Талбот Мэнди - Орудие богов

– Кто ему наследует в этом случае? – спросил Росс, офицер медицинской службы.

– Я буду рекомендовать Ютирупу Сингха, – ответил Сэмсон.

– Ютирупа – один из тех, кто заставляет меня считать, что племя раджпутов еще не выродилось!

– Он хороший спортсмен, – вставил Тоу-фем. – В поло хороший игрок.

– Платит проигрыши в пари, как джентльмен, – добавил полковник Уиллоуби де Уинг.

– Я убежден, – завершил сэр Хукам Баннерджи, дабы что-то сказать, – что Ютирупу Сингха примут и сами раджпуты, им Гангадхара давно поперек горла. Но Ютирупа не женат. И тут много возможностей для интриг и ошибок.

– Черт! – воскликнул Уиллоуби де Уинг, роняя свой монокль. – Какой удобный случай женить его на этой принцессе, – как ее там, – ну, вы знаете, о ком я. Ну, она еще переодевается в мужское платье, танцует, как дьявол, и все такое.

– Боже упаси! – засмеялся Сэмсон. – Эта юная особа и без трона причиняет достаточно неприятностей! Я подозреваю ее в определенных опасных намерениях относительно другой линии, связанной с сиалпурским троном. Но я знаю, как оставить ее ни с чем и остановить ее игру. Я намерен рекомендовать – и это уже вторично! – послать ее в Европу для получения хорошего образования! Но мы все согласились относительно того, что предпринять с Гангадхарой?

Все присутствующие кивнули.

– Тогда, как я понимаю, нет никакой спешки. Норвуду нужно время, чтобы собрать доказательства; мне нужны факты, а не сплетни, чтобы расправиться с Гангадхарой. Я отправлю телеграмму верховному начальству со всеми нашими рекомендациями, и… что бы вы сказали насчет того, чтобы послать за батареей-другой?

– Отлично! – обрадовался полковник Уиллоуби де Уинг. – Я в политике ничего не смыслю, кроме того, что нет ничего лучше пушек, чтобы напугать туземца и убедить его в том, что игра окончена! Кто прибудет с пушками? Коберн, так? Он мой подчиненный. Да, прекрасная мысль. Просите, по крайней мере, две батареи.

– И скажу, чтобы поспешили, – кивнул Сэмсон. – Здесь будет жарко!

– Вот черт! – вспомнил Тоуфем. – Они прибудут как раз к началу игры в поло!

– Кстати, о поло. Кто капитан другой стороны? Это известно? – поинтересовался де Уинг.

– Ютирупа, – ответил Тоуфем. – Без сомнения. А наш капитан Коллинз, да еще с нами Латам и Картрайт, кроме меня. Мы устроим ему игру его жизни!

– Это решает важную проблему, – обрадовался Сэмсон. – Матч в поло – а после него как раз и придет время потолковать с Ютирупой… Если до тех пор мы притихнем, – мы все, я разумею, – не появится никакого шанса для кота прыгнуть до того, как государственный департамент дернет за веревочку. Объяснения после, и чем меньше, тем лучше! А теперь – все выпейте!

За занавеской, во внешнем офисе, Сита Рам вернул дощечку на место и поспешно уселся записывать, пока подробности не испарились из его памяти. Через десять минут, когда совещание закончилось, он попросил разрешения отлучиться на часок-другой. Объяснил, что ему надо заплатить долг человеку по ту сторону реки, у которого больна жена.

Через полтора часа по наручным часам Ситы Рама Исмаил, привратник, в настоящее время не имеющий работы, рысью отправился на верблюде к границе с письмом в кармане, адресованном торговцу, и с десятью рупиями в пользу полиции пустыни. В складках его тюрбана было спрятано письмо к Ясмини с подробным отчетом Ситы Рама обо всем, что произошло на секретном совещании.

Тем временем Гангадхара не бездействовал (не без помощи своих соглядатаев, которые намекали ему туманно, что в английском лагере готовятся для него неприятности). Письмо, которого он ждал от племени махсуди, до него не дошло. Именно это письмо он собирался показать Сэмсону в доказательство коварства махсуди и своей лояльности; но теперь опасался, что оно попало в руки секретной службы, и тогда ему пришлось бы тяжко. Очиститься от подозрений было бы нелегко.

А тут еще убийство Макхума Дасса. Теперь у него имеется тайна сокровищницы – направление, в каком следует искать, и карта! Он подозревал, что все это изготовлено каким-нибудь брамином или бывшим слугой раджи в надежде получить шанс на предательство, и было припрятано Дженгалом Сингхом с той же целью. Дженгал Сингх сделал на полях свои пометки. Документ подлинный. Но хуже всего, что Патали теперь о нем знает и что этот идиот Блейн пожаловался Сэмсону на взлом после того, как в его погреб проник ростовщик. Почему же он не пришел к нему, Гангадхаре? А теперь повсюду рыщут шпионы Сэмсона, и одни только боги знают, что они могут отыскать. Убийца благополучно скрылся от греха подальше – возможно, он сейчас в Дели или по пути туда; но этот сующийся во все осел Норвуд может спохватиться. Если убийцу поймают и он сознается, как делают иной раз наемные убийцы, – понадобится куча лжи – и денег, – чтобы оправдаться.

Может открыться, что Гангадхара сам должен ростовщику огромную сумму денег. Деньги, соединенные с мозгами, могут совершить практически всё. В Дели, Калькутте и Бомбее полно ловких адвокатов. Главное – ему следует поторопиться. Он не решался доверить свою тайну никому, кроме Патали, которая выудила у него кое-что, а об остальном догадалась.

Гангадхара пришел к выводу, что единственный надежный для него человек – это Дик Блейн. Американец, кажется, одержим письменными контрактами и выполняет их до последней буковки. И прекрасно. Гангадхара подпишет с Диком Блейном еще один контракт, он сказал об этом Патали, и она согласилась, что Блейн самый надежный инструмент, какой можно использовать. Она уже видела себя, погрузившейся в сокровища по самые плечи.

– У американца мало друзей, – сказала она. – Он курит трубку, и теперь, когда, говорят, его жена уехала, еще меньше вероятности, что он будет с кем-нибудь болтать.

– Ему придется заплатить, – напомнил Гангадхара.

– Так будет из чего ему платить, – глаза Патали загорелись.

И Гангадхара, по-прежнему с перевязанным лицом, поехал в закрытом экипаже по ухабистой дороге к тоннелю, который Дик прорыл взрывами в холмах. Его экипаж не мог подобраться к тоннелю вплотную, потому что дорога не была достаточно широкой. Так что магараджа вылез и пошел пешком. Дик привык к его посещениям и наблюдениям за поисками и охотно объяснял, как обстоят дела.