Бен Уилсон - Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации

Торговля или не торговля, но присущая городам уязвимость побуждала их вооружаться. Средневековая Европа, разбитая на тысячи воюющих друг с другом городов, городов-государств, республик, маркизатов, епископств, графств, герцогств, принципатов, королевств и империй, очень хорошо научилась воевать. Венеция, Флоренция, Париж и Милан выглядели чудом с их населением около или более ста тысяч человек; никакой другой европейский город не достиг такого размера (довольно обычного для Китая, Юго-Восточной Азии и Мезоамерики) до XVII столетия.

В этом жестоком, беспощадном мире городам приходилось изучать и совершенствовать искусство войны. «Город должен в первую очередь обладать достаточной силой, чтобы защитить себя, чтобы избавиться от постоянного страха внешней агрессии, – писал историк и государственный деятель Франческо Гвиччардини. – Порядок внутри города и власть закона станут малополезными, если город окажется покорен внешней силой». Гражданская свобода, муниципальное богатство и военная сила шли рука об руку в разрываемой войнами Европе. Хрупкий город, сколь бы он ни был богат, всегда караулили соперники, готовые нанести удар [189] Johanek, pp. 146–8; Athanasios Moulakis, Republican Realism in Renaissance Florence: Francesco Guicciardini’s Discorso di Logrogno (Lanham, 1998), p. 119. .

Родина Гвиччардини, республика Флоренция, постоянно воевала с другими городами вроде Сиены, Лукки, Пизы и Милана, с императорами и римскими папами. Флоренции приходилось залезать в объемистые карманы, чтобы нанимать сливки европейского наемного воинства, профессиональных солдат: лучников, копейщиков, арбалетчиков, всадников и пехотинцев. Флорентийцы безжалостно сокрушили многие соседние города-государства, до того как те выросли в полноценных конкурентов. Состоятельная итальянская республика находилась на переднем крае в развитии военной тактики, архитектуры и техники, в создании огнестрельного оружия и артиллерии.

Но более всего средневековые европейские города преуспели в разработке самой сложной машины человечества до начала освоения космоса, а именно корабля. Эволюция большой венецианской галеры, ганзейского кога, португальских каравеллы и каракки, которые использовались как для войны, так и для торговли, происходила благодаря усилиям морских городов Европы. Средиземноморские города-государства первыми установили артиллерию на свои суда, и это радикально изменило картину войн на море. Величайший военно-промышленный комплекс мира до индустриальной революции принадлежал городу, а именно Венеции. Новый Арсенал (1320), где работали 16 тысяч человек, мог спускать на воду корабль в день, невероятный подвиг для эпохи, когда даже морские королевства вроде Англии не имели постоянных верфей, поскольку им не хватало ни финансов, ни организационных способностей, которыми располагали города. Арсенал нагляднее всего показывает, что европейский средневековый город был оплотом войны.

Из всех преступлений, совершенных в Париже в 1410-х, только 7 % включали кражу; а чаще всего случались – более 76 % – спонтанные, импульсивные акты насилия между гражданами. Записи коронеров средневекового Лондона показывают, что насилие просто кипело в общественных местах, особенно на тесных рынках, где молодые вооруженные мужчины волей-неволей сталкивались в общей толчее. Пользуясь туалетом на Сент-Ведаст-Фостер-лэйн, Уильям Ро случайно забрызгал обувь другого молодого человека. Когда тот начал возмущаться, Ро его ударил. В дело вмешался Филип из Эшендона, начавший поносить Ро. Кончилось все тем, что череп Филипа оказался размозжен мясницким тесаком Ро. В другом случае драка случилась между Уолтером ле Клерком де Эдельметон и Александром де Стэнфорд на Грейсчерч-стрит, прямо у входа в банкирский дом Флорентина Барди; Уолтер умер, получив удар в голову окованной железом дубинкой. Горло Роберта Пончарда перерезал повар после того, как в таверне перед самым закрытием случилась ссора. Безрассудно скакавший по улицам, угрожая женщинам и детям, молодой сквайр убил горшечника, который умолял всадника ехать осторожнее. Священник, воровавший яблоки, заколол садовника, пытавшегося протестовать. Молодые люди сражались и убивали друг друга из-за женщин и «чести». Банды затевали драки в тавернах, и те выплескивались на улицы. Перечисление пустяковых ссор, которые переросли в кровопролитие, можно продолжать, так что получится настоящий каталог убийств [190] Manuel Eisner, ‘Interactive London Medieval Murder Map’, University of Cambridge: Institute of Criminology (2018), https://www.vrc.crim.cam.ac.uk/vrcresearch/london-medieval-murder-map. .

Из всех убийств, совершенных в Лондоне между 1320 и 1340 годами, 56 % произошли с помощью ножей, 87 % случились между пятью вечера и двумя ночи, и 68 % имели место в общественных местах. Метрополисы были ареной буйного каждодневного насилия. Кузнец, трудившийся у наковальни на Порта-ди-Сан-Пьеро во Флоренции, весело пел за работой. Неожиданно в мастерскую ворвался человек и начал вышвыривать инструменты – молот, весы и прочее – на улицу.

– Какого черта ты делаешь? – закричал кузнец. – Ты свихнулся?

– А что ты делаешь? – ответил человек.

– Я пытаюсь работать. Но ты портишь мои инструменты и выкидываешь их.

– Ну, – сказал незнакомец, звали которого Данте Алигьери, – если тебе не нравится, когда кто-то портит твое, то не порти мое.

А дело все в том, что незадачливый кузнец напевал одну из поэм Данте, но обходился с текстом вольно – забывал одни слова, вставлял другие.

Другой образец городского уличного насилия, о причинах которого сам Данте писал: «Гордыня, зависть, алчность – вот в сердцах три жгучие искры, что вовек не дремлют» [191] «Божественная комедия». Пер. М. Лозинского. .

Жестокое соперничество, процветавшее в городах вроде Флоренции, определенно укорачивало жизни, но из него также рождался огонь творчества. Данте и Бокаччо высказывались против смертельно опасной раздробленности. Городской котел, в котором бурлили шторма интриг, вываривались политические махинации и войны, принуждал людей исследовать природу себе подобных и сам политический процесс.Каков лучший способ приручить тигра вроде Флоренции с ее смертельной враждой, ее невероятно богатыми лидерами, вовлеченными в политику низшими слоями и республиканской приверженностью к свободе? Имея в распоряжении античных авторов, например Аристотеля и Тита Ливия, но также горькие уроки недавней истории, авторы вроде Макиавелли, наследники долгой республиканской традиции, заложили основания не только для современной политической мысли, но и для исторической науки в целом. Соперничество городов в Италии, конкуренция между ними помогла расцвету искусств, наступлению художественного и архитектурного золотого века.