Николай Иваницкий - Земля Тиан

«Этот человек удивляет меня все больше и больше, — думал он. — Из того, что он говорит, можно смело заключить, что он ненавидит европейцев. Но тогда зачем же он возит их за собою и никому не позволяет причинить им вред? Он мал ростом и худ, но одним ударом сумел перерубить шею здоровенному верзиле Пей Фу Каю. И для чего вот сейчас он наговорил такое множество непонятных фраз? Все это неясно, в высшей степени неясно! Одно очевидно: г-н Лю имеет какое-то влияние, которое простирается даже на разбойников. Он имеет деньги, хорошо образован. Может быть, он коммунистический агент?» Но г-н Лю так определенно выражался о «чуме коммунизма», что эта мысль самому Вану показалась вздорной. Но, может быть, это вообще какой-нибудь вредный человек? Тогда хорошо было бы донести на него властям в Джи Цзяне. Может быть, удастся даже поступить на службу в полицию… Но тотчас в памяти Вана встал обезглавленный труп Пей Фу Кая и рвение его уменьшилось. Тем не менее, он не отверг мысль о доносе окончательно, а решил на досуге обдумать.

Не обменявшись ни словом, они достигли берега.

Переезд в Джи Цзян совершился в тот же день. Около полудня на катер явился сын старика Ди с пятью крепкими парнями. Они без труда сняли злополучное суденышко с мели, на своем сампане отбуксировали его через протоку, приладили бечеву и поволокли против течения. Пройдя около пяти миль, сын старика вернулся назад по приказу г-на Лю, который заплатил ему за его услугу, а остальные продолжали путь.

Павел Александрович сдержал данное Марусе обещание и не выдал Тени-шевскому ее тайну. Он сам объяснил Валериану Платоновичу, что она видела патроны, рассыпанные Ваном на столе, но не собрала их, а потому и считала себя виноватой. Маруся, смущаясь и краснея, подтвердила его слова.

Девушки опять повеселели, Тася шутила и подтрунивала над Тенишев-ским. Но Валериан Платонович не обращал на нее внимания. Мысли его были заняты вчерашними событиями. Примириться с создавшимся положением и спокойно продолжать путь, как советовал Дорогов, ему не хотелось. Причастность Лю к каким-то темным делам казалась ему теперь несомненной. Он готов был, пожалуй, закрыть на это глаза, поскольку действия Лю не шли вразрез с его собственными намерениями, но пропажа патронов и поломка До-роговского кольта, а особенно роль, которую сыграл в этом деле Ван, заставляли его быть начеку. Обезоружить его окончательно китайцам не удалось, так как в ящике с инструментами Валериан Платонович вез охотничий винчестер с порядочным запасом зарядов, о котором не знал даже Дорогов, но, во-первых, ружье было разобрано и к немедленному действию не годилось, во-вторых, достать его из ящика было невозможно, не привлекая внимания.

Для Валериана Платоновича представлялось несомненным, что Ван, сумевший подглядеть, что у них имеются револьверы и даже ухитрившийся до них добраться, не оставит в покое и сундук с инструментами и попытается при случае узнать, что в нем заключено, а это грозило уже полным провалом всего предприятия. Учтя это, Тенишевский по своей привычке не ограничился одними размышлениями и выводами, а принял практические меры. Он приказал Терентию тщательно оберегать сундук от всяких случайностей, а так как обязанности слуги не позволяли тому находиться при вещах неотлучно, сам Валериан Платонович взял на себя наблюдение за Ваном. Это было нетрудно. Переводчик не отходил от г-на Лю и просидел весь день на крыше рубки, как приклеенный.

В Джи Цзян прибыли вечером. Город, серый и грязный, ничем не отличался от тех городов, которые они уже проехали, разве только непомерной вышиной свай, на которых стояли береговые кварталы. Наводнения здесь, очевидно, достигали внушительных размеров.

По темным улицам добрались до единственной гостиницы. Она была совершенно пуста. Постояльцы считались в ней, по всей видимости, редкостью и хозяин ее поддерживал свое существование небольшой торговлей, которая помещалась в тесной пристройке. Появление европейцев произвело на него такое впечатление, будто в крышу его дома угодил артиллерийский снаряд. Немногочисленные слуги и вся родня хозяина, от мала до велика, приняли участие в размещении приезжих. Для вещей был отведен особый чулан, отделенный от первого внутреннего дворика узким коридором. Валериан Платонович поставил сундук с инструментами в самый угол чулана и навалил на него чемоданы и баулы. В коридоре он тотчас же развернул свою походную кровать и велел Терентию поместиться на ней.

Девушки заняли две комнаты, выходившие на второй дворик, а Павел Александрович и Тенишевский одну, напротив. Ван, по приказанию г-на Лю, неохотно перетащил свои пожитки в небольшую клетушку, дверь которой тоже выходила во второй дворик, рядом с дверью девушек. Сам г-н Лю расположился в глубине третьего дворика, совершенно необитаемого, в просторной комнате с окном, из которого были видны все три дворика и дверь на улицу. Туда он тотчас потребовал свечу, тушь и кисточку и сел писать, даже не поужинав.

Девушки, привыкшие уже к неприветливому убранству китайских гостиниц, быстро освоились. Шура и Маруся отыскали на галерейке второго этажа лестницу, которая вела на крышу. Там была довольно большая площадка из толстых бамбуковых палок, обнесенная перилами. Дул свежий ветерок и на площадке этой можно было отлично спастись от сырости, духоты и комаров, царивших внизу. Девушки, а за ними и Дорогов с Тенишевским перетащили туда свои одеяла и подушки.

Валериану Платоновичу не спалось. Не то что бы он серьезно опасался каких-нибудь решительных событий, но тревога и подозрения не покидали его все время. Часа два он пролежал на своей циновке, потом встал, постоял возле перил, равнодушно разглядывая темную массу крыш, столпившихся вокруг гостиницы, закурил сигарету. Потом решил сходить вниз проведать Терентия. Осторожно спустился Валериан Платонович по лестнице и прошел через дворик. Свет в окне у Лю уже потух, но Ван еще не спал. Из его комнаты доносился шум шагов и на занавеске мелькала тень. К удивлению Те-нишевского, не спал и Терентий. Он сидел на своей кровати в темном узком коридорчике и курил трубку. Увидев Валериана Платоновича, он поспешно поднялся.

— Мастер, — сказал он шепотом, — г-н Ван был здесь два раза. Он просил у меня спички и ходил туда, где сложены вещи, за подушкой.

— Вы ходили с ним вместе? — спросил Тенишевский.

— Да, мастер, я стоял со свечой в дверях. Он рассматривал сундук и трогал замок рукою.

— О'кей, — сказал Валериан Платонович, рассердившись, — г-н Ван мне надоел… Спасибо, Терентий, спите.

Решительным шагом он направился прямо в комнату Вана и крепко постучал в дверной косяк.