Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

— Дело не в этом, — пробурчал Шарп.

— Вас смущает мое присутствие?

Шарп обернулся к окну и наблюдал за тем, как касадорцы окружили священников. Стрелки с любопытством следили за происходящим.

— Может быть, мне следует вернуться к французам? — едко поинтересовалась Луиза.

— Разумеется, нет.

— А мне кажется, вы этого хотите.

— Не говорите глупостей, черт побери! — Шарп резко повернулся к девушке и растерялся. Боясь выдать радость по поводу ее присутствия, он постоянно срывался на грубость. — Простите, мисс.

— Нет, это вы меня простите.

— Мне не следовало ругаться.

— Не могу представить, чтобы вы бросили ругаться. Даже ради меня. — В ее голосе проскользнули прежние озорные нотки, и Шарп был этому безмерно рад.

— Представьте, как будут переживать ваша тетя и дядюшка, — сказал он миролюбиво. — Не исключено, что нам предстоят еще сражения, а это, в конце концов, опасно.

Некоторое время Луиза молчала, затем пожала плечами:

— Этот француз — д’Эклан, верно? Он меня оскорбил. По-моему, он посчитал меня военной добычей.

— Он вел себя недостойно?

— Ему казалось, что он очень галантен. — Луиза прошлась по комнате. На ней были все те же голубые юбки и накидка, в которых она выскочила из кареты. — Вас не обидит, если я скажу, что предпочла ваше покровительство?

— Я польщен, мисс.

Шарп почувствовал, что девушка втягивает его в свою интригу. Он пришел, чтобы сказать Луизе, как недоволен ее присутствием Блас Вивар, и предупредить, чтобы она как можно реже попадалась тому на глаза. Вместо этого он попал под ее очарование.

— Был соблазн остаться с французами, — призналась Луиза. — Весь Годалминг умрет от зависти, когда узнает, что я была в армии корсиканского людоеда. А вдруг нас отправили бы в Париж, чтобы провести перед толпой, как водили перед римлянами древних бриттов?

— Думаю, до этого бы не дошло.

— Я тоже не уверена. На самом деле я бы умерла от скуки. Тетушка замучила бы меня жалобами на войну, потерянные книги, свои неудобства, французскую кухню, вашу грубость, робость ее супруга, мою беззаботность, погоду, распухшие пальцы на ее ногах… хотите, чтобы я продолжила?

— Нет, — улыбнулся Шарп.

Луиза покрутила темные кудри.

— Я пришла к вам, лейтенант, повинуясь капризу. Если уж довелось попасть на войну, то лучше быть со своими, а не с врагом.

— Майор Вивар считает, что вы причините большие неудобства, мисс.

— О! — насмешливо воскликнула Луиза, подошла к окну и нахмурилась, увидев стоящего рядом со священниками человека. — Майор Вивар так не любит женщин?

— Думаю, наоборот.

— Значит, он считает, что я буду мешать?

— В бою — безусловно. Только не сердитесь, мисс.

Луиза насмешливо улыбнулась:

— Обещаю не попадаться на пути вашего палаша, лейтенант. Мне очень жаль, если я причиняю вам неудобства. Теперь вы можете рассказать мне, почему мы здесь и каковы наши планы. Я не могу не попадаться на пути, если не знаю направления. Разве не так?

— Я и сам не ведаю, что происходит, мисс.

Луиза поморщилась:

— Другими словами, вы мне не доверяете?

— Просто не знаю. — Шарп рассказал о сундуке, скрытности Вивара, об их долгом путешествии и о французской погоне. — Мне известно, что майору нужно доставить сундук в Сантьяго, но зачем и что там внутри?

Луиза обрадовалась тайне:

— Но вы же узнаете?

— Надеюсь.

— Я сама спрошу майора.

— Думаю, вам не следует этого делать, мисс.

— Ну конечно. Людоед-католик не хочет, чтобы я вмешивалась в его приключения.

— Это не приключение, мисс, это война.

— Война, лейтенант, — это время, когда люди сбрасывают оковы условностей, вы не согласны? В Годалминге эти оковы весьма обременительны. Я настаиваю, чтобы мы выяснили, что в сундуке майора! Вы считаете, там драгоценности?

— Нет, мисс.

— Корона Испании! Скипетр и держава! Ну конечно, мистер Шарп. Наполеон хочет надеть корону на себя, а ваш друг бросил ему вызов. Неужели не понятно? Мы спасаем регалии королевской династии! — От удовольствия девушка захлопала в ладоши. — Я буду настаивать, чтобы мне показали сокровища. Он же собирается показать их вам?

— Он сказал, что, возможно, расскажет мне все после ужина. По-моему, все зависит от этих священников.

— В этом случае мы можем ничего и не узнать, — поморщилась Луиза. — Позвольте мне с вами поужинать?

Просьба обескуражила Шарпа. Он сомневался, что Вивар обрадуется присутствию девушки, в то же время понятия не имел, как мягко ей намекнуть, что она слишком настойчива.

— Не знаю, — пробормотал он наконец.

— Ну конечно же я смогу с вами отужинать! Вы же не хотите, чтобы я умерла с голоду? Сегодня, мистер Шарп, мы с вами узрим бриллианты короны! — Луиза была очарована происходящим. — Если бы только мистер Баффорд мог меня сейчас видеть!

Шарп вспомнил, что мистер Баффорд и есть тот самый методист, который делает чернила и хочет жениться на Луизе Паркер.

— Он, безусловно, стал бы молиться за вас.

— Самым благочестивым образом, — расхохоталась девушка. — Но было бы жестоко над ним смеяться, мистер Шарп, тем более что я лишь оттягиваю время, когда приму его предложение. — Ее энтузиазм заметно угас. — Полагаю, как только мы разгадаем тайну, мы отправимся в Лиссабон?

— Если там до сих пор стоит наш гарнизон — да.

— Мне придется поехать с вами. — Она вздохнула, как ребенок, который сожалеет о неизбежном конце только начавшегося праздника. Потом ее личико прояснилось и снова приняло озорное выражение. — Вы попросите разрешения майора Вивара на мое присутствие на ужине? Обещаю вести себя хорошо.

К удивлению Шарпа, Блас Вивар ничуть не рассердился на просьбу девушки:

— Разумеется, она может с нами поужинать.

— Ее очень интересует сундук, — предупредил Шарп.

— Естественно. И вас тоже.

Таким образом, Луиза попала на разговор, в ходе которого Шарп наконец выяснил, почему Блас Вивар ему лгал, почему касадорцы пришли ему на помощь и почему испанский майор так упорно шел на запад сквозь хаос поражения и зимнюю стужу.

В эту ночь Шарп почувствовал, что еще глубже погрузился в причудливый и загадочный мир, где души мертвых, словно огоньки, плавают в ночной тьме, а ручьи полны духов и фей. Мир Бласа Вивара.

Шарп, Луиза, Вивар и лейтенант Давила ужинали в комнате с массивными колоннами, поддерживающими полукруглый потолок. С ними же находились священники. На полу были расстелены одеяла, пылал камин, к столу подали просо, бобы, рыбу и баранину. Один из священников, отец Бореллас, коротенький толстый человек, довольно сносно говорил по-английски и был рад возможности попрактиковаться с Шарпом и Луизой. Он поведал им, что имеет приход в Сантьяго-де-Компостела, приход маленький и очень бедный. Подливая Шарпу вина и следя за тем, чтобы его тарелка оставалась полной, он всячески расписывал свою нищету и ничтожество. Второй священник, по его словам, был большим человеком, настоящим гидальго и будущим кардиналом.