Талбот Мэнди - Орудие богов

Ютирупа ее не посещал, потому что иначе деревня была бы шокирована. Только цветы поступали каждый день в неимоверных количествах, и в распоряжении невесты находились лошади, экипажи, драгоценности и вооруженные мужчины, и все это доказывало, что он не забыл о ее существовании и о ее нуждах.

– Если дойдет до ушей Сэмсона, что мы женаты, это будет концом его надежд на трон Сиалпура. Сэмсон англичанин из англичан. Он станет протестовать против назначения магараджей того, чья жена отличается своеволием – что известно обо мне! Им нравится мой муж, потому что он хорошо играет в поло и умеет играть в крикет и потому, что он не следует определенной линии в политике. Но если бы стало известно, что у него есть умная жена, – что я его жена! – они бы не захотели иметь с ним дело. Я окажусь для них сюрпризом, когда жребий будет брошен!

Почти ежедневно Тесс общалась с Диком, потому что Ясмини постоянно получала весточки через Тома Трайпа, Ситу Рама и десяток других людей и отправляла им ответы. Верблюды обычно приходили через несколько часов после наступления темноты, их преданные всадники прятали письма от любопытной полиции и доставляли их в целости. Большинство из них брали в обратный путь письма к Дику. Но в своих кратких неподписанных посланиях он ничего не сообщал о сокровищнице.

Только когда он упомянул, что теперь роет в другом месте, и Тесс прочла эту фразу вслух, Ясмини взвизгнула от восторга. На следующий день Сита Рам прислал длинный отчет о новом развитии раскопок и добавил, что «Сэмсон сагиб немало ломает голову над этим».

– Все идет хорошо! – проворковала Ясмини своим золотистым голоском. – Сэмсон понял скрытый смысл моего письма! Если бы я ему прямо сказала, где сокровища, он бы посмеялся и забыл! Но он воображает, будто читает секреты в моей душе, и льстит себе – и попадает в ловушку!

– Я бы сказала – нужно быть очень хитрым, чтобы читать секреты в твоей душе! – засмеялась Тесс.

– Я проста, как солнечный свет! – простодушно ответила Ясмини. – Это Сэмсон темная личность, а не я!

Ясмини начала готовиться к отъезду. Она спросила у Тесс:

– Если англичане тебя спросят, где ты была, что ты ответишь?

– Почему не сказать правду? Сэмсон все время мне внушает, чтобы я сблизилась с тобой.

– Отлично! Расскажи, как ты ехала ночью по пустыне на спине у верблюда вместе со мной! А когда этому поверят, мы придумаем, что еще добавить. Мы вернемся в Сиалпур на слоне – прямо к матчу в поло. И тогда разделимся. Ты будешь смотреть игру вместе со своим мужем. Я буду в закрытом фургоне – правда, не все время, но нужно, чтобы ты со мной не виделась.

– Ты говорила, что потеряла свой дворец – где же ты будешь ночевать? – удивилась Тесс.

– В твоем доме на холме!

– Но он на территории Гангадхары! Разве ты его не боишься?

– Гангадхару? Да никогда я его не боялась! Я слыхала, что этот дурень убил Макхума Дасса. Можешь поверить, что после этого англичане за него как следует возьмутся! Гангадхара – как тигр, попавший в сеть, которую не в силах разорвать!

– Он может послать людей, чтобы они ворвались в дом, – не согласилась Тесс.

– Есть и более зоркие глаза, чем у него.

Но Тесс такая перспектива тревожила. Она предвидела, что ее домик станет центром междоусобной борьбы и что ее мужу придется воспользоваться своим шестизарядным пистолетом, и бог знает, что из этого выйдет и сколько прольется крови.

– Сестра! – Ясмини взяла ее за обе руки. – Я должна воспользоваться твоим домом. Другого места нет.

Никто не смог бы отказать ей, когда она смотрела своими голубыми глазами, и они становились мягкими и умоляющими, а тем более Тесс, которая целую неделю прожила вместе с ней и полюбила ее.

– Хорошо, – согласилась она, и глаза Ясмини смягчились и засияли еще сильнее.

Собраться в путь не было детской игрой. Следовало взять с собой палатки, слуг и личное имущество; теперь караван пойдет не через пустыню, а в обход, тем же путем, каким проследуют пони для поло, и так, чтобы до них не добрался Гангадхара. Ведь, как бы правдиво ни утверждала Ясмини, что не боится магараджу, она подвергалась ненужному риску: последние крысы очень долго не могут удрать с тонущего корабля, а упрямцы отправляются на дно вместе с ним.

Секрет безопасности Ясмини лежал в уединенном образе жизни женщин в этой части Индии – уединенности, которую уважали англичане, отчасти из-за своей собственной приверженности к неприкосновенности частной жизни, отчасти потому, что так проще, но главным образом из-за того, что женщины не имеют явной возможности участвовать в политической жизни. Так что слухи о ее жизни среди этих женщин не так быстро достигали ушей чиновников, как разговоры о каком-то заговорщике мужского пола. Ютирупа целыми днями тренировался в игре в поло, и власти были довольны. Что знал и о чем догадывался Гангадхара – это дело другое, но у магараджи и так был хлопот полон рот.

Итак, сформировался караван, и он мог тащиться целые мили: из слонов, верблюдов и пони, из телег, нагруженных палатками, из щебечущих прислужниц, из компаний раджпутских мужчин, нищих, приживал, слуг, вооруженных старинными мечами, шарлатанов, нескольких экипажей, нагруженных певицами и танцовщицами, неизбежных факиров, проводников верблюдов, водоносов, овец, ослов, поскрипывающих двуколок, которые тащили волы вместе со всем грузом съестного для всех. Три дня и три ночи цирковой жизни, как Тесс после рассказывала Дику.

Ясмини и Тесс часть пути проделали на слоне, вытянувшись под паланкином, разглядывая пейзажи и отдыхая в жаркое время дня. Но монотонность не была свойственна образу жизни принцессы, а отвага являлась воздухом, которым она дышала. Часто они обе в мужской одежде скакали верхом на лошадях и сворачивали в поля, когда другие участники процессии оказывались слишком близко. А иногда Ясмини оставляла Тесс одну на слоне, а сама свободно смешивалась с толпой; принцессу достаточно защищали ее возможности и знание языка и обычаев.

Ночью наступало удивительное время. Под вековыми деревьями разбивали большой лагерь, повсюду горели костры, люди сидели вокруг на корточках, а рядом располагались лошади и слоны, окруженные тенями, раскачивающимися над их группами, слышались крики, смех, музыка, а надо всем этим царила пурпурная тьма, усыпанная звездами.

Тут было нечто большее, чем поездка на игру в поло. Все основывалось на обычае ежегодных поездок в Сиалпур с целью развеяться и подать нужные жалобы и прошения, уничтоженном британскими властями. Этот обычай существовал задолго до британского завоевания, когда принцы разных штатов соперничали между собой и была лишь одна возможность встречаться на разумной и дружественной почве. В последние годы казалось, что образуется некое политическое единство, так что какой-то неглупый эмиссар учредил игры в поло, которые постепенно исключили все остальное. Затем время проведения игр сдвинули на самую жаркую пору, чтобы уменьшить их посещаемость, но в результате только устранились англичане из ближайших провинций. В этом был единственный шанс для Раджпутаны объединиться с остальными, и раджпуты стремились на игры – по той главной дороге, которую построили англичане в ранние дни своего владычества, чтобы их пушки передвигались быстрее. Она не была проложена по торговому пути, хотя торговля нашла себе путь и сюда.