Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— Спасибо, лейтенант, — с преувеличенной любезностью промолвил лорд Памфри.

На этот раз молчание длилось недолго — подполковник Уотерс прочистил горло.

— Позвольте напомнить, сэр, — негромко сказал он, — что именно лейтенант Шарп предоставил нам этим утром средства для переправы.

Иначе говоря, Уотерс давал понять генералу, что тот мог бы выказать герою свою благодарность.

Но сэр Артур Уэлсли был не в том настроении, чтобы выказывать благодарность. Генерал продолжал сверлить лейтенанта взглядом, и тогда капитан Хоган вспомнил про письмо, обнаруженное им в «Прекрасном чертоге», и вытащил его из кармана.

— Это вам. — Он протянул сложенный листок Шарпу. — Запечатано не было, поэтому я позволил себе прочитать.

Шарп развернул письмо и, поскольку оно состояло из одной строчки, прочитал вслух:

— «Он уходит с французами и вынуждает меня сопровождать его, хотя я и не хочу».

Письмо было написано явно в спешке и подписано Кейт.

— «Он», полагаю, означает Кристофер? — спросил Хоган.

— Да, сэр.

— Значит, причина отсутствия мисс Сэвидж дома… это подполковник Кристофер?

— Да, сэр.

— И она…

— Она вышла за него, — сказал Шарп.

Лорд Памфри удивленно посмотрел на него.

— Несколько недель назад, — обратившись к сэру Артуру, сказал Хоган, — подполковник Кристофер обхаживал мать мисс Сэвидж.

— Эта романтическая чушь поможет нам понять, чем занимается Кристофер? — осведомился генерал, не скрывая недовольства.

— Забавно, если не сказать больше. — Лорд Памфри поднялся из кресла, смахнул с рукава невидимую пылинку и улыбнулся Шарпу. — Так вы сказали, Кристофер женился на девушке?

— Да, сэр.

— Какой плохой мальчик. — Лорд Памфри со счастливым видом покачал головой. — Дело в том, что он уже женат. — Его светлость явно наслаждался возможностью сделать шокирующее заявление. — Десять лет назад женился на Пирс Кортнелл, пребывая в счастливой уверенности, что она имеет восемь тысяч годового дохода, но обманулся — бедняжка не стоила и шести пенсов. Брак, насколько я слышал, не самый удачный. Позвольте заметить, сэр Артур, что сообщенные лейтенантом Шарпом новости позволяют ответить на вопрос об истинных целях подполковника Кристофера.

— Вот как? — удивился генерал.

— Кристофер не решился бы на двоеженство, если бы рассчитывал вернуться в Англию или остаться в свободной Португалии. Что касается Франции… Или Португалии, управляемой Францией… Кто знает? Французам нет никакого дела до того, сколько жен у него осталось в Лондоне.

— Но вы ведь сказали, что он хочет вернуться.

— Я лишь высказал предположение, — поправил генерала лорд Памфри. — Если он увидит, что мы берем верх, то, несомненно, попытается вернуться и в таком случае, что также несомненно, будет отрицать факт женитьбы на мисс Сэвидж.

— У нее может быть другое мнение на сей счет, — сухо заметил Уэлсли.

— Если только она доживет до того, чтобы его высказать, в чем я сомневаюсь, — парировал Памфри. — Нет, сэр, ему доверять нельзя. Смею заметить, что мои хозяева в Лондоне были бы крайне признательны, если бы вы освободили его от службы.

— Так вот чего вы хотите?

— Этого не я хочу, — возразил Памфри с неожиданной для человека столь хрупкой наружности твердостью и силой. — Этого хочет Лондон.

— Вы так уверены? — холодно спросил Уэлсли, явно недовольный вмешательством представителя нелюбимого им Министерства иностранных дел.

— Он знает кое-что такое, что может серьезно нам навредить, — признал Памфри. — В частности, шифры министерства.

Уэлсли рассмеялся — звучно, по-лошадиному:

— Скорее всего, он уже выдал их французам.

— Сомневаюсь, сэр. — Памфри покачал головой и слегка нахмурился, рассматривая свои ногти. — Обычно лучшую карту придерживают до последнего. А в конце Кристофер попытается с кем-то сторговаться — либо с нами, либо с французами. Должен заметить, что оба варианта правительство его величества считает неприемлемыми.

— Что ж, в таком случае предоставляю вам решать его судьбу, — с очевидным неудовольствием заявил сэр Артур, — а для грязной работы можете воспользоваться услугами капитана Хогана и лейтенанта Шарпа. Что касается меня, то я отправляюсь спать.

Он коротко кивнул присутствующим и покинул комнату. За ним, собрав со стола ворох бумаг, последовали адъютанты.

Лорд Памфри взял со стола графин с белым вином и, вернувшись к своему креслу, опустился в него с картинно-жалобным вздохом:

— У меня от сэра Артура порой поджилки трясутся. Скажите, Ричард, вы действительно спасли ему жизнь в Индии?

Шарп промолчал, и за него ответил Хоган:

— Поэтому он и обращается с ним подобным образом. Носатый черт не может признаться, что обязан кому-то чем-то, а уж тем более такому отъявленному мерзавцу, как Шарп.

Памфри зябко повел плечами:

— Знаете, чего у нас, в Форин-оффис, больше всего не любят? Ездить в другие страны. Они все такие некомфортные. Но ничего не поделаешь, и раз уж я здесь, то давайте займемся нашими делами.

Шарп прошел к окну — за стеклом лил не переставая дождь.

— И что мне нужно делать? — спросил он.

Лорд Памфри налил в бокал вина.

— Если не вдаваться в подробности, Ричард, то ваши обязанности довольно просты: вам нужно всего лишь найти мистера Кристофера и… — Он не закончил предложение, но выразительно провел пальцем по горлу — жест, как в зеркале, отразился в темном стекле окна.

— Этот Кристофер, кто он вообще такой? — спросил Шарп.

— Он был толкачом в Министерстве иностранных дел, Ричард, — ответил Памфри, неодобрительно качая головой. — Ловким, надо отдать должное, толкачом. — Толкачом называли человека, который, участвуя в охоте, пробивался в голову партии за счет силы и наглости, расталкивая других охотников. — Тем не менее ему сулили большое будущее при условии отказа от стремления излишне усложнять дела. Его, видите ли, постоянно тянет к каким-то интригам. Форин-оффис в силу необходимости занимается секретными вопросами, и здесь на первое место выходит не авантюризм, а надежность и точный расчет. Тем не менее общее мнение склонилось к тому, что наш герой обладает всеми качествами, чтобы стать первоклассным дипломатом, и в прошлом году его отправили сюда для оценки степени готовности португальцев продолжать войну. Ходили слухи, к счастью совершенно безосновательные, что многие, особенно на севере, питают симпатии к французам, и Кристоферу поручили проверить эти утверждения.

— А разве посольство не могло само сделать такую работу? — поинтересовался Хоган.

— Незаметно — нет. К тому же такого рода исследования легко могли вызвать недовольство и даже оскорбить страну, которая, что бы там ни говорили, является нашим старейшим союзником. Есть и еще одно обстоятельство. Попробуйте отправить на сбор подобного рода данных посольского работника, и люди будут говорить то, что, как они полагают, ему хочется услышать. Кристофер выступал под видом английского джентльмена, путешествующего по стране. И вот тут-то у него появился план. Генерал Крэдок проявил редкую недальновидность, представив его к офицерскому званию, после чего Кристофер и начал претворять замысел в жизнь. — Лорд Памфри скользнул взглядом по потолку, расписанному изображениями веселящихся божеств и танцующих нимф. — Подозреваю, что в этом забеге мистер Кристофер делал ставки не на одну лошадку. Нам известно, что он поощрял мятеж, но у меня есть основания полагать, что он же мятежников и предал. Содействием заговорщикам Кристофер хотел убедить нас, что действует в наших интересах, а благодаря предательству заслужил уважение французов. Похоже, решил, что в любом случае останется на стороне победителей. Но конечно, его главная интрига — разбогатеть за счет Сэвиджей, матери или дочери. — Памфри лучезарно улыбнулся. — Всегда восхищался двоеженцами. Я бы не вынес и одной жены, а некоторые справляются с двумя!