Бен Уилсон - Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации

Вид Руе Гонкало де Карвальо вполне может служить образцом будущего метрополиса. И нам бы лучше надеяться, что будущее именно таким и окажется. Пока деревья не высаживают миллионами в городах, заботясь о благоденствии пчел и бабочек. Люди, по всей видимости, ценят то, что приносит выгоду. Но на этот случай имеется термин «древоэкономика» [558] Англ. treeconomics. . Присутствие насаждений может привести к росту цен на собственность в 20 %. Кейптаун оценивал свою урбанистическую экологию в сумму между 5,13 и 9,78 миллиарда долларов. Городской лес в Ланчжоу размером в 2789 гектаров приносит экономике города примерно 14 миллионов долларов в год; деревья Нью-Йорка дают городу выгоду примерно в 120 миллионов. Если раньше на зеленые насаждения в городе смотрели, по большей части, как на украшение, то теперь смотрят как на основной элемент. Одно большое дерево может высосать до 150 килограммов углерода из атмосферы. Кроме того, деревья фильтруют загрязнения, переносимые по воздуху (от 20 до 50 % частиц взвеси), и охлаждают перегретые мегаполисы от 2 до 8 °C, что позволяет уменьшить использование кондиционеров на 30 %. Если деревья способны оказывать такой эффект, то они будут жизненно необходимы не столько для предотвращения изменений климата, сколько для того, чтобы мы могли пережить это изменение. С 2000 года температура в мегаполисах резко поднялась, с этого же времени удвоилось использование кондиционеров, и по прогнозу к 2050 гду оно утроится. Энергия, которая требуется, чтобы позволить нам охладиться, равняется совокупному энергопотреблению США и Германии – 10 % от мирового. Если сады на крышах в Мехико и зеленые стены в Каире в состоянии охлаждать здания, то они смогут быть альтернативой саморазрушительной опоре на кондиционирование воздуха [559] Cities and Biological Diversity, pp. 26, 28; Amy Fleming, ‘The Importance of Urban Forests: why money really does grow on trees’, Guardian, 12/10/2016; International Energy Agency, The Future of Cooling: opportunities for energy-efficient air conditioning (Paris, 2018). .

Монетизируя природу, мы начинаем видеть ее ценность. Отказываясь уделять ей внимание, мы вынуждены, набивая шишки, понимать, насколько города зависят от их экологии. Новый Орлеан заплатил за уничтожение болот в окрестностях в 2005 году, когда по нему ударило катастрофическое наводнение. В тот же самый год в Мумбаи пожалели о ликвидации сорока квадратных километров мангровых лесов, естественного барьера между сушей и морем, – когда и этот город затопило. Во время стремительной урбанизации Бангалора температура в городе поднялась на 2,5 °C и начались частые наводнения – результат как уничтожения 88 % зелени в городе, так и 79 % болот. Луисвилль, штат Кентукки, – один из наиболее страдающих от жары городов в США, температура в центре там может быть на 10 °C выше, чем в пригородах, а объясняется это тем, что растительность в центре покрывает жалкие 8 % территории. Городу требуется сажать сотни тысяч деревьев в год, чтобы справиться с температурой; но на данный момент бизнес Луисвилля не высказывает охоты заниматься этим.

Перед лицом суперштормов последнего времени выяснилось, что многослойная бетонная «покрышка» современных городов и пригородов не позволяет им избавляться от излишков дождевой воды. Чикаго, Берлину и Шанхаю пришлось научиться (кое-кому заново), как создавать естественные гидрологические схемы, чтобы избежать наводнений. Деревья и тут совершенно необходимы, поскольку они могут поглощать большое количество влаги. Можно использовать сады на крышах, как в районе Шанхая Линьян, городские болота, пористые тротуары, биосвейлы – системы очистки с участием болотных растений, а также дождевые сады как исполинские губки, которые будут впитывать излишек дождевой воды, а потом медленно отдавать ее. Вода фильтруется в водоносные слои или реки или постепенно испаряется в атмосферу, попутно охлаждая перегретый город. Потребность – избавиться от наводнений; побочным продуктом будет больше деревьев и цветников, водоемов и контролируемых болот, которые благотворно влияют на здоровье человека и на биоразнообразие. Во многих развивающихся частях мира биоразнообразие до некоторой степени поддерживалось распространением в городах сельского хозяйства; особенно это заметно там, где производство пищи в сельской местности не успевало за ходом перемен. В Гаване 90 % фруктов и овощей выращивают на 200 organopónicos , органических городских фермах, которые начали создавать после развала советского блока в 1991 году, обрушившего попутно кубинский импорт продовольствия и удобрений. Organopónicos занимают 12 % городской территории, они часто втиснуты между уродливыми высотными домами густонаселенных районов Гаваны [560] Andrew J. Hamilton et al., ‘Give Peas a Chance? Urban agriculture in developing countries. A review’, Agronomy, 34:1 (January 2014), 54ff. .

По всему миру насчитывается 10–20 миллионов городских фермеров (65 % из них женщины), они работают повсюду: и на бросовых участках земли, и в официальных городских хозяйствах. В кенийских городах 29 % семей заняты в сельском хозяйстве; во Вьетнаме и Никарагуа 70 % домашних хозяйств зарабатывают что-то на выращивании продовольствия [561] Food and Agriculture Organisation of the United Nations, FAO Statistical Yearbook 2012 (Rome, 2012), p. 214; Francesco Orsini et al., ‘Urban Agriculture in the Developing World: a review’, Agronomy for Sustainable Development 33:4 (2013), 700. . Но по оценке ООН, 15–20 % пищевых продуктов в наше время производится на территории больших городов.

С начала нового тысячелетия городское сельское хозяйство стало частью стратегии выживания людей в быстрорастущих мегагородах Африки, Латинской Америки и Азии. Миллионы выращивают фрукты и овощи просто для того, чтобы заработать на жизнь. Городские фермы сами по себе никогда не смогут полностью обеспечивать город едой, однако они важны для местной экономики и еще более важны для биоразнообразия урбанистической среды, они создают хабитат для большого количества членистоногих, микробов, птиц и маленьких млекопитающих.

Идея создания полностью «зеленого» города выглядит утопически, но она тем или иным образом реализуется в разных частях мира, даже там, где о ней не думают специально. В рамках этой идеи в Сиэтле, например, бесполезные для экосистемы виды растений заменили местными вечнозелеными растениями, поскольку они лучше удерживают воду, приносимую штормами. Громадный Нью-Йорк между 2007 и 2015 годами посадил миллион деревьев; покрытие деревьями в Шанхае увеличилось с 3 % в 1990 году до 13 % в 2009-м и 23 % в 2020-м, ну а новейший городской план обещает довести цифру до 50 % к середине века. В городе Сальвадоре, Бразилия, обширную мусорную свалку превратили в городской лес, удобрением для которого стали очищенные сточные воды из канализации. Ранее переполненные автомобилями улицы Амстердама изменились благодаря деревьям, садам, розовым кустам и игровым площадкам; ежегодно там избавляются от 1500 парковочных мест. С 2011 года Лос-Анджелес, очень бедный парками, стал превращать закрытые парковки и заброшенные стройки в «карманные» парки. Существуют также совсем крохотные зеленые пятачки, возвращающие часть парковочных мест пешеходам. Для Лос-Анджелеса, города, построенного вокруг личной машины, это маленькая символическая победа.