Леонид Спивак - Когда Америки не было

Вход в семинарию Квебека

Среди наиболее почитаемых фигур в истории старого города – первый епископ Новой Франции Франсуа Ксавье де Монморанси-Лаваль, который поселился в Квебеке в 1659 году. Дворянский род Монморанси был знаменит в ту пору, когда о Бурбонах никто еще и не слыхивал. Представители семейства отмечены во всех французских анналах, поскольку дали королевству двенадцать маршалов и шесть коннетаблей, однако сегодня древний род чаще вспоминается в связи с персонажем XV века Жилем де Ре, прототипом Синей Бороды. Другой дальний родственник и современник квебекского епископа, герцог Анри де Монморанси, носил титул наместника Новой Франции. Герцог поднял восстание в защиту прав старого дворянства, потерпел поражение и был казнен в Тулузе в 1632 году, но его именем Шамплэн назвал гигантский водопад в окрестностях Квебека.

Епископ Франсуа Ксавье де Лаваль происходил из младшей ветви древа Монморанси. Деяния его на канадской земле были обширны. Епископ организовывал приходы, школы и больницы, строил храмы, а в 1663 году основал Духовную семинарию Квебека, архитектурный ансамбль которой доминирует в силуэте Верхнего города. На основе семинарии впоследствии возник старейший франкоязычный университет Канады, носящий имя преподобного Франсуа Лаваля (Université Laval).

Квебекцы бережно относятся к своей многовековой истории. Как писал известный канадский писатель Хью Макленнан, «никакое иное сообщество людей в Северной Америке и, за некоторым исключением, в Европе не вызывает такого сильного ощущения глубокой, омытой дождями старины». Город над крутым обрывом, со строгими каменными «нормандскими» домами и высокими серебристыми крышами, эхо французской колониальной славы, город, посвятивший себя молитвам и коммерции, миссионерству и войне, величайшим исследованиям и отчаянным авантюрам. Немалая доля этих свершений связана с яркой личностью, известной каждому жителю Квебека – графом Фронтенаком.

Скорее всего, они были знакомы: делавший быструю карьеру при дворе Шарль д'Артаньян и граф Фронтенак. Гасконец фигурирует в парижских церковных списках как «лейтенант королевских мушкетеров, проживающий на улице Лягушачьего болота в приходе Сен-Сюль-пис». Мушкетер сумел заполучить выгодную придворную должность «хранителя королевского птичника». С 1665 года Шарль де Бац де Кастельмор во всех документах именуется «графом д'Артаньяном», у него даже появился герб. Завистливые паркетные шаркуны подняли шум при дворе, утверждая, что он незаслуженно присвоил себе титул (судебная тяжба за семейные привилегии продолжалась и после смерти д'Артаньяна). Фронтенак, в отличие от тщеславного гасконца, был графом настоящим.

Полное имя героя Старого и Нового света – Луи де Бюад, граф де Фронтенак и де Паллюо (Louis de Buade, comte de Frontenac et de Palluau). Дед будущего канадского губернатора Антуан де Бюад был оруженосцем короля Генриха IV Наваррского и за службу получил от него титул барона и замок Паллюо. При дворе Генриха IV начинались семейные предания популярных литературных героев. Шталмейстером короля был некий Полон де Монтескью, прадед мушкетера по материнской линии, ставший первым из известных сегодня д'Артаньянов. Дед отважного Портоса (его гугенотская фамилия звучала как «де Порто») служил «офицером кухни» Генриха Наваррского, а врачом короля был некий беарнский дворянин д'Атос. Французские анналы предлагали великолепные сюжетные сплетения, многими из которых воспользовался плодовитый романист, сын генерала и внук гаитянской рабыни.

Антуан де Бюад де Паллюо продолжал исправно нести службу при следующем монархе Людовике XIII и получил от него титул графа де Фронтенака. Его сын был капитаном королевского замка Сен-Жермен в предместье Парижа. В этом замке в 1620 году родился будущий герой квебекской саги Луи де Бюад де Фронтенак. Крестным отцом маленького Луи стал не кто иной, как Его Величество Людовик XIII.

Как мы знаем, герои «Трех мушкетеров» совершали по большей части вымышленные подвиги. Но пассионарная Франция в избытке поставляла реальных храбрецов, готовых на каждом шагу встречать опасности и смело их преодолевать. Луи де Фронтенак участвовал в военных кампаниях в Нидерландах, Италии и Германии, дослужившись до чина бригадного генерала. В возрасте двадцати четырех лет Фронтенак был тяжело ранен в правую руку и до конца жизни плохо владел ею. Последней из военных кампаний графа Фронтенака в Европе была осада крепости Маастрихт, где рядом с ним сражался и геройски погиб летом 1672 года бригадный генерал Шарль д'Артаньян. В отличие от героя Дюма, реальный д'Артаньян так и не стал маршалом Франции. А его собрат по оружию Луи де Фронтенак в тот год получил назначение в Квебек на пост губернатора королевской провинции Новая Франция.

Под руководством нового губернатора развернулось строительство фортификаций – город на реке Сен-Лоран превращался в хорошо укрепленную крепость. Другое смелое начинание Фронтенака не нашло поддержки при дворе. Губернатор решил созвать канадские Генеральные штаты из дворянства, духовенства и третьего сословия. Недремлющее око Кольбера, всесильного министра Людовика XIV, усмотрело в созыве штатов новую фронду. Последовал строгий выговор королевского министра: «Вы должны очень редко (точнее говоря – никогда) прибегать к этой форме представительства жителей Канады».

Квебеку повезло и с другим талантливым и преданным делу администратором – королевским интендантом Жаном Талоном, который приехал сюда в 1665 году. Интендант, выполняя волю Кольбера, вел успешную политику меркантилизма, пытаясь сделать экономику колонии не дотационной, а самостоятельной. Талон поощрял сельское хозяйство и ремесла, рыбный промысел и геологические изыскания. При нем в колонию завезли лошадей, которых местные индейцы, увидев впервые, прозвали «французскими лосями». Талон заложил первую канадскую верфь, построил железоделательные мануфактуры, организовал выращивание хмеля и солода, тем самым положив начало первому в истории страны производству пива. Когда интендант уходил в отставку, он мог похвалиться тем, что жители страны способны одеваться с ног до головы в продукцию, произведенную в Канаде.

Главной заботой как Талона, так и губернатора Фронтенака стало увеличение населения Новой Франции. Решение этой стратегической задачи осуществлялось различными путями. За океан отправляли бывших арестантов, солдат, кабальных слуг и «дочерей короля» («filles du roi»). Последние, числом более тысячи, были незамужними женщинами, воспитанницами сиротских приютов или одинокими крестьянками, которые соглашались сочетаться браком в Канаде. Указ строго ограничивал время ухаживания двумя неделями. Тех, на кого не положили глаз в Квебеке, отправляли дальше по реке, в Монреаль. За «невест короля» давали отличное приданое. Как писал Александр Дюма, «каждая по прибытии находила супруга, и через две недели после приезда ни одна не осталась незамужней. Каждая приносила в приданое быка и корову, борова и свинью, петуха и курицу, два бочонка солонины, несколько ружей и одиннадцать экю».