Джереми Блэк - Краткая история Испании

Враждебность среды обитания воспринимали как воздаяние за грехи, которое, однако, можно было смягчить правильным поведением – религиозным служением или задабриванием оккультного мира духов. Противостояние мира божественного и мира дьявольского описал в V веке блаженный Августин в своем сочинении «О граде Божьем». Деяния Августина вдохновили Клаудио Коэльо (1642–1693) и Мигеля Мелендеса (1679–1734) на создание двух прекрасных живописных полотен, сейчас хранящихся в музее Прадо. Этот конфликт побуждал людей строить церкви и совершать религиозные обряды.

Хотя некоторые твердо верили в силу человеческого прогресса, большая часть населения жила одним днем, страшась будущего и имея лишь самые скромные цели в настоящем. Этот общенародный консерватизм в свое время помешал правительству осуществить реформы в стране и привел к тому, что национальная политика была отодвинута на второй план. Однако для многих политика действительно ограничивалась делами местного сообщества.

Сельское хозяйство составляло важнейшую часть экономики, а урожай служил основой индивидуального и коллективного благосостояния. Однако серьезной проблемой была низкая урожайность, непосредственно влиявшая на уровень жизни. Решить эту проблему пытались с помощью внутренней колонизации. Количество пригодных для обработки земель увеличивали за счет сооружения ирригационных канав, вырубки леса, расчистки почвы от камней, и результаты этих трудоемких методов позволяли увеличить урожаи, хотя и не повышали урожайность в пересчете на обрабатываемый гектар.

В Каталонии сельское хозяйство, наоборот, процветало. Ключевую роль здесь играли землевладельческие традиции: поскольку много пахотных земель находилось в собственности, их хозяева получали прямую выгоду от повышения урожайности. Таким образом, наследование семейных наделов и ферм способствовало улучшению сельского хозяйства в Каталонии, что разительно отличалось от ситуации в крупных поместьях, занимавших большую часть остальной территории Испании. В Каталонии, так же, как в Англии и в Нидерландах, распространение кормовых культур (клевер, рапс и репа) помогло освоить заброшенные пашни и дало новые возможности для разведения домашнего скота. Животные, источник важного удобрения – навоза, были одновременно капиталом, обменной валютой, так как на протяжении столетий они оставались наиболее значимой «товарной культурой» в экономике. Распространение временных выгонов, где участки земли поочередно служили то пастбищами, то пахотными землями, привело к увеличению урожайности в те периоды, когда земля обрабатывалась, и повышению качества травы в остальное время. Кроме того, Каталония производила вино и бренди.

Однако неудивительно, что в стране, где предложить экономические реформы было гораздо проще, чем их осуществить, сельское хозяйство в основном оставалось традиционным. Это было особенно заметно, когда овцы Месты спускались осенью с открытых летних пастбищ в Центральной Испании в долины. Это была самая крупная миграция животных в Европе: Дон Кихот, в свое время столкнувшись с нею в своих странствиях, был крайне озадачен. Кроме того, во многих областях сельское хозяйство по-прежнему обеспечивало людей лишь прожиточным минимумом, прогресс в земледельческой сфере распространялся крайне медленно, а связи между регионами нередко были слишком слабыми, чтобы обеспечить друг другу спрос и предложение. Существовало множество структурных проблем. Например, во многих местах не хватало тяглового скота, а значит, людям приходилось брать изнурительный труд на себя. Голодным животным, тянувшим плохо сконструированные плуги, не удавалось хорошо вспахать землю. Сорняки пололи вручную. Поскольку сельскохозяйственное производство не могло удовлетворить спрос, цены на продовольствие росли, а недоедание стало широко распространенным явлением. Но эти стороны крестьянского труда не нашли отражения в картинах художников того времени – живописцы предпочитали красивые сюжеты, такие как сбор урожая на изящной картине «Аллегория лета» Мариано Сальвадора Маэллы (1739–1819) в музее Прадо в Мадриде. Тяжелого физического труда требовало рыболовство. Процветание Бильбао и других портовых городов на побережье Бискайского залива было завязано на китобойном и тресковом промысле.

Рынок ремесленных услуг и промышленных товаров был невелик, поскольку большая часть денежных средств уходила на продукты питания. Механизация промышленности только начиналась. Продукция, как правило, предназначалась для местного рынка, возможности для внедрения инноваций были ограниченны. Промышленные предприятия, как правило, были очень небольшими, со слабой специализацией машинного оборудования и труда. В целом особенного стремления к инновациям не наблюдалось. И пока в Англии появлялись паровые машины, а Франция пыталась догнать ее, Испания даже не предпринимала никаких шагов в этом направлении, тем более что здесь не было крупных месторождений угля.

Развитию испанской промышленности мешали слабый внутренний рынок, нехватка капитала, неразвитые связи, отсталые технологии и активная иностранная конкуренция, например со стороны французских экспортеров, поставлявших хлопковые ткани. Действия испанского правительства в основном ограничивались запретами на ввоз иностранных товаров. В 1719 году, например, был издан декрет, согласно которому военную форму следовало изготавливать только из ткани местного производства, а в 1757 году был запрещен ввоз генуэзской бумаги и шелковых изделий. В 1786 году кризис поразил производство шелковых чулок в городе Ним на юге Франции, и вина за это была возложена на испанские таможенные запреты. Свободную торговлю едва ли можно было назвать сколько-нибудь оживленной. Херонимо де Устарис, автор «Теории и практики торговли и морских дел» (Мадрид, 1724), поклонник министра морской торговли при Людовике XIV Жана-Батиста Кольбера, выступавшего за активное участие государства в промышленности и торговле, много говорил о необходимости использовать в Испании полномочия правительства, чтобы помочь стране наверстать упущенное и принять участие в экономической гонке. Ключевым фактором развития он считал внешнюю торговлю.

Кроме этого, в 1770-х годах в пользу государственной поддержки промышленности активно выступал Педро Родригес, граф Кампоманес (1723–1802), юрист и экономист, родившийся в Астурии. Он был председателем Совета Кастилии с 1783 по 1791 год и поддерживал Экономические общества друзей страны.

Хотя многие схемы Кампоманеса потерпели неудачу, последние десятилетия века ознаменовались распространением кустарного производства – часть промышленных процессов была перенесена в хижины рабочих. Появились новые виды промышленного производства, в которых были задействованы наемные работники. Однако технологические преобразования пока еще носили выборочный характер, перемены происходили медленно, и ни о каких признаках промышленной революции, будь то паровые двигатели, фабрики и прочее, речи еще не шло. И все же каталонские ситцевые ткани индианас имели уже крупный рынок сбыта в Новом Свете. Кроме того, Испания первой начала производить сигары и открыла крупные государственные табачные фабрики, в первую очередь в Севилье (в наши дни эта фабрика стала частью университета, и по ней можно прогуляться изнутри).