Николай Свечин - Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

«Шестерка» имеет пять разновидностей.

Официант — самая солидная «шестерка». Непременно во фраке, при белом галстуке и в белом же жилете; настоящий официант с баками и брюшком ходит переваливаясь, не спеша, с достоинством и в то же время с почтительностью. Чаше всего официанты — татары, французы, немцы, и реже — петербуржцы; ярославцы официантами почти не встречаются; многие из них имеют кругленькие состояния.

Половой — чистая «шестерка». Фрак его конкурирует с белым одеянием по примеру Москвы; при фраке белый передник. Он поворотлив, суетлив, старателен, услужлив и ловок. Кроме обязанностей «шестерки» исполняет и другие поручения, о внешности заботится мало и все внимание употребляет на дело; своего хозяина и всех знакомых последнего знает до тонкости и перед ними не ходит, а ползает.

Слуга — простой смертный; ходит в визитке, пиджаке, в чем попало. Грязен и груб. Не дорожит местом и дольше двух-трех месяцев не служит у одного хозяина. Возраст и прежняя профессия самые неопределенные. Исполняет свои обязанности лениво, неохотно и неумело… Нечист на руку и, случается, запустит руку в карман, подавая пальто гостю…

Человек — нечто среднее между половым и официантом. Довольно неопределенен, потому что в его роли появляются разнообразнейшие элементы.

Услужающий — самый безобидный и безответный «шестерка» грязного трактира; всегда сонный, потому что не спит по-человечески, голова всклокочена, потому что никогда не чешется, грязен до тошноты, чтобы гармонировать с прочей обстановкой заведения… Нищ, наг и ничего не имеет в будущем… Таким и останется навсегда, если не удастся перейти в ранг слуги или полового.

Ознакомившись в общих чертах с профилем шестерки, небезынтересно будет остановиться на некоторых экземплярах, выделяющихся из ряда обыкновенных.

Есть шестерки капиталисты, ростовщики и даже купцы, владеющие магазинами; тем не менее, служат они «шестерками»… Я уже говорил, что хороших «шестерок», преданных своему делу, изучивших это ремесло и старающихся работать ради пользы службы, становится все меньше и меньше, потому что условия службы положительно невозможны. Теперь образцовый «шестерка» редкость и его можно встретить только в Москве. Наши же, петербургские, «шестерки» в большинстве или выгнанные отовсюду неудачники, или заведомые плуты и аферисты; поумнее — наживают деньги, попроще и испорченнее — идут в арестантские роты. В справедливости последнего нетрудно убедиться, заглянув в статистику арестантов, отбывающих наказание. Оказывается, что процент трактирных слуг занимает первое место во всех наших тюрьмах…

Трактирные слуги — первые картежники и азартные игроки, они же сплошь и рядом укрыватели всяких преступников… Редкая большая кража, подлог, крупное мошенничество обходятся без участия, в той или другой роли, трактирного слуги.

Приведу несколько персонажей.

№ 1. Мишка П-в. Плотный, жирный парень, лет 45–47. Служит в «шестерках» по садам и кафешантанам… Представительная внешность, маленькие плутоватые глазки и солидная лысина… Знаком со всеми лучшими посетительницами заведения, где служит. Состоит «комиссионером» многих кутил и мотов. Человек со связями и протекциями. Несколько раз ему предлагали место буфетчика, но он благоразумно отказывается, находя, что положение «шестерки» имеет многие преимущества: во-первых, буфетчику не дают на чай, а вместо этого удостаивают рукопожатия, что в нынешний век недорого стоит; во-вторых, «шестерке» гораздо легче обсчитать гостя и войти в стачку с посетительницей, чем буфетчику; в-третьих, каждая услуга «шестерки» оплачивается, тогда как буфетчику говорят «спасибо», из которого шубу не сошьешь; в-четвертых, наконец, у буфетчика гораздо больше ответственности и хлопот.

По этим соображениям Мишка предпочитает оставаться слугой, хотя с 1889 года он состоит в списке купцов 2-й гильдии и имеет большой магазин. Одно другому не мешает. В магазине он торгует с утра до восьми часов вечера, в девятом часу облачается во фрак и идет летом в сад, зимой в кафешантан. Здесь он «работает» и с парой красненьких возвращается к четырем часам ночи домой. Завтра опять то же. В нынешнем году Мишке труднее благодаря тому, что торговля в садах затягивается до пяти часов утра и ему некогда выспаться. Но и этому горю он помог, женившись. Пока он спит — торгует жена. Если спросят Мишку, чем он больше дорожит: магазином или службой, он, не колеблясь, ответит — службой! Да и в самом деле: в магазине он наживает не больше 20–40 % на товаре, который надо купить, а в саду он, рискуя, самое большое, своей физиономией, которую могут вымазать горчицей или подставить фонарь (и то и другое проходит, не оставляя следа), наживает нередко 20–40 рублей, смотря по числу посетителей и по состоянию упившихся. Не забудьте, что это в одну ночь, тогда как в магазине, чтобы нажить 40 рублей, надо сторговать на 100–300 рублей, чего никогда не бывает.

№ 2. Алешка-корявый — тоже «шестерка» садов и кафешантанов. Небольшого роста, худощав и увертлив. Не раз в него пускали тарелкой или солонкой, но он всегда ловко увернется и станет, разбойник, непременно так, чтобы пущенный в него предмет угодил в зеркало, окно, лампу и т. д. «Нужно наказать его, — говорит он после, — пусть не бросается».

Алешка торгует преимущественно в кабинетах, и все его кабинеты постоянно заняты. Он, как приходит, расставляет на столы пустые бутылки и чайники, так что, когда входит «нежеланный» гость, он почтительно заявляет: «Извините, здесь занято». Зато для знакомых посетителей у него всегда имеется свободный кабинет: «Милости просим, ваше степенство».

Алешка состоит в тесном союзе с несколькими посетительницами, которые своих знакомых непременно ведут к нему в кабинет и здесь требуют такие вина и закуски, чтобы Алешка легче мог обсчитать и больше нажить: например, спросите вы по карте две порции — не скажешь ведь, что подано четыре, а спросите сардин, бутербродов, омаров, сыру и проч. — пересчитать все нет возможности; в случае спора посетительница всегда окажется на стороне Алешки и гостю приходится платить.

№ 3. Петька-игрок — «шестерка» хорошего ресторана. Степенен, во фраке, с курчавой шевелюрой. Днем гуляет на Невском в цилиндре, перчатках, коротком пальто и с тросточкой. Знает несколько фраз по-французски и ломает иногда «листократа». Все свободное время после запора ресторана посвящает игре в карты, в стуколку, иногда по 3 и по 5 рублей ставка. Денег у него нет, но умеет всегда достать на игру и играет довольно счастливо. Некоторые считают его за шулера, но так как до сих пор никто физиономии ему подсвечником не разбил, то и утверждать это нет оснований. Замешан в нескольких грязных историях. На обязанности «шестерки» смотрит только как на средство легкой добычи… Сорвал — хорошо, не пришлось — не надо.