Эвелин Эйер - Одиссея генов. Захватывающая история человечества, извлеченная из ДНК

Культурное растение отличается от дикого накоплением признаков. Что самое важное, зерна культурного злака остаются прикрепленными к стеблю: ветер не уносит их, как зерна дикого злака. Теперь нетрудно представить себе, как действовали наши предки.

Собирая зерна с колосьев на поле диких злаков, вы по определению собираете те, что остались прикрепленными к стеблю. Повторяя это из года в год, каждый раз высевая зерна, вы в конце концов выведете сорта, воспроизводство которых не будет зависеть от прихоти ветра. Кроме того, вы невольно будете отбирать те растения, у которых зерна созревают одновременно. Словом, вам останется лишь каждый год выбирать те растения, которые дают больше всего зерен, чтобы затем получать наибольшие урожаи. По большому счету, достаточно давать прорасти нескольким собранным зернам, чтобы через несколько поколений растение стало культурным. Дело сделано!

Это наглядный пример того, как без особого умысла со стороны первых земледельцев могли появиться первые культурные растения. Никакой «революции» в мыслях или в отношениях с природой этим первым земледельцам не требовалось. Впрочем, нынешние племена охотников-собирателей тоже выращивают некоторые растения, например корнеплоды, и сажают деревья. Так называемые девственные леса, например в Амазонии, на самом деле отчасти состоят из деревьев, которые посадили и вырастили местные общины.

В этом смысле появление земледелия 10 тысяч лет назад следует воспринимать не как изобретение нового вида деятельности ab initio [2] С самого начала (лат.). , а скорее как интенсификацию использования определенных растений, таких как злаки. Можно предположить, что чем более культурными становились эти злаки, тем больший они давали урожай, тем б о льшую долю ресурсов составляли, и потому их все чаще использовали, собирали, а значит, окультуривали. Одно вытекает из другого: чем сильнее рацион людей зависит от той или иной культуры, чем более растение окультурено, тем более необходимым оно становится для пропитания популяции. Таков бесповоротный путь к новому образу жизни.

При этом самые важные и удивительные перемены, которые принесла с собой неолитическая революция, произошли в демографии. Все археологические данные указывают на рост плотности населения: стоянок стало больше, и, похоже, на них собирались все более крупные общины. Некоторые из них насчитывали до нескольких тысяч человек. Появились крупные деревни и небольшие протогорода, такие как Иерихон на Западном берегу реки Иордан и Тель-Карамель на территории нынешней Сирии (обратите внимание: о городах как таковых речи пока нет). Итак, представляется бесспорным, что земледелие давало людям демографическое преимущество.

Пытаясь объяснить внезапный и загадочный рост населения, мы сталкиваемся с дилеммой: то ли демографический рост в некотором смысле подтолкнул общины к поиску новых источников пищи, то ли, напротив, изобилие, возникшее благодаря земледелию, повлекло за собой демографический рост. Десять лет назад ответа на этот вопрос еще не было. Чтобы его найти, мы с коллегами начали собирать образцы ДНК у популяций с различными источниками пропитания: охотников-собирателей, земледельцев и скотоводов. Опираясь на современные генетические данные, мы попытались восстановить демографическое прошлое этих популяций.

Действительно, проанализировав ДНК современных людей, можно узнать, росла ли в какой-то период времени популяция, от которой они произошли, и даже датировать этот рост. Мы уже подробно разбирали подход, позволяющий установить время жизни генетических предков. Представьте себе, что мы делим ДНК на участки и для каждого, сравнивая материнскую и отцовскую ДНК, устанавливаем время жизни общего предка. Если участки сильно различаются, предок жил очень давно, если они очень похожи, предок жил недавно. Каждый участок ДНК позволяет датировать предка. Если б о льшая часть фрагментов приводит к одной и той же дате, это означает, что большинство общих генетических предков относится к одному периоду. В небольшой популяции шансы найти общих предков выше. Значит, если большинство предков относятся к одному и тому же периоду, популяция в то время была невелика, а впоследствии увеличилась. Иными словами, тогда происходил демографический рост.

Наше исследование дало очень интересный результат: в истории популяций охотников-собирателей демографический рост не прослеживается, зато явный демографический рост показали нынешние популяции земледельцев и скотоводов. Нечто подобное мы и предполагали, но неожиданным оказалось время этого роста: на несколько тысячелетий раньше известных археологам дат перехода к неолиту. Таким образом, именно демографический рост послужил толчком к одомашниванию животных и окультуриванию растений, а не наоборот!

Благодаря все тем же генетическим исследованиям мы выявили и ускорение демографического роста после того, как произошел этот переход. В общем, можно представить себе сценарий, при котором в тех регионах, где вскоре появилось сельское хозяйство, человеческие популяции благодаря потеплению климата жили в наиболее благоприятных условиях. И тогда население стало расти; некоторые популяции перешли к оседлому образу жизни, освоили новый способ существования, при котором земледелие играло все более важную роль. С тех пор демографический рост ускорялся. Один из самых древних известных археологических памятников, развалины Гёбекли-Тепе в Турции, — прекрасный тому пример. Там было обнаружено свидетельство культурного и демографического развития — монументальная архитектура, которая появилась за 1500 лет до окультуривания злаков.

Сельским хозяйством стали заниматься жители разных частей планеты, и в каждом регионе это происходило независимо от других и в разное время, кое-где с отставанием в несколько тысячелетий. Просо окультурили на берегах Хуанхэ в Китае, рис — на берегах Янцзы, кукурузу — в Центральной Америке, картофель — в Южной Америке, помидоры — в Андах, баклажаны и огурцы — в Эквадоре, бананы и таро — на Новой Гвинее, сорго — в Африке или Индии, яблоки, орехи и абрикосы — как уже говорилось, в Центральной Азии. На Ближнем Востоке одновременно со злаками первые крестьяне окультурили горох и чечевицу, одомашнили коз, овец, свиней и коров.

Тем не менее первоначальным демографическим ростом, который в каком-то смысле привел к одомашниванию животных и окультуриванию растений, объясняется не все. Почему в схожих условиях одни группы выбрали путь доместикации, а другие нет? Любопытная версия связана с большей или меньшей мобильностью этих групп. Вероятно, некоторые из них мигрировали со сменой сезонов, но каждый год возвращались на прежнее место; другие весь год оставались на одном месте; третьи уходили на большие расстояния, а через несколько лет возвращались туда, откуда ушли, и т. д.