Сергей Нечаев - Добрый доктор Гильотен. Человек, который не изобретал гильотину

Как первый строитель того, что вскоре стало называться гильотиной, Тобиас Шмидт потребовал и получил исключительное право на ее изготовление. Однако в мастерских клавесинных дел мастера, несмотря на переустройство и наем дополнительных рабочих, невозможно было исполнять заказы почти промышленного характера. Вскоре к производству Шмидта возникли претензии. Качество поставляемых им машин не вполне отвечало «техническому заданию», и явные недоработки нескольких аппаратов подтолкнули конкурентов предложить свои услуги.

Некто Ноэль Кларен едва не захватил рынок, предложив построить совершенную машину для «гуманной» казни за 500 ливров, включая ее покраску в красный цвет.

Генеральный прокурор в департаменте Сены Пьер-Луи Рёдерер попросил чиновников разных ведомств осмотреть машины Шмидта и предоставить ему подробный отчет об их достоинствах и конструктивных недостатках.

Палач стал работать часто, и чем дальше, тем чаще у него была работа. Появилась поговорка: «Франция становится республиканской под удары гильотины».

Шарль-Анри Сансон работал как проклятый. Он фактически слился с гильотиной воедино, смог при этом прожить 67 лет и умер 4 июля 1806 года. Забегая вперед, отметим, что после него во Франции сменились несколько главных исполнителей.

Шарль-Анри Сансон вышел в отставку в октябре 1796 года, а должность перешла к его старшему сыну Анри.

После окончания революции работы у палачей стало гораздо меньше, хотя со службы их не увольняли. Но династия Сансонов все же прервалась. Последним палачом по фамилии Сансон стал Анри-Клеман — внук Шарля-Анри, и он оказался не на высоте семейного призвания. Этот культурный и чувствительный молодой человек предпочитал гильотине общество актеров и художников, так что должность палача, доставшаяся ему по наследству, легла на него тяжелым грузом. После каждой казни Анри-Клеман, чтобы снять стресс, пускался в бешеный загул и вскоре спустил состояние, нажитое несколькими поколениями его предков. Дело кончилось тем, что, не имея возможности расплатиться с долгами, Анри-Клеман Сансон попытался заложить свое «орудие труда» — гильотину. Она считалась семейной собственностью Сансонов, так что юридически он имел на это право. Правительство выплатило долги незадачливого палача, конфисковало гильотину и уволило Анри-Клемана в 1847 году. Так закончилась история самой знаменитой династии заплечных дел мастеров, но не история профессии.

Потом главным палачом был Шарль-Андре Ферэ, а за ним — Жан-Франсуа Хайденрайх, родившийся в 1811 году. Отцом последнего был Франсуа-Жозеф Хайденрайх — палач в Шалон-сюр-Сон до 1806 года. С 1849 по 1871 год Жан-Франсуа Хайденрайх служил палачом в Париже, и он занимал эту должность во время Второй республики, Второй империи и Третьей республики. В 1871 году он стал первым единственным палачом Франции, так как должности местных палачей были упразднены. О нем говорили, что он слишком чувствителен для своей службы. Он участвовал более чем в 820 казнях и умер 29 марта 1872 года.

Потом был Николя Рош (1813–1879), который ввел ношение цилиндра во время казни. Потом — Луи-Антуан Дейблер (1823–1904), сын палача Жозефа Дейблера. Он получил прозвище «Хромой» и казнил не менее 259 осужденных. В частности, именно он «усек голову» убийце президента Сади Карно.

Потом, до 1939 года, был Анатоль Дейблер (1863–1939), сын Луи-Антуана Дейблера. У него было прозвище «Господин Парижский» (Monsieur de Paris). Он заменил цилиндр котелком и утверждал, что тратит меньше времени на отрубание головы, чем на произнесение по слогам слова «гильотина». Он казнил 450 человек и умер 2 февраля 1939 года в метро — умер от сердечного приступа, спеша на свою очередную казнь.

Потом, в 1939–1951 годах, был Жюль-Анри Дефурно (1877–1951), шурин предыдущего палача, который взял в жены его племянницу, дочь помощника палача. От котелка он перешел к серой фетровой шляпе, и ему французы «обязаны» последней публичной казнью во Франции — в Версале 17 июня 1939 года. Тогда был обезглавлен серийный убийца Эжен (Ойген) Вайдман, и эта казнь стала примечательна еще и тем, что была заснята на кинопленку из окна одной частной квартиры в доме, находящемся возле тюрьмы Сен-Пьер.

Во время Второй мировой войны Жюль-Анри Дефурно, по требованию коллаборационистского режима Виши, проводил казни коммунистов и членов Французского Сопротивления. Дефурно также отвечал за первое, начиная с XIX века, обезглавливание женщин. В частности, в 1943 году он казнил подпольную акушерку Марию-Луизу Жиро, а 21 апреля 1949 года он обезглавил Жермену Годфруа.

Опасаясь возмездия после войны, Жюль-Анри Дефурно все больше предавался пьянству, и именно эта его пагубная привычка стала одной из причин самоубийства его сына. Он продолжал работать до конца сентября 1951 года, все еще находясь в должности главного палача, но практически уже на грани безумия.

За ним, в 1951–1976 годах, был Андре Обрехт (1899–1985), племянник предыдущего палача. Он был выбран из 150 претендентов, после того как в «Journal Officiel» напечатали объявление о вакансии. Он работал помощником палача с 1922 года и на момент своего назначения принял участие в 362 казнях. Потом он «усек» еще 51 голову. А умер он 30 июля 1985 года в одной из больниц Ниццы. Четыре года спустя один журналист, много раз бравший интервью у известного палача, выпустил книгу под названием «Черный дневник палача», содержащую биографию и мемуары Обрехта.

Палач — это то ремесло, которое не позволяет человеку не выполнить то, что ему положено выполнять, даже если в такие моменты человек, убивающий человека, пребывает в ужасе от точного понимания значения своего жеста, когда силишься заставить себя думать: моя рука — не моя рука, она лишь движение, моя голова — не моя голова, она лишь повинуется этому движению, и веревка, которая удерживает нож гильотины, в этот самый момент — спасение истины.

Последним, до 1981 года, то есть до отмены смертной казни во Франции, был Марсель Шевалье (1921–2008), муж племянницы предыдущего палача и бывший помощник Андре Обрехта с 1958 года. В качестве главного палача он осуществил только два обезглавливания, и одно из них стало последним в истории Франции (казнь Хамиды Джандуби в Марселе 10 сентября 1977 года).

Наверное, не стоило бы вспоминать всех этих людей, но нам кажется, что это было нужно сделать, чтобы показать, какое во Франции было время. Чтобы показать, что породила Великая французская революция, которая сделала из мечты о свободе, равенстве и братстве фарс, разыгрываемый людьми, приводящими в исполнение приговоры о смертной казни.

Французская революция наглядно показала, что проигрывают те, кто теряет голову.