Жак Пауэлс - Правда и ложь истории. Мифы и тайные смыслы ХХ века

После 1919 года немецкие промышленники, такие как Густав Крупп, Гюго Стиннес и Фриц Тиссен, получили гораздо больше политического влияния, чем аристократы и крупные землевладельцы, игравшие в Германии ведущие роли до 1914 года. Но в послевоенной Веймарской республике они смогли избежать революции только путем ее жестокого подавления и проведения в жизнь демократических реформ. Поэтому элите приходилось считаться с интересами пролетариата, его профсоюзов и партий — реформистской социал-демократической СДПГ и новой коммунистической КПГ. Консервативные буржуазные партии, представляющие интересы немецкой элиты, вряд ли могли конкурировать на выборах с популярными социалистами и с коммунистами. Но они себе нашли партнеров в реформистской социалистической СДПГ, в ряде мелкобуржуазных либеральных партий и в лице крупной консервативной католической Центристской партии [27] Предшественница нынешнего ХДС (Христианско-демократического союза). . Таким образом можно было формировать различные правительственные коалиции в течение многих лет, в то время как КПГ была изгнана в ряды оппозиции. Но как долго это могло продолжаться? И что произойдет, если СДПГ и КПГ когда-нибудь помирятся и вместе сформируют левое правительство? Промышленники очень беспокоились по этому поводу. Кроме того, в Веймарской республике профсоюзы также играли определенную роль: работодатели, к их сильному недовольству, должны были считаться с требованиями своих работников по поводу заработной платы, рабочего времени и других нежелательных для них социальных расходов. Немецким промышленникам, таким образом, была очень не по душе демократическая Веймарская система, и они мечтали о режиме во главе с сильным лидером, который разделял бы их видение мира.

На фоне болезненного поражения Германии в Первой мировой войне, революций в России и Германии и подъема хрупкой Веймарской демократии, на сцену немецкой истории в Мюнхене вышел бывший фронтовик Адольф Гитлер. Он взял на себя руководство поначалу незначительной ультраправой партией, которую он окрестил как Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP) (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия) — совершенно неуместное и вводящее в заблуждение название. Ни сам Гитлер, ни его друзья по партии не были рабочими. Гитлер был сыном богатого австрийского таможенника. Кроме того, Гитлер испытывал отвращение ко всему социалистическому. Он понял, однако, что дух времени был антикапиталистическим и даже революционным, и что социалистический ярлык, отождествление себя с рабочими и революционные речи были полезными для того, чтобы хорошо выглядеть в глазах простого народа, чтобы получить его поддержку и его голоса на выборах. Гитлер не был ни демократом, ни защитником народного дела, он был демагогом и популистом, который манипулировал народными массами. Гитлер сознательно и систематически искал поддержки у крупных промышленников. В разговорах с промышленниками, банкирами, помещиками, высокопоставленными военными, а также другими богатыми и влиятельным немцами, которые, как и он сам, всей душой ненавидели социализм, Гитлер подчеркивал, что целью его партии было не что иное, как разрушение и уничтожение «марксистского видения мира», и что он знал, как можно отвлечь рабочих и вообще рядовых немцев от марксистских интернационалистических идей — этого «не-германского» социализма, который ввел их в искушение. Эти аргументы произвели на представителей элиты большое впечатление, потому что, как уже было сказано, консервативные политические партии, отстаивающие их интересы, не могли добиться хороших результатов в рамках системы, основанной на всеобщем избирательном праве. Человек, который был готов учитывать их интересы и в то же время имел возможность получить народные голоса на выборах, казался им весьма приятным и полезным. Также произвел на них впечатление и тот факт, что Гитлер был готов очень решительно действовать против коммунистов, социалистов и других левых элементов.

Поэтому неудивительно, что Гитлер быстро начал получать финансовую и иную поддержку от значительного числа промышленников с хорошо известными именами, таких как Фриц Тиссен, Хьюго Стиннес, Эмиль Кирдорф и Эмиль Ганссер. Видные представители других «колонн» немецкой элиты также благословили его, например, генерал Эрих Людендорф. Гитлер начал даже получать поддержку от иностранных банкиров и промышленников, особенно из Швейцарии и из США, например, от пресс-магната Уильяма Рэндольфа Херста, от автопроизводителя Генри Форда, от Уолтера С. Тигла, генерального директора компании «Стандард Ойл» и от Дюпона, главного исполнительного директора одноименного треста.

Однако многие промышленники и представители высшей буржуазии и дворянства не проявили никакой положительной реакции на попытки сближения со стороны Гитлера. Они считали ниже своего достоинства связываться с австрийским эмигрантом из мелкобуржуазного и потому низшего сословия, и по-прежнему не доверяли его «социалистической» партийной программе и его «антикапиталистической» и «революционной» риторике. На партийно-политическом уровне они оставались лояльными традиционным консервативным и либеральным партиям. И все же финансовая поддержка со стороны крупного бизнеса и банковских финансистов была для Гитлера чрезвычайно важна, потому что это был единственный способ поддерживать и сохранять его партию. Взносы членов партии были недостаточны для того, чтобы покрывать высокие расходы [28] Однако это не помешало американскому историку Генри Эшби Тернеру утверждать, будто бы взносы членов партии являлись основным источником дохода НСДАП, а случаи промышленной и банковской поддержки были относительно несущественными. За это Тернер был вознагражден огромной поддержкой в средствах массовой информации, где доминировал крупный бизнес, а также среди академических кругов США и Запада. . И для того, чтобы добиться крупной победы на выборах, «выручка» по-прежнему была недостаточной. Как подчеркивал в своей книге «La democrazia: Storia di un’ideologia» итальянский историк Лучано Канфора, тогда, как и в наше время, приходилось «фабриковать» результаты выборов. Это требовало вложения огромных сумм, а такого капитала НСДАП еще не могла наскрести. Ситуация кардинально изменилась, когда в конце 1929 г. разразился мировой экономический кризис, который особенно сильно ударил по Германии. Только тогда Гитлер действительно стал интересен большинству крупных немецких промышленников и банкиров и элите всей страны вообще. Тогда он стал в их глазах потенциально сильным лидером, способным и готовым решить как экономические, так и политические проблемы приемлемым для элиты способом.