Бернард Корнуэлл - Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа [сборник]

Шарп невольно вздрогнул. Пламя бросало неверные тени на стену за колоннами. Где-то громыхнул сапогами часовой. Даже Луиза неестественно притихла, вслушиваясь в торжественный голос майора.

Над утерянной могилой была выстроена усыпальница, и, хотя мусульмане захватили город и разрушили собор, сама могила не пострадала. На том месте, где были разбиты язычники, построили новый собор, а город звездного поля стал вторым после Рима местом паломничества.

Вивар посмотрел на Шарпа:

— Вы знаете, кто такой Сантьяго, лейтенант?

— Вы говорили, он был апостолом.

— Он гораздо больше чем апостол. — Вивар говорил негромко и сурово, от чего у Шарпа пошли мурашки по коже. — Он — святой Иаков, брат святого Иоанна Евангелиста. Святой Иаков — покровитель Испании. Святой Иаков — дитя Грома. Великий святой Иаков. Сантьяго. — Голос майора звучал все громче, наполняя комнату звоном и гулом. Наконец прозвучал последний титул святого: — Сантьяго Матаморос!

— Что значит Матаморос?

— Убийца мавров! Убийца врагов Испании! — Вивар произнес эти слова как вызов.

Шарп ждал. В наступившей тишине потрескивали дрова в камине и стучал сапогами часовой на стене. Давила и Бореллас уставились в пустые тарелки, боясь нарушить торжественность момента.

Молчание прервал Альзага. Ризничий принялся спорить, на что Вивар отвечал быстро и резко. Через минуту стало ясно, что майор одержал верх. Словно демонстрируя свою победу, Вивар поднялся и проследовал к темному арочному проходу:

— Идемте, лейтенант.

За проходом оказалась старинная крепостная часовня. На каменном алтаре между двумя свечами стоял деревянный крест.

Луиза побежала смотреть на чудо, но Вивар преградил ей дорогу и потребовал, чтобы она покрыла голову. Девушка торопливо натянула на темные кудри накидку. Шарп вошел внутрь и уставился на лежащий перед алтарем предмет. Он знал, что увидит его здесь: приманку, ради которой французские драгуны шли через замерзшую страну, сокровище, ради которого Шарпа притащили в эту старинную высокую крепость.

Сундук.

Вивар встал сбоку, чтобы Шарп смог подойти к ступенькам алтаря.

— Открывайте, — кивнул в сторону сундука испанец.

Говорил он спокойно и деловито, словно речь шла о совершенно обыденном деле.

Шарп остановился. Ему не было страшно, скорее он чувствовал, что действие нуждается в определенной церемонии. Он слышал, как в часовню вошли и встали за его спиной священники, видел, как замерла рядом с Виваром Луиза. Лицо девушки сияло торжеством.

— Давайте, — подбодрил его Вивар.

Промасленную ткань уже сняли, замков на засовах не было. Шарп наклонился, чтобы отодвинуть засовы, почувствовал сопротивление заржавелого металла и взглянул на Вивара, ожидая благословения.

— Продолжайте, лейтенант, — сказал майор. Отец Альзага протестующе вскинул руку, но Вивар отмахнулся от священника и приободрил Шарпа: — Это хорошо, что вы пытаетесь выяснить, что от вас требуется. Не сомневаюсь, вы посчитаете это пустяком. Впрочем, в Англии найдутся священные для вас вещи, которые покажутся мне ерундой.

Металлические ножны Шарпа царапнули каменный пол, когда лейтенант опустился на колено. Он не собирался изображать из себя верующего, просто, стоя на колене, было легче возиться с засовами. Он толкнул тяжелую крышку и вздрогнул, когда заскрипели и завизжали петли.

Внутри находилась шкатулка. Она была сделана из кожи, столь же старой, как и сам сундук. Когда-то кожа была красной, сейчас она имела цвет высохшей крови. Шкатулка была значительно меньше сундука: восемь дюймов в длину, фут в ширину и фут в высоту. От украшавшего крышку золотого шитья остались лишь нити. Угадывался тщательно выписанный рисунок: кривой меч с широким лезвием.

— Этим мечом был убит Сантьяго, — тихо сказал Вивар, — с тех пор меч — его символ.

Шарп вытащил из сундука кожаную шкатулку и поставил ее на алтарь.

— Где убили Сантьяго?

— Он принес христианство в Испанию, — как-то неохотно произнес Вивар, — после чего вернулся в Святую землю, где принял мученическую смерть. Его тело положили на корабль без весел, парусов и даже без команды. Корабль доставил его в Галисию, где он хотел быть похоронен. — Вивар помолчал. — Я знал, что вы посчитаете это чепухой, лейтенант.

— Нет, — искренне ответил Шарп, гладя пальцами золотую застежку кожаного ящичка.

— Откройте осторожно, — попросил Вивар, — и не прикасайтесь к тому, что увидите.

Шарп расстегнул золотую застежку. Крышка прилегала настолько плотно, что Шарп боялся порвать кожу на задней части ящичка. Наконец крышка поддалась, и шкатулка открылась.

Священники и испанские офицеры перекрестились. Отец Альзага затянул грубым голосом молитву. Свечи едва освещали часовню. Над открытым ящичком поднималась пыль. Луиза затаила дыхание и поднялась на цыпочки, чтобы лучше разглядеть, что лежит внутри.

Изнутри шкатулка была обшита подкладочным шелком. Некогда пурпурная ткань выцвела. На дне шкатулки лежал завернутый в вышитую ткань сверток размером с солдатскую флягу. Сверток был плотно перехвачен золотым шнуром. На ткани были вышиты кресты и мечи.

Вивар едва заметно улыбнулся Шарпу:

— Как видите, бумаг там нет.

В шкатулке не было также ни короны Испании, ни фамильных драгоценностей.

Вивар поднялся на ступеньки алтаря.

— Почти триста лет назад сокровища Сантьяго были спрятаны. Знаете почему?

— Нет.

— Из-за англичан. Ваш Фрэнсис Дрейк стоял на рейде Сантьяго-де-Компостела, и мы боялись, что он захватит собор.

Шарп ничего не сказал. Вивар говорил о Дрейке с такой горечью и обидой, что лейтенант решил промолчать.

Блас Вивар смотрел на странное сокровище:

— В Англии до сих пор хранится барабан Дрейка. Вы его видели, лейтенант?

— Нет.

В отблеске свечей лицо Вивара казалось высеченным из огненного камня.

— Но вы же знаете легенду о барабане Дрейка?

Чувствуя на себе взгляды собравшихся в часовне, Шарп покачал головой.

— Легенда утверждает, — сказала тихо Луиза, — что, если Англия попадет в опасность, надо бить в барабан, и Дрейк поднимется из своей подводной могилы и разобьет донов на море.

— Почему донов? — В голосе Вивара все еще звучала горечь. — Дрейк разобьет любого.

Луиза кивнула.

— Существует еще одна английская легенда. Если Британии грозит поражение, король Артур восстанет из Авалона и поведет в бой своих верных рыцарей.

— Да, — сказала Луиза, — точно так же как гессенцы верят, что покоящиеся в Олденбурге Карл Великий и его рыцари готовы подняться на защиту христианского мира от Антихриста.

Слова Луизы понравились Вивару.

— Перед вами нечто подобное, лейтенант. Перед вами хоругвь Сантьяго, знамя святого Иакова.