Рут Гудман - Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века

После того как наряд был выбран, его элементы нужно было прикрепить друг к другу. Женщины в основном делали это с помощью булавок, а для них им требовались деньги на карманные расходы (pin money). В 1580-е годы булавки можно было купить за ничтожную сумму в два пенса за тысячу маленьких и тонких булавок. Тысяча более толстых и длинных булавок для платьев, которыми можно было приколоть что угодно, стоила от шести пенсов до трех шиллингов. Булавки производили внутри страны, а также в огромных количествах ввозили через порт Антверпена в Лондон. На борту «Бенджамина Ли», вошедшего в док в мае 1567 года, например, их было «574 дюжины тысяч» (около 4,5 млн, и это был вовсе не экстраординарный случай. Женщине нужно было по крайней мере несколько булавок только для того, чтобы закрепить различные части своего головного убора. Аксессуары на шее, даже если это была всего лишь простая косынка, также нужно было закрепить. Более того, одежду, надеваемую на шею и плечи, иногда называли pinner, букв. «использующий булавки». Тем, кто хотел иметь более сложный убор на шее, нужно было намного больше булавок. Даже для самого просто рафа требовалось пятьдесят булавок только на то, чтобы скрепить оборки, а сам воротник также часто прикрепляли к одежде, чтобы он оставался на месте во время ношения. Отложной воротник мантии также нужно было закрепить, а некоторые мантии, у которых не было других застежек спереди, пристегивались булавками к передней части надеваемого под низ платья. Практичную пару льняных нарукавников, которую носили, чтобы защитить рукава мантии и платья, тоже можно было закрепить с помощью булавок. В конце XVI века, когда на пике моды были фартингалы, называемые «колесами», юбку собирали, создавая похожий на гофрированный воротник каркас, на котором она разворачивалась под прямым углом от горизонтали к вертикали. Все эти складки нужно было по отдельности закреплять каждый день, а те, у кого были сужающиеся книзу передние части корсажей и передние половинки лифов, использовали булавки, чтобы прикрепить их к более простой ткани, находящейся под ними. Жена рабочего могла одновременно носить четыре или пять булавок, а дама при дворе — тысячу, и при всем желании некоторые из них регулярно терялись. Рабочие, чистящие канализацию, фильтруя ил вдоль реки Темзы, регулярно находят огромное количество тюдоровских булавок: длинных и коротких, толстых и тонких.

Также женщины использовали для крепления шнурки. С их помощью собирали волосы, шнуровали платья длинными шнурками и затягивали корсеты. Эти шнурки были не скрученными веревками, а плетеной тесьмой, которая гораздо прочнее и меньше изнашивается (что необходимо, когда шнурок постоянно продевают сквозь отверстия). Плоская плетеная тесьма хорошо подходит для подвязок и шнурков для волос, но, если шнурки необходимо продевать через отверстия, предпочтительнее шнурки круглой формы. Их обычно делают с помощью техники, называемой плетением петли на пальцах. Самым желанным материалом был шелк: он красивый, блестящий, очень прочный и гладкий. Поскольку такие шнурки были маленькими и служили очень долго, они были доступны даже тем, кто имел достаточно низкое общественное положение. Это были те небольшие элементы роскоши, которые присутствовали в их жизни. Шелковые шнурки составляли значительную часть ассортимента мелких торговцев, которые работали на рынках, ярмарках или ходили по домам. В своей небольшой лавке в тихом рыночном городке Уинслоу в Бекингемшире Уильям Дэвис в 1588 году хранил девять унций [20] 1 унция равна ок. 28,3 г. шелкового шнура по цене 16 пенсов за унцию, а также 13 ярдов шнурков другого качества и четыре куска остатков. Также шнурки были прекрасным подарком от ухажера.

Мужчины в качестве застежек чаще использовали шнурки с наконечниками (points). Это были короткие полоски кожи, ткани или тесьмы с металлическими наконечниками на обоих концах. Они были похожи на короткие шнурки для обуви и использовались для того, чтобы скреплять мужскую одежду. Их продевали через специальные отверстия. Прежде всего они нужны были для крепления плундр к дублету, но их также можно было использовать для того, чтобы зашнуровать переднюю часть дублета, и в ранние годы эпохи Тюдоров, чтобы прикрепить рукава. Производство этих металлических изделий было кропотливой работой, но их создавали в огромных количествах практически за бесценок. Из тонкого листа металла вырезали нужную форму, пробивали в нем два отверстия, а затем скручивали, чтобы получился наконечник шнурка цилиндрической или конической формы. Металлический наконечник прикрепляли к концу тесьмы (обычно это была тесьма, поскольку она носилась лучше) и продевали кусок проволоки сначала через одно отверстие, потом через тесьму и через другое отверстие. Проволоку обрезали, и острыми ударами молотка расплющивали концы, создавая крошечную заклепку. Если булавки продавались тысячами, то готовые шнурки с наконечниками продавались дюжинами. В 1588 году у Уильяма Дэвиса в его лавке в Уинслоу был запас из 3000 булавок и 14 дюжин шнурков с наконечниками. Четырьмя годами ранее в гораздо более крупном городе Ипсуиче у Джона Сили в лавке было 1500 булавок и 12 дюжин шнурков с наконечниками. Это были совершенно обычные, повседневные вещи, при этом абсолютно необходимые.

Пуговицы также были предметом мужского гардероба. Они использовались для того, чтобы покрасоваться: в инвентарях аристократии изобилуют золотые, серебряные и даже инкрустированные бриллиантами пуговицы. Богачи стремились впихнуть как можно больше таких пуговиц на передние части своих дублетов. На передней части черного шелкового костюма, который портной так спешил закончить, было сорок одно отверстие для пуговиц, а еще четыре отверстия находились на жестком воротнике. На каждом рукаве от предплечья до запястья было еще по семь отверстий для пуговиц. Сами пуговицы, к сожалению, не сохранились, возможно потому, что были срезаны для другого костюма. Они были слишком ценными, чтобы ими разбрасываться. На этом дублете пуговицы были расположены так часто, что касались друг друга. Должно быть, это сильно затрудняло пошив, но выглядело великолепно.

То, что пуговицы считались предметом мужского гардероба, становится очевидным, когда вы сталкиваетесь с многочисленными жалобами второй половины XVI века на то, что женщины одеваются как мужчины. Вокруг этой «проблемы» звучали голоса, полные праведного гнева. Утверждалось даже, что два пола бывает сложно отличить друг от друга. На самом деле речь шла в основном о пуговицах и шляпах. Женщины, которых обвиняли в том, что они одевались как мужчины, по-прежнему носили юбки, о чем свидетельствуют некоторые ксилографии того времени, но лиф их платьев, расшитых пуговицами, имитировал мужской дублет, а на головах вместо капюшонов или вуалей они носили фетровые шляпы — несомненно, мужской предмет одежды.