной из-за обмеления этого огромного соленого озера, привлекла наше внимание, поскольку здесь на сравнительно небольшой территории сосуществуют очень разные народы: каракалпаки (традиционно кочевой народ, строящий тростниковые юрты и укрытия для скота), казахи, узбеки, а ближе к югу — туркмены. Все они разводят в основном овец и верблюдов.

На втором этапе исследования мы отправились на восток Центральной Азии, в Киргизию, на Тянь-Шань. Эта зеленая и гористая страна — полная противоположность Каракалпакии. Летом скотоводы вместе со своими юртами поднимаются на высокогорные пастбища. Они разводят главным образом лошадей — как для верховой езды, так и ради мяса и молока, из которого делают кумыс. Работали мы и в центре Узбекистана, а также в оазисах Самарканда и Бухары. И наконец, забрались на восток, в Ферганскую долину — райский уголок, изобилующий садами с плодовыми деревьями. Мы собирали образцы у таджикского населения Таджикистана — страны, которая еще только начала восстанавливаться после гражданской войны. К участию в каждой из экспедиций мне удавалось привлекать студентов и студенток. Некоторые из них увлеклись полевыми исследованиями и, став учеными, успешно ведут собственные проекты в области генетической антропологии.