Рут Гудман - Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века

Фермер, достаточно состоятельный, чтобы позволить себе упряжку из восьми лошадей, не всегда выполнял всю работу сам. А у многих пахарей не было своего плуга. Таким процветающим фермером был Герри Берис из Кли (Южный Хамберсайд), скончавшийся в августе 1557 года. Согласно его завещанию, у него был прилично обустроенный дом, и, хотя он был не то чтобы богат, у него было одиннадцать предметов оловянной посуды, что указывало на определенный уровень достатка. Однако его настоящее богатство заключалось в домашнем скоте. У него была пара тягловых быков, которые оценивались в 4 фунта 8 шиллингов и 4 пенса — в десять раз дороже оловянной посуды, а также повозка, снаряжение для нее, плуг и плужное снаряжение стоимостью 17 шиллингов 8 пенсов. Волы Герри вспахивали для него всего 8 акров [31] Акр равен ок. 4048 кв. м. земли, а дойное стадо — 18 дойных коров — составляло основу сыродельного бизнеса. На ферме он также содержал свиней, гусей, овец и лошадей. Доход ферма получала от продажи скота и молочных продуктов, а с 8 акров давали урожай, который позволяли Герри обеспечить свою семью хлебом на весь год, а свой скот — кормом в зимние месяцы. Волы и плуг Герри гарантировали ему определенную независимость и защищали от колебаний рыночных цен.

Неподалеку от него в 1547 году жил Томас Рамзи. У него тоже были земля и скот, но куда меньше. Его молочное стадо было вполовину меньше, чем у Герри. У него было два акра под бобы, один под пшеницу и полтора — под ячмень. Но среди его имущества не оказалось ни плуга, ни волов. У него было две лошади и другая сельскохозяйственная техника, включая две бороны, некоторые запасные части для плуга, в том числе сошник, старая тележка и пара конных граблей. Но у него не было ничего, чем можно было бы переворачивать почву. Как и многие другие, Томас должен был одалживать или арендовать плуг и животных для обработки своей земли. Землю пахали почти все, но необходимые устройства и приводящие их в движение животные были не у всех. Деревня была ареной сложных переговоров, сделок и распределения ресурсов. Возможно, Герри одалживал Томасу плуг и волов в обмен на бороны. Или, возможно, Томас соглашался поработать на земле Герри. Или, может быть, это была чисто финансовая сделка между этими людьми и их соседями. Как бы то ни было, им все-таки приходилось вспахивать свои участки земли.

На первый взгляд жизнь торговцев и ремесленников сильно отличалась от жизни землепашцев, и местами это действительно так. Но сферы их занятий часто пересекались. Между 1560 и 1590 годами в графстве Эссекс восемь человек назвали себя в завещаниях художниками. Шестеро из них завещали в том числе и земельные угодья. Художники могли позволить себе заниматься своим ремеслом далеко не полный день. Это отличало их от крестьян, но все равно они имели большой опыт работы с плугом.

Такое смешение ремесел и земледелия было очень распространенным явлением, обрекавшим многих на финансовый риск. Городские записи Ипсуича оставили нам ключ к пониманию того, почему это было так важно. 1597 год был особенно тяжелым. Последние два года урожаи были низкими, и по мере приближения лета становилось ясно, что и в третий раз подряд урожай зерна будет скудным. Голод, который миновал целое поколение, снова гулял по улицам. Роберт Холл был художником по профессии. У него не было земли, поэтому ремесло было его основным занятием. Имя Роберта Холла оказалось в проведенной в том году в городе переписи бедных, что указывало на то, что он ничего не зарабатывает. Во времена экономических тягот мало кому приходило в голову покрасить свой дом, и работы для Роберта не было. Многие из тех, кто был включен в перепись малоимущих, разработали семейные стратегии для получения небольшого дохода: жены и дети вязали, пряли или стирали. Однако жена Роберта и шестеро детей ничего не зарабатывали. Видимо, бедность стала неожиданностью для семьи Холла. Они были уважаемой городской семей, жили в достатке, у них могли быть слуги и ученики. Теперь же они получали скудные 18 пенсов в неделю от прихода, а в записи на их имя сообщалось, что им должны быть предоставлены прялки и чесалки для шерсти, чтобы они могли себя прокормить.

На другом конце страны, в Честере, другой художник более успешно переживал кризис. Томас Чалонер был членом гильдии маляров, красильщиков, стекольщиков, вышивальщиков и книготорговцев. Для него ремесло также было главным занятием, но его клиенты были лучше ограждены от капризов экономики и непогоды. Он проходил обучение в гильдии и в 1584 году стал свободным горожанином и полноправным членом гильдии. В свою очередь, он взял в ученики молодого Рэндла Холма, второго сына зажиточного кузнеца. Томас специализировался на геральдической живописи, в 1591 году работал временным представителем Коллегии герольдов, а в 1598 году официально получил эту должность. За составлением и рисованием гербов к нему обращались все местные дворяне, в том числе граф Дерби, для которого он искусно расписал деревянный экран. Ему и его ученику не составляло труда прокормить себя, не прибегая к плугу. Их жизнь зависела от связей с городской и окрестной элитой. Честер был небольшим городом с населением около 6000 человек. Поэтому, чтобы быть постоянно при деле, нужна была большая и достаточно состоятельная клиентура, а это, наряду с профессиональной гибкостью и широким репертуаром, требовало хороших социальных навыков и связей. Томас и его ученик были даже не единственными художниками в Честере, в записях гильдии одновременно были указаны от шести до десяти мастеров.

Работа художника требовала знания множества технических ноу-хау и немалых физических усилий. Готовой краски на рынке не было. Так что каждый художник, будь то рисовальщик геральдических нашлемников на экранах или документах, портретист или создатель простых дизайнов интерьера для домов среднего класса, должен был сам изготавливать всю краску. А значит, ему приходилось много толочь — такую работу обычно делали в «лавке» (shop; слово тогда означало мастерскую, а не точку розничной торговли). По сути, краска — это цветное вещество, которое приклеивают к поверхности. Каждое цветное вещество ведет себя по-разному, как и разные виды клея. Одни лучше работают в одной комбинации, другие — в другой. Например, из белого мела получается хорошая белая краска, если его мелко измельчить и смешать с костным клеем. Так получается клеевая краска. Но если смешать этот же самый мел с маслом, чтобы получить масляную краску, он приобретет грязный серый цвет. Из костного клея получалась краска, которая очень хорошо подходила для ткани и высыхала за несколько часов. Но поскольку это — белковая субстанция, она не подходит для знамен и шатров, которые должны были выдерживать непогоду, плесень и гниль. Кроме того, она плохо ложилась на металлические поверхности. Основой масляной краски служило льняное масло. Такая краска высыхала очень медленно — в течение недель или месяцев, в зависимости от погоды, поэтому была бесполезна для срочных работ, но была куда более надежна в долгосрочной перспективе. Темпера тогда изготовлялась из яичного желтка — она быстро высыхала, но была сложна в использовании на больших площадях. Она особенно хорошо окрашивала в яркие чистые цвета деревянные поверхности. Краска на основе яичного белка была не так востребована. Парадоксальным образом при высыхании она становилась даже немного желтее яичного желтка. Акварель получали путем смешивания цветных веществ с аравийской камедью. Ее также использовали для покраски небольших поверхностей. А если было нужно покрасить стены целиком, то основой служила известковая побелка, которая была дешевой, но не очень подходила для точной работы.