Агостино Паравичини Бальяни - Тело Папы

Пришло время обратить внимание на погребальные церемонии девятидневья, называвшиеся так потому, что длились девять дней.

Прежде чем браться за реконструкцию этой истории, следует сказать, что веками папу хоронили в день смерти [639]. До избрания нового понтифика следовало подождать три дня со смерти (и погребения) [640]. Еще в начале XIII века сохранялся тот же интервал между кончиной и погребением. Согласно посланию об избрании Гонория III и еще одному источнику того же времени, Иннокентий III умер в Перудже 16 июля 1216 года в девятом часу и был похоронен на следующий день в соборе, в мраморном саркофаге, стоявшем рядом с окном алтаря св. Геркулана. Торжественные похороны прошли, «по обычаю, в присутствии 17 кардинал-епископов, пресвитеров и дьяконов, а также множества архиепископов, епископов и прелатов, при стечении клириков и мирян» [641]. Гонория III тоже похоронили «по обычаю», на следующий день после смерти, 18 марта 1227 года [642], и то же произошло с Целестином IV, ушедшим из жизни через 17 дней после избрания, 10 ноября 1241 года [643].

В последние десятилетия XIII века время между смертью и погребением неожиданно возрастает. Иоанн XXI (Петр Испанский), умерший 20 мая 1277 года под обломками потолка зала, который для него построили во дворце в Витербо, был похоронен на шестой день [644]. Необычной оказалась и кончина Николая III: он умер в четверг 22 августа 1280 года в Сорьяно, отпевание прошло в воскресенье 25 августа в базилике Св. Петра. Конечно, эта отсрочка связана с транспортировкой тела [645]. Две хроники сходится на том, что Мартина IV, ушедшего из жизни в Перудже 28 марта 1285 года, похоронили лишь четыре или пять дней спустя, 1 или 2 апреля. И это подтверждает хронист-очевидец, указывающий, что прах несколько дней был выставлен на всеобщее обозрение [646].

В этом контексте появилось постановление исторического значения, конституция Ubi periculum , которой Григорий X (1271–1276) дал жизнь современному конклаву [647]. Отныне кардиналы не могли откладывать выборы далее, чем на десять дней [648].

Тем самым Ubi periculum создавала и новое ритуальное пространство, формировавшееся, конечно, постепенно. Чтобы побороть сопротивление кардиналов, не склонных соглашаться на неудобства затворничества, Григорию X потребовалась поддержка епископов, собравшихся на собор в Лионе [649]. Строгая папская конституция, дважды опубликованная 1 ноября 1274 года в форме энциклики и в форме обращения к университетам, кажется, применялась во время трех вакансий 1276 года, но потом ее действие было приостановлено, возможно, даже она была отозвана папами Адрианом V (1276) и Иоанном XXI (1276–1277) [650]. Избранный 5 июля 1294 года Целестин V подтвердил конституцию Григория X уже 28 сентября [651]. Его преемник Бонифаций VIII действительно был избран в десятидневный срок [652].

Мы не знаем, совершались ли обряды девятидневья после смерти Бонифация VIII. Уроженец Виченцы Феррето деи Феррети сообщает, что похороны прошли «по древнему обычаю» [653]. Возможно, это указывает как раз на то, что новые обряды использовать не стали. Не этот ли смысл вкладывал в свои слова Птолемей Луккский, когда писал, что Бонифация VIII «похоронили с меньшими почестями, чем предполагает статус понтифика» [654]? Однако конституция Ubi periculum была полностью соблюдена. Бенедикта XI избрали 22 октября 1303 года, на одиннадцатый день после смерти предшественника.

В жизнеописаниях авиньонских пап Климента V, Иоанна XXII, Бенедикта XII, Климента VI и Иннокентия VI ничего не говорится о девятидневье, но после смерти Климента VI (1342–1352) оно справлялось [655]. Все жизнеописания Урбана V (1362–1370), кроме первого, начинаются с рассказа о девятидневье его предшественника Иннокентия VI (1352–1362) [656]. Так же начинается второе жизнеописание Григория XI, умершего в Риме 27 марта 1378 года [657]. Лишь в 1385–1390 гг. Петр Амейль включил девятидневье в свой «Церемониал», и это первое дошедшее до нас описание этих обрядов [658].

Девятидневье следует рассматривать в рамках папского «подражания империи», imitatio imperii. На это указывает то, что ввели его, возможно, во время вакансии императорского престола, и то, что при Григории X, как мы видели, папская коронация стала самостоятельным ритуалом [659]. В Византии родственники императора носили траур девять дней после смерти жены, брата или сына [660]. В начале XIV века Никифор Григора рассказывает, что похоронные обряды после смерти Андроника II (1328) длились девять дней [661].

Как и в демонстрации праха, глубинные основания девятидневья были экклезиологического, институционального свойства. Оно позволяло сделать видимыми два тела: прах усопшего понтифика, выставленный публично, с открытым лицом, и тело Церкви , corpus Ecclesiae, представленное не менее зримо кардинальской коллегией. Неслучайно Григорий X начинает свой церемониал с отсылки к дамиановской идее «краткости жизни»: «Жизнь всякого государя коротка, поэтому и римские понтифики, занимающие высшее положение в поднебесной иерархии, часто скоро заканчивают свой жизненный путь». Поэтому он настаивает на том, что следует гарантировать институциональную преемственность: «такая высокая иерархия не должна оставаться обезглавленной , словно какое-то чудовище» [662]. Уже несколькими годами раньше Остиец указывал, что до избрания преемника кардиналы должны позаботиться о погребении «тела усопшего» [663].

Здесь следует вспомнить, что дискуссия о власти кардиналов во время вакансии Апостольского престола достигла предела как раз в последние десятилетия XIII века [664].

Чтобы передать бродившие в то время сомнения насчет перехода potestas papae кардиналам, пока пустовал престол, Мэтью Пэрис цитирует письмо семи кардиналов, среди них – будущих Иннокентия IV и Александра IV, отправленное 25 июля 1243 года некоему английскому аббату по поводу какого-то бенефиция. Свое решение по этому вопросу они сопровождают утверждением, что potestas во время вакансии Апостольской кафедры принадлежит им» [665]. Остиец оставляет за кардиналами лишь «серьезные, требующие безотлагательного решения вопросы» [666]и не соглашается, что после смерти папы «кардиналы лишены главы: это неверно, потому что у них есть настоящий глава Церкви, Христос» [667]. Около 1300 года канонист Иоанн Монах, креатура Бонифация VIII, утверждает без обиняков: «Во время вакансии Апостольского престола полнота власти принадлежит кардинальской коллегии» [668]. С ним согласен Эгидий Римский: «Говорят, что Церковь не умирает. Действительно, когда престол пустует, папская власть остается в Церкви, то есть в кардинальской коллегии» [669]. А Петр Иоанн Оливи утверждает (1295): «Совершенно ясно, что после смерти понтифика, до его смены, основная власть над Церковью принадлежит кардиналам» [670]. Св. Франциск обещал послушание не только «папе и его преемникам, но и Римской церкви», под которой следует понимать кардинальскую коллегию, «которая реально и метафорически представляет собой престол Римской церкви» [671]. После смерти Бенедикта XI 7 июля 1304 года кардиналы посчитали возможным заявить, что «власть римского понтифика, пока престол пустует, остается у коллегии кардиналов Римской церкви» [672].