Анатолий Терещенко - Хрущев. Охота на силовиков

За их спинами не было заградительных отрядов. Никто им не мешал пойти по пути предательства. Перейти на сторону врага или по-тихому растворится в хаосе жесточайшей войны. Но они любили РОДИНУ и уважали своего командира, поэтому оставались в боевом строю.

Мужество, долг и мщение за поруганную Отчизну у них было на кончике финки, на прицеле автомата и взрывателе фугаса.

Политика делается грязной грязными руками политиков, а герои остаются героями, как бы над ними не издевались жестокосердные типы.

О маршале Советского Союза Г. К. Жукове несмотря на его полководческий талант много чего написано завистниками и недоброжелателями в черных тонах. Его воинская требовательность к подчиненным и победы, одержанные на полях сражений, иногда трактовались как жестокость и случайность. Самый распространенный миф о Жукове — это миф о том, что полководец «безжалостно и бессмысленно» гнал в атаки подчиненные ему войска, «заваливая противника трупами», «фронтовой мясник» … Но войн без потерь не бывает. Командирам, увы, приходилось тяжело и после боя — подписывать похоронные бумаги.

По этому поводу есть изумительный пример. В 1918 году британский премьер-министр Ллойд Джордж попросил одного из своих генералов узнать у французского президента Жоржа Клемансо правда ли, что какой-то французский генерал нашел способ вести наступления без потерь. На что Клемансо с галльской прямотой и непосредственностью ответил легковерному томми: «Скажите, пожалуйста, Ллойд Джорджу, что он дурак!»

Что можно сказать о пасквилях на Жукова? История одного выдающегося человека почти всегда бывает историей несправедливости многих людей, в том числе и близко к нему стоящих. Немаловажную роль в этом спектакле осуждения играет элементарная человеческая зависть. А, как известно, наша зависть всегда долговечнее чужого счастья, которому мы завидуем. Подругой зависти является ложь — они идут одной тропинкой. Идут, крепко обнявшись.

В приведенной Максимом Петелиным интересной статистике, количество безвозвратных потерь в процентах по отношению к общему числу военнослужащих, участвовавших в той или иной операции, таково:

— контрнаступление под Москвой: Западный фронт (Жуков) — 13,5 %, Калининский фронт (Конев) — 14,5 %;

— Ржевско-Вяземская операция: (Жуков) — 20,9 %, (Конев) — 35,6 %;

— Висло-Одерская операция: (Жуков) — 1,7 %, (Конев) — 2,4 %.

Говорят, что К. К. Рокоссовский берег солдат в бою. Думается, любой командир на поле брани заинтересован в сохранении личного состава. Не лишен был этого чувства и Г. К. Жуков. Во время командования Западным фронтом генерал армии Жуков подписал один знаменательный приказ, в котором говорилось:

«В армиях Западного фронта за последнее время создалось совершенно недопустимое отношение к сбережению личного состава. Командармы, командиры соединений и частей, организуя бой, посылая людей на выполнение боевых задач, недостаточно ответственно подходят к сохранению бойцов и командиров. Ставка за последнее время Западному фронту дает пополнение больше других фронтов в 2–3 раза, но это пополнение при халатном, а иногда и преступном отношении командиров частей к сбережению жизни и здоровья людей недопустимо быстро теряется, и части вновь остаются в большом некомплекте … »

А дальше он с командирской требовательностью, и даже жесткостью, констатировал:

«Выжечь каленым железом безответственное отношение к сбережению людей, от кого бы оно ни исходило».

Командиру 133-й стрелковой дивизии генерал-майору Ф. Д. Захарову, освободившему город Юхнов, Жуков с сарказмом и болью бросает:

«Напрасно вы думаете, что успехи достигаются человеческим мясом, успехи достигаются искусством ведения боя, воюют умением, а не жизнями людей».

Существует и другой миф в отношении Жукова: как о «недоучке в маршальских погонах». Мало учился военному искусству — «академии ни одной не закончил», «окончил только Курсы высшего начсостава РККА», побеждал противника «не умением, а числом». Про число уже говорилось выше. А теперь об опыте руководства войсками. Свои знания и командные навыки он показал еще на Халхин-Голе в мае — сентябре 1939 года. Это был первый победоносный след Жукова.

О войнах он рассуждал как теоретик и практик примерно так: если обратится к истории человечества, то можно увидеть, что она наполнена войнами и враждой между людьми. Там, где кровь льется долго, начинается отрезвление. Но проходят годы и все повторяется. После дальневосточных боев, как бы в подтверждение этого тезиса, ему довелось окунуться в бои и сражения на советско-финской и вскоре Великой Отечественной войнах. И везде он показывал свое умение четко руководить войсками.

К. К. Рокоссовский, бывший его командир дивизии, командиром полка в которой служил Г. К. Жуков, отмечал, что в его представлении Георгий Константинович Жуков остается человеком сильной воли и решительности, богато одаренным всеми качествами, необходимыми крупному военачальнику.

Фельдмаршал, ставший президентом США, Дуайт Эйзенхауэр писал:

«Я восхищен полководческим дарованием Жукова … Когда я был главнокомандующим союзными войсками в Западной Европе, мы все — и я, и мои подчиненные, и генералы, командовавшие воинскими соединениями, буквально затаив дыхание следили за победным маршем советских войск под командованием Жукова в направлении Берлина. Мы знали, что Жуков шутить не любит, если уж поставил цель сокрушить цитадель фашизма в самом центе Германии, то непременно это сделает».

Фронтовики США знали цену борьбы Красной армии с ее полководцами против нацистов, поэтому часто публиковали свои воспоминания в СМИ. Так, американский журнал «Лайф» («Жизнь») 12 февраля 1945 года писал о Жукове:

«Его успехи на поле боя не имели себе равных в нынешней войне. Ни среди союзных армий, ни в германской армии нельзя найти ни одного генерала, равного Жукову».

Это сегодня некоторые неблагодарные отпрыски воинов Второй мировой войны — переписчики истории, облученные антироссийской пропагандой, — утверждают, что победу над гитлеровской Германией одержали англосаксы: США и Великобритания. Они не упоминают СССР в учебниках по истории для школьников.

Авторитет Жукова сразу же после окончания войны был так высок, что он смутил даже Сталина под влиянием злопыхателей-шептунов, пытавшихся опорочить маршала. Так, среди высоких партийных чиновников оказались людишки, которые желали поссорить вождя и его первого полководца разного рода сплетнями о «бонапартизме». Нередко Сталин своими ушами слышал и своими глазами читал информационные бредни, что Жуков якобы принижал степень активного участия Верховного главнокомандующего в войне.