Галина Зеленина - Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность

Но еврейские власти, правоведы и моралисты защищали не только честь своей веры в глазах иноверцев, стараясь оградить еврейских женщин от связей с мусульманами и христианами, но и честь еврейских женщин и чистоту еврейской общины, для чего осуждали связи мужчин с нееврейками. Так, в «Книге сияния», знаменитом каббалистическом труде, приписываемом древнему автору, но на самом деле составленном в Испании XIII века и включающем не только мистические, но и моралистические тексты, говорится:

Трое изгоняют божественное присутствие из мира, делают так, что Святой, благословен он, перестает обитать в этом мире, и плач людей остается неуслышанным. Суть: […] Тот, кто возлежит с нееврейкой. […] О таких сказано: «И люди начали иметь незаконные сношения с дочерями Моава […] и гнев Господень возгорелся на Израиль» (Чис 25:1, 3). […] В каждом поколении старейшины народа несут ответственность за этот порок, если они знают о нем, но не пресекают его решительным образом…

Если «Книга сияния» осуждает «незаконные сношения» с мистических позиций — они изгоняют Бога из мира людей, оставляя их обездоленными, — то раввины в своих респонсах клеймили межконфессиональные связи, радея о благе еврейской семьи. Так, например, крупный арагонский раввин Шломо бен Адрет отвечал на вопрос о допустимости двоеженства, которое раньше, в мусульманской Испании, было принято у сефардов, как и у всех евреев, живших в исламском окружении. Адрет критиковал двоеженство как таковое, а в особенности — практику брать второй женой «рабыню», то есть служанку-мусульманку. По-видимому, случай, описанный в вопросе, как раз состоял в том, что мужчина собирался жениться на обращенной сарацинке, разойдясь ради нее со своей первой женой-еврейкой — «дочерью Авраама»:

…среди нас никогда не бывало — Господь да запретит это и впредь! — так, чтобы человек, даже самый распутный, совершил бы такое преступление: жить открыто с рабыней, затем обратить ее в иудаизм и жениться на ней и хуже всего — отстранить ради рабыни жену своего сердца. […] В наших краях было не более двух или трех случаев, когда мужчина брал себе вторую жену, будучи женат на первой, и в каждом случае лишь потому, что первая не родила ему детей. И то муж поступал так, лишь приложив все усилия к тому, чтобы успокоить свою жену. И я ни разу не видел, чтобы такой брак оказался счастливым. Ваша славная община […] не должна позволять юношам устраивать беззаконие и неправильно обращаться с дочерями Авраама [то есть еврейками]. Общине таких благочестивых, ученых и мудрых мужей подобает принудить этого человека взять обратно свою первую жену и тем самым исправить зло.

Несмотря на запреты с разных сторон практика межконфессиональных прелюбодеяний, иногда приводящих к смене веры и браку, очевидно, процветала, что следует как из многократных повторений самих запретов (значит, в этом была необходимость!), так и из сохранившихся судебных документов, фиксирующих разбирательства и наказания за правонарушения на этой почве. Если в мусульманской Испании евреи держали сожительниц-христианок, то в христианской Испании — мусульманок. Во-первых, это было безопаснее, ибо не затрагивало честь господствующей религии, во-вторых, эти мусульманки обладали более низким статусом — они были служанками в еврейских домах или даже рабынями (заполучить их было нетрудно, поскольку евреи участвовали в работорговле с мусульманскими странами). Иногда сарацинских служанок держали в качестве любовниц, иногда — как правило, при перспективе появления детей — обращали в иудаизм и женились на них. Раввинат был озабочен оскорблением достоинства евреек-жен, а также статусом детей, рожденных сожительницей-нееврейкой. Впрочем, находились авторитетные раввины, одобрявшие конкубинат — внебрачное сожительство, полагая, что оно лучше, здоровее, поскольку более постоянно, стабильно и в каком-то смысле моногамно — в отличие от регулярного обращения к услугам проституток.

Сефер га-Зогар (Книга сияния).

Титульный лист первого печатного издания. Мантуя, 1558

Связи с христианками тоже имели место, причем обещанной «Семью партидами» и другими законами смерти никого обычно не предавали. Бывало, что обвиненный в связи с христианкой еврей получал прощение короля за недостатком улик, которые бы доказывали его блудодеяние, а также за крупную взятку. Неясно, было ли такое обвинение сфабриковано с целью получить с состоятельного еврея крупную сумму или же отражало его подлинный поступок. И даже будучи признан виновным, еврей оставался в живых: его не предавали смерти, а приговаривали к большому штрафу, — хотя эта судебная практика и шла вразрез с законом. Единственный известный исследователям случай, когда еврея, повинного в незаконной сексуальной связи с христианской, все же казнили, имел место в Арагоне в 1381 году: тот еврей прелюбодействовал с монахиней, что было воспринято, конечно, как особо тяжкое оскорбление христианской веры, ведь монахини — вспомним риторику «Семи партид» — в гораздо большей степени, чем мирянки, «духовно суть супруги Господа нашего Иисуса Христа».

Примечательно, что амбивалентность в отношении к межконфессиональным интимным связям видна не только при сравнении идеальной картины, создаваемой прескриптивными текстами, христианскими и иудейскими: законами, респонсами, — и реальной практики, но и внутри корпуса произведений одного и того же автора. Так, живший в Толедо во второй половине XIII века плодовитый поэт Тодрос бен Йегуда Га-Леви Абулафия, автор дивана «Сад притч и загадок», насчитывающего более тысячи стихотворений, вторя упрекам раввинов и сетованиям автора «Книги сияния», с горечью осуждал современников-ассимилянтов, не слишком рьяно соблюдавших законы иудаизма, говоривших на местном языке и — можно предположить — приверженных практикам окружающего общества, таким как пошедшие со времен мусульманской Испании конкубинат и бигамия:

Настали времена безмерного опустошения / Завет веры нашей отступает перед другим, / Будто нежная кожа перед коростой. / Грешники преумножаются, неверные мятежники — / Так называемые евреи, которые лелеют христианский закон / И бредут в темноте, отдалившись от Закона Моисея, / Которые преступают предписания мудрецов, / Слишком слепые, чтобы чтить еврейскую веру. / Крайне редка ночь, проведенная за изучением Талмуда. / «Алфавита достаточно нам, — говорят они, — и немного письма. / Еврейский язык нам не нужен; кастильский наш язык или арабский…» / Нечестивцы они! Наверняка их предки / Никогда не стояли у горы Синай и не принимали Завета.