Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— Вы вроде бы сказали, что он хочет вернуться? — спросил Шарп.

— Полагаю, что да. Джеймс Кристофер не тот человек, который сжигает мосты, если у него нет альтернативного варианта. Отвечая на ваш вопрос, Ричард, скажу так: он подготовит возвращение в Лондон, если поймет, что французам нечего ему предложить.

— И теперь я должен пристрелить двуличного ублюдка.

— Мы в Форин-оффис предпочитаем выбирать другие выражения, — строго сказал лорд Памфри, — но суть дела вы поняли верно. Идите, Ричард, и застрелите его, и да благословит Господь ваш штуцер.

— А что вы тут делаете? — поинтересовался наконец Шарп.

— Помимо того что претерпеваю крайние неудобства? Да, меня послали приглядывать за мистером Кристофером. Он доставил Крэдоку сведения о готовящемся мятеже, Крэдок сообщил в Лондон, в Лондоне случилась большая ажитация — еще бы, поднять против Наполеона его португальскую армию! — но наверху решили, что для реализации замысла требуется присутствие на месте человека мудрого и здравомыслящего, и, разумеется, обратились ко мне.

— Теперь про замыслы можно забыть, — заметил Хоган.

— Да уж, придется, — согласился Памфри, поворачиваясь к ирландцу. — Кристофер приезжал к Крэдоку с одним из заговорщиков, капитаном Аржентоном, а когда Крэдока заменили, Аржентон самостоятельно пробрался к нам, чтобы поговорить с сэром Уэлсли. Хотел получить заверения, что в случае мятежа никакие внешние силы вмешиваться в события не станут. Уэлсли, разумеется, ни о каких заговорах и слышать не желал, а потому посоветовал капитану поджать хвост и проваливать в ту самую тьму, из которой он явился. В результате — никаких заговоров, никаких таинственных посланцев в темных накидках и с кинжалами за поясом. Никакой романтики, а только марши, пушки да тыловое обеспечение. Увы, похоже, в моем присутствии уже нет необходимости. Мистер Кристофер, если верить записке вашей знакомой леди, ушел с французами, вероятно полагая, что войну выиграют они.

Хоган, открывший окно, чтобы подышать свежим воздухом, посмотрел на Шарпа:

— Нам пора, Ричард. Надо еще все спланировать.

— Да, сэр. — Шарп поднял со стола свой потрепанный кивер, попытался придать ему положенную форму, но, не добившись желаемого результата, взглянул на Памфри. — Милорд?

— Да, Ричард?

— Помните Астрид?

— Конечно. Конечно, я помню белокурую Астрид, — спокойно ответил Памфри. — Дочь Оле Сковгаарда.

— У вас, случаем, нет о ней каких новостей? — смущенно спросил Шарп и почувствовал, что краснеет.

Новости у лорда Памфри были, но делиться ими со стрелком он не собирался, ибо правда заключалась в том, что и Астрид, и ее отец Оле Сковгаард лежали в могиле, а горло им перерезали по приказу самого Памфри.

— Кое-что слышал, Ричард, — мягко сказал его светлость. — В Копенгагене была эпидемия. Кажется, малярии. Или холера? Увы… — Он развел руками.

— Она умерла?

— Боюсь, что да.

— Ага, — не к месту пробормотал Шарп и замер, пораженный печальным известием. Когда-то он думал, что, может быть, уйдет из армии, станет жить с Астрид и начнет новую жизнь в чистенькой, обустроенной Дании. И вот теперь… — Жаль.

— Мне тоже, — кивнул лорд Памфри, — очень и очень жаль. Но, Ричард, расскажите о мисс Сэвидж. Она красивая?

— Да, красивая.

— Так я и думал, — заметил Памфри.

— И погибнет, — сердито бросил Хоган, — если мы с вами не поторопимся.

— Да, сэр, — сказал Шарп и шагнул к выходу.

Дождь еще шел. Выйдя из дворца, Хоган и Шарп направились к зданию школы, временно реквизированному лейтенантом для своих людей.

— А ты знаешь, что лорд Памфри — гомик? — спросил ирландец.

— Конечно знаю.

— Его могут повесить за это, — с нескрываемым удовлетворением отметил Хоган.

— И все-таки он мне нравится.

— Змея. Все дипломаты — змеи. Еще хуже законников.

— Он не выделывается.

— Выделывается, да еще как. Только ты этого не замечаешь. Будь осторожен, а то он и к тебе клинья подобьет. — Хоган рассмеялся — ему понравилась собственная шутка, и настроение поднялось. — А теперь расскажи, как мы собираемся найти эту бедняжку и ее гнилого супруга, а?

— Мы? Ты тоже собираешься идти?

— Дело слишком ответственное, чтобы доверять его какому-то английскому лейтенантишке. Здесь требуются прозорливость и благоразумие ирландца.

Добравшись до школы, офицеры уединились в кухне, где еще сохранился целый стол, а поскольку хорошую карту Хоган оставил в штабе у генерала, то новую ему пришлось нарисовать углем на ободранной столешнице. Из класса, где устроились на ночь солдаты, послышался женский смех. Дня в городе не пробыли, подумал Шарп, а девчонок уже нашли.

«Лучший способ выучить язык, сэр, — уверял его Харпер, — а нам, как вы знаете, образованности сильно не хватает».

Хоган притворил дверь.

— Посмотри на карту, Ричард. — Он показал, как британцы, пройдя по побережью, выбили французов из Порто и как португальцы в то же время атаковали на востоке. — Они отбили Амаранте, и это хорошо, потому что Сульт не сможет перейти реку по мосту. Он застрял здесь, Ричард, и у него нет вариантов. Ему придется пойти на север, через горы, чтобы найти вот эту дорогу. — Уголек оставил на столе прерывистую линию. — Дорога неважнецкая, одно название, и португальцы, если постараются, могут запросто перерезать ее вот здесь. — Уголь перечеркнул ленточку. — Мост называется Понте-Нова. Помнишь его?

Шарп покачал головой. За то время, что они сопровождали Хогана, он видел столько мостов и горных дорог, что в голове у него все смешалось.

— Понте-Нова переводится как Новый мост. Само собой лет ему столько ж, сколько и речке, через которую его перебросили. Достаточно щепотки пороха, чтоб он рухнул в пропасть, и тогда мусью Сульт влипнет по-настоящему. Но только если португальцы успеют вовремя. — Хоган мрачно посмотрел в окно — погода не располагала к быстрому маршу. — Если не остановят на Понте-Нова, то остается еще небольшой шанс, что им удастся настичь его у Сальтадора. Его ты должен помнить.

— Помню, сэр.

Мост высоко в горах, каменный пролет над глубокой и узкой пропастью, впечатляющая арка, получившая прозвище Прыгун — Сальтадор. Шарп помнил, как Хоган наносил его на карту, помнил деревушку с крохотными каменными домишками, но прежде всего помнил пенящийся, рычащий поток под нависшим над бездной мостом.

— Если они доберутся до Сальтадора раньше, нам останется только помахать им ручкой и пожелать удачи. — Капитан вздрогнул — сокрушительный удар грома напомнил о непогоде. — Что ж, сделаем что сможем.

— И что мы сделаем?

— Хороший вопрос, Ричард. — Ирландец взял из табакерки щепотку табаку, зарядил, закрыл глаза и оглушительно чихнул. — Да поможет мне Господь. Доктора говорят, прочищает бронхиальные трубы, уж и не знаю, что это за чертовщина. Так вот, случиться может одно из двух. — Он постучал пальцем по крестику, обозначавшему Понте-Нова. — Если остановить французов у этого моста, большинство из них сдадутся — ничего другого им не остается. Часть уйдут в горы, только там их ждут партизаны с острыми ножиками, которых хлебом не корми, только дай лягушатнику глотку перерезать или другую какую часть откромсать. Так что либо мы найдем мистера Кристофера в числе пленных, либо он уйдет, прикинувшись английским пленным. В таком случае мы идем за ним в горы, находим и ставим к стенке.