Николай Свечин - Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

— Ты нас катай по Невскому проспекту. Если к нам пристанут кавалеры и мы пересядем к ним в экипаж, то тебе скажем заплатить полтора рубля, будто ты нас из «Аркадии [67] Театр и сад с рестораном «Аркадия» располагались на Новодеревенской набережной,15 (ныне Приморский пр., 13) » везёшь. А если никто не пристанет, ничего не получишь — все равно так ведь стоишь.

Этот «заговор» девиц с извозчиками против «замарьяженных», очевидно, весьма распространён, потому что по Невскому проспекту катается немало таких заговорщиков.

Уже солнышко появилось на горизонте и осенило своими лучами «пьяный» Невский. В окнах ресторанов свет горящих ещё ламп встретился с лучами солнца. На утреннюю прохладу начавшегося дня несутся из раскрытых окон голоса опьяневших посетителей, звуки органов и винно-табачные клубы, отравляющие воздух. Тошно и противно смотреть на эту картину бесшабашного, безрассудного и безобразного разгула, уменьшающего здоровье, силы людей, истребляющего деньги и превращающего человека в скота! С каждым часом приближающегося дня, картина становится полнее: девицы делаются все решительнее и нахальнее, прямо хватая проходящих «отравленных». «Отравленные» чувствуют себя все хуже и хуже, некоторые растягиваются на панели, другие садятся на тумбы, ступеньки подъездов… Костюмы растерзанные, шляпы измятые, ноги в грязи, физиономии измученные, страдальческие, хотя стараются делать улыбку, чувствовать веселье, удовольствие… Ведь не по обязанности же они напились и дежурят теперь на панели?!

Один франт с цилиндром на затылке стал на тумбу и кричит петухом. Дворник пробует его усовестить, он лезет целоваться, просить прощение. И тут же тростью по голове бьёт проходящую девицу… Та кричит, ругается, правда, не от боли, но для восстановления своей неприкосновенности и кончает требованием двугривенного на извозчика. Совсем особые нравы…

Замечательно, что извозчика никто не стесняется, и с ним не церемонятся, поэтому-то на козлах и можно наблюдать такие сцены, каких никогда не увидишь обыкновенным зрителем — безобразник пропускает «публику» и норовит выкинуть фортель, оставшись наедине с извозчиком.

Дебоши на Невском проспекте прекращаются только к 5 часам утра, когда разойдутся по домам последние посетители ресторанов, торгующих до 3–4 часов утра.

Я поехал по Невскому до Большой Морской к «Малоярославцу [68] Ресторан по адресу Большая Морская ул., 8-10. »… Здесь стоял гусёк извозчиков от самого угла Невского до подъезда «Ярославца»; но за то на противоположной стороне Морской — ни души! Я тут и причалил… Посреди Морской разгуливал высокий статный городовой… Я пристально смотрел на него, но он меня сначала не замечал… Извозчики начали «цыкать» и пальцами показывать на меня… Городовой пошёл ко мне.

— Отъезжай, — довольно мягко сказал он.

Отчего он так тих, отчего не кричит и не махает «селёдкой [69] Шпагой (примечание автора). »? Я после спрашивал об этом «коллег», и они по-своему объяснили «мягкость».

— Ах, ты полосатый! Сунуть ему надо было…

Я «совать» никому не пробовал и не знаю, насколько прав извозчик, говоря о поборах дворников и «некоторых» городовых. Я подчёркиваю «некоторых», потому что и сами извозчики говорят только о некоторых пунктах, где «берут», а об остальных прямо заявляют: «нет, там не берут».

Что поборы со стороны двориков существуют, это можно утверждать положительно, потому что меня гоняли почти всюду, и если бы я был профессиональным извозчиком, то не выездил бы и рубля выручки, тогда как установленный хозяевами минимум 2 рубля 50 копеек и в праздник 3–4 рубля. Огромное большинство мест у подъездов абонировано извозчиками. С какой же стати дворник будет отдавать преимущество одному перед другим, если лично он сам не заинтересован? Да, наконец, при том широком бесконтрольном праве гонять извозчиков и записывать их нумера для взыскания штрафов, какое предоставлено всем дворникам и городовым, надо быть ангелами, чтобы не злоупотреблять этим правом. А что эти аргусы [70] Персонаж древнегреческой мифологии, многоглазый страж. в передниках, изображающие «власть», далеко не ангелы — это едва ли нужно доказывать!

После «Ярославца» я причалил к дому Армянской церкви [71] Церковь расположена на Невском пр., 40а, в непосредственной близости от самых больших магазинов Петербурга Пассажа и Гостиного Двора. По бокам церкви построены два доходных дома. ; дворник дремал; но едва я остановился, как он ленивой походкой подошёл ко мне. Подошёл и стоит, точно хочет сказать: «плати». Постоял с минуту и закричал: «пошёл прочь». Почти тоже повторилось у Пассажа, у дома Лесникова [72] Невский пр., 27. В доме арендовали помещения множество торговых лавок: аптека Б. Шаскольского, фотографическая мастерская И.Г. Грюнберга и т. п. , у клуба сельских хозяев [73] Невский,86. Правильное название — Петербургское собрание сельских хозяев. и в других местах. Может быть, это «случайности», что меня гоняли, а другие подъезжавшие становились, — не знаю, но пробовать «дать» я все-таки не хотел. Я поехал в Лештуков [74] Ныне переулок Джамбула. переулок, к дому № 13; хотел подождать седока и посадить за двугривенный. Подъезжаю, стоит извозчик и у ворот сидит дворник. Извозчик посмотрел на меня раз, другой.

— Ты чего подъехал, думаешь собрание тут?

— Нет, отвечаю, здесь барин один велел…

— Чего врёшь, кто тебе велел, я этого барина постоянно вожу и жду его…

— Ну, вместе будем ждать…

— А, любишь? Ишь выискался какой, ты сам себе заводи седоков, а не чужих отбивай… Иван Семёнович!

Иван Семёнович оказался дворник, дремавший у ворот. Без дальних разговоров послышалось знакомое «пошёл прочь».

Поплёлся к Фонтанке… Завернул налево и остановился у «Фантазии» [75] Исходя из описания, выдвинем предположение, что Животов остановился у Зала общедоступных увеселений, который располагался по адресу наб. реки Фонтанки, 86 (ныне этот участок имеет номер 80). … Теперь я не пробовал становиться близко к подъезду, а проехал сажень двадцать и стал вдали около забора. Место тихое, но спокойное. Стал и опустил вожжи… Я просидел на козлах уже более шести часов и чувствовал лом в спине (хотя по спине ни от кого ещё не получал). Расположение духа становилось мрачное, боль в спине усиливалась. Надо заметить, что извозчичьи козлы не имеют никакой опоры для спины и так как сходить с козел строго воспрещается, то спинной хребет устаёт страшно. Я говорил по поводу этого с доктором Дв — м, который удостоверяет, что продолжительное сидение па козлах без опоры для спины безусловно вредно и может гибельно отразиться на здоровье. Спрашивается, почему бы не приделать к козлам спинки; ведь это стоит буквально грош, а существенно облегчает «работу» извозчиков? Неудивительно, что извозчикам приходится «отдыхать» в трущобах, вроде «Батума», «Персии» и т. п.