Рут Гудман - Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века

Стоит ли завтракать? Это был дискуссионный вопрос. Сэр Томас Элиот в своем «Замке здоровья» в итоге решил так: «Я думаю, что в этом королевстве завтрак необходим». Тем самым он опровергал более древнюю рекомендацию, согласно которой здоровым взрослым мужчинам следовало ждать до обеда. Средневековые советы позволяли маленьким детям, беременным женщинам, кормящим матерям и больным наслаждаться завтраком, но из счетов домохозяйств и уставов аристократических домов становится ясно, что завтрак не был частью обычной рутины их мужского населения. Имейте в виду, что во многих домохозяйствах обедали в 10 утра, поэтому здоровым людям было нетрудно подождать до обеда. К 1530-м годам, когда сэр Томас Элиот писал свою книгу, обед стал сдвигаться на более позднее время, и чаще всего обедать стали в полдень. Аргументы сэра Томаса были основаны в большей степени на особенностях английского климата. Старая рекомендация воздержания от еды до обеда была написана людьми, живущими гораздо южнее, в Средиземноморье, и предназначена для их же соотечественников. При этом в холодном и сыром английском климате, утверждал сэр Томас, нужна другая диета: людям здесь нужно «топливо».

Двадцать лет спустя Эндрю Бурд, бывший монах, путешественник и врач, был больше обеспокоен тем, что́ вы ели за завтраком. По его мнению, бекон и жареные яйца, которыми питались работающие мужчины, не очень подходили для джентльмена. Джентльмену лучше есть яйца пашот. Это самая ранняя запись о плотном английском завтраке, и уже тогда его охарактеризовали как нездоровый и ассоциирующийся с рабочими. Однако много ли работающих людей действительно могли позволить себе есть бекон и яйца на завтрак — уже другой вопрос.

Большей части населения приходилось около часа работать перед завтраком. Джон Фитцхерберт в своей «Книге о хозяйстве» говорит женам, что перед тем, как делать завтрак для всей семьи, им нужно подмести дом, почистить стойку с посудой (буфет или сервант, где хранились тарелки) и привести все в доме в порядок, затем подоить коров и процедить молоко, покормить телят и одеть детей. В это время мужчины кормили скот, чистили коров и быков и приводили в порядок упряжки. Поскольку летом люди вставали в 4 утра, завтрак в деревне был около 6 часов. Это был семейный прием пищи, в котором участвовали все живущие в доме слуги. Поскольку завтракали не сразу после пробуждения, помимо хлеба и эля можно было быстро приготовить горячее блюдо, что-то сытное. Конечно, когда жареный бекон и яйца, копченая сельдь или каша были доступны, то были желанным дополнением к завтраку. В более поздних текстах о сельской жизни упоминаются блинчики. В кулинарных книгах эпохи Тюдоров также много рецептов различных блинов и фриттеров. Мне больше всего нравятся дольки яблока, которые окунают в смесь эля, муки и яичного теста, а затем жарят в масле.

Расписание торговцев и рабочих в городе было схожим. Первый закон о продолжительности рабочего дня был принят в 1495 году, и в его преамбуле были жалобы на то, что некоторые работники опаздывали и слишком долго завтракали после того, как пришли на работу. Новый закон предусматривал начало рабочего дня в 5 часов утра, а зимой нужно было приходить на работу, когда «занимается день». Джеймс Пилкингтон, который в первую половину правления Елизаветы занимал кафедру епископа Даремского, жаловался, что «работающий человек будет долго отдыхать утром; добрая часть дня проходит, прежде чем он придет на работу; затем он должен позавтракать в свой обычный час, хотя и не заслужил этого, или же будет недовольно ворчать и роптать». Таким образом, кажется, что обычно в 6 часов завтракали все, даже те, кто любил поваляться с утра в постели, и этот завтрак съедали не до начала работы, а в перерыве во время рабочего дня. Завтрак торговца вполне мог состоять просто из хлеба и эля, взятых из дома, но те, кто работал в городе, могли зайти в лавку с пирожками или к продавцу горячего мяса, чтобы купить что-то более сытное.

После того как люди оделись, помылись, причесались и поели, наконец наступает полноценное начало дня. Для самых молодых членов общества работа и учеба были слиты воедино.

Хотя мы считаем, что современная жизнь полна сложностей, полтысячелетия назад жизнь также вовсе не была простой. Мальчики или девочки, будь они высокого или низкого происхождения, должны были многое узнать о мире. Большей части детей, только начинающих ходить, нужно было узнать привычки домашних птиц и научиться ухаживать за ними, а также уклоняться от чана с кипящей водой, раскачивающегося на огне туда-сюда. Практически сразу после того, как они научились говорить, детям нужно было выучить наизусть несколько молитв, детских песенок, а вскоре — познакомиться с основами садоводства и фермерства. К четырем-пяти годам многие дети уже заботились о младших братьях и сестрах, вместе с матерями занимались прополкой, кормили свиней и цыплят и приносили воду.

Детям нужно было усвоить целый ряд социальных правил и моделей поведения, и уроки были встроены в повседневные дни — своды правил и норм, которые определялись их полом и социальным статусом, присутствовали в их жизни с самого ее начала. То, как дети ходили, ели и говорили, должно было соответствовать идеологии того времени. Мальчиков поощряли быть храбрыми и общительными, «что означает смелость и силу, которые должны быть в мужчине», как выразил это сэр Томас Элиот, а девочек учили большему физическому контролю и молчаливости, «приятной трезвости, которая должна быть в женщине». Тех, чьи родители обладали определенными социальными притязаниями, учили избегать привычек «неотесанных» людей: не косить глазами, не ковырять в носу. Некоторые правила хорошего поведения объяснялись заботой о здоровье (например, детей отучали делать угрюмые лица, которые могут вызывать гнетущие, безрадостные мысли), некоторые были приняты у всех классов (например, не говорить с набитым ртом). При этом отдельные правила, такие как рекомендация держать предплечья, а не локти на столе, обозначали границу между простым сельским жителем и преуспевающей элитой.

Даже просто то, как ходит, стоит или сидит человек, могло говорить о его социальном положении, а позы разнились в зависимости от пола и возраста человека. Поза взрослого мужчины, которая, как считали в обществе, навевала мысли о силе и мужественности, могла быть совершенно неуместной для маленького мальчика, и таких подводных камней было множество. Например, гуманист Эразм считал, что стоять со скрещенными руками глупо, и поэтому примечательно то, что на миниатюре, изображающей королевского шута Уилла Сомерса рядом с Генрихом VIII, шут принимает именно такую позу. Известной позе самого короля — взгляд направлен прямо вперед, ноги расставлены, вес равномерно распределен между ними, носки направлены вперед и немного наружу, бедра выступают вперед по сравнению с плечами — лишь немногие осмеливались открыто подражать. В целом такая поза ассоциировалась с молодыми взрослыми мужчинами, полными воинственности, и, когда ее принимали маленькие мальчики, это выглядело дерзко и немного смешно. Когда сына Генриха Эдуарда изобразили в позе, повторяющей позу отца, чтобы утвердить его власть в качестве законного наследника короля, впечатление было немного сглажено углом наклона, смягчающим нелепость вида маленького мальчика в позе мужчины. Привычка стоять с руками за спиной ассоциировалась с торговцами, над ней насмехались в литературе и драме. Она была частью визуальной комедии и вызывала в памяти наигранные поучения пожилых людей из среднего класса. Привычка сутулиться ассоциировалась со стариками и рабочими.