Анатолий Терещенко - Хрущев. Охота на силовиков

Две реформы Советской Армии и Флота при Хрущеве запомнились очевидцами одной фразой — он «резал по живому».

Первая — 1955–1958 годы, еще при министре обороны Г. К. Жукове — инициировал сокращение Советских Вооруженных сил на 2 миллиона 140 тысяч солдат и офицеров. Вторая — 1960 год, когда по указанию Хрущева Верховный Совет СССР без обсуждения утвердил Закон «О новом значительном сокращении Вооруженных сил СССР». Из армии и флота были уволены до 1 миллиона 300 тысяч человек. Это было почти две трети Советской армии. О том, что Вооруженные силы нужно было сокращать, шептали две советчицы — логика и экономика.

Но скорость и масштабы этого процесса поражали многих людей. Даже чиновники не понимали и не воспринимали вала сплошной демобилизации, не говоря уже о военнослужащих командного состава. Зачастую офицеров увольняли без пенсий. В ЦК партии потоком шли сообщения о серьезности ситуации с демобилизованными офицерами. КГБ СССР даже пришлось сообщать в «инстанцию» о напряженной обстановке. Первый удар пришелся на надводные корабли, которые резали для доменных печей на переплавку. Образовывались горы ржавеющего металлолома. Ставка делалась на подводные ракетоносцы и МБР. К концу 1964 года отечественный флот уже располагал 46 атомными подводными лодками, в том числе 8 — с баллистическими ракетами, и 325 дизельными ПЛ, а также 150 ракетными катерами. Развивались ракетные войска стратегического назначения (РВСН).

Однако несмотря на сокращения армии и флота простой народ продолжал стоять в очередях за продуктами питания. Провластные СМИ того времени (19601961 годов) ликовали и с радостью сообщали, например, о том, как с улыбками уничтожают новейшую военную технику, как солдаты и офицеры с криками «ура» реагируют на сообщение о сокращении армии.

На самом деле происходили обратного свойства процессы. Полетели письма недовольства со стороны военных в ЦК, МО, КГБ и СМИ с призывами бастовать. Верховный Совет СССР 15 января 1960 года ответил повтором нового сокращения вооруженных сил почти на треть.

Тем временем армия КНР, в отличие от советской, быстро переоснащалась технологически и наращивала свою численность, в том числе вдоль всей границы СССР. Уже в 1964 году Китай испытал ядерную бомбу, а советско-китайские отношения стремительно ухудшались, в основном благодаря лично Хрущеву.

По воспоминаниям военного контрразведчика генерал-майора М. А. Белоусова, служившего в Порт-Артуре, Хрущев орал на командующего-фронтовика в отношении присутствия наших войск:

«Это политика царская, империалистическая. Кого же и от кого вы собираетесь здесь защищать? Ты мне лучше скажи, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа … Уйдете вы отсюда — уйдут и американцы».

Американцы никуда не ушли, продолжая наращивать свои силы на Дальнем Востоке. Похоже, что англосаксы обещали Хрущеву, что уйдут, и в очередной раз его кинули, как кидали Горбачева и Ельцина, считая их лохами.

Тем временем социально-экономическая и внутриполитическая ситуация в стране ухудшалась благодаря хрущевским «небезызвестным экспериментам»: целина, кукуруза, ликвидация неперспективных деревень и всесоюзного МВД, продажа МТС, рост розничных цен на товары и услуги с конца 1950-х годов, масштабное сокращение ВС СССР. Поэтому хрущевскому руководству требовалась растущая поддержка со стороны национальных так называемых «окраинных» элит. С ними Хрущев пытался заигрывать. Вот одна из причин, по которой Крым был передан Украине. Происходила непродуманная перекройка административных границ.

Даже стремительно сокращающейся Советской армии во главе с Г. К. Жуковым он боялся, поэтому снова трусливо и предательски снял его с должности, поставив во главе МО более терпимого, более молчаливого и более лояльного к нему Р. Я. Малиновского. Надо отметить в этой связи, что ни одна страна мира, не говоря уже о великих государствах, в те годы не сокращала свои войска, да еще в таких масштабах, ни на собственной территории, ни на военных зарубежных базах. Все эти действия Хрущева с учетом пагубного социально-экономического курса и его последствий, означали одно — ускоренное разрушение Советского Союза.

Министр обороны СССР маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов по этому поводу сказал:

«Сталин, что бы там не говорилось, это наша история. Ни один враг не принес столько бед, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также в отношении Сталина».

Опрометчивость Хрущева в словах, поступках и действиях, помноженная на месть, лепили из него политикана, а не государственного деятеля. По этому поводу кто-то из великих людей говорил, что человек легкомысленный и пустой всегда занят, но занят без толку. Мелочи кажутся ему вещами значительными, и свое время и внимание, которое следует посвятить главному в жизни, он растрачивает на пустяки. Таких людей декорации пьесы интересуют больше, чем ее содержание, а дворцовые церемонии больше, чем настоящая политика и забота о конкретных и животрепещущих проблемах людей.

Со временем историки скажут, что руководство КПСС предало Сталина по приказу «наших западных партнеров». До сих пор наших врагов мы называем «партнерами». А тем временем из Европы и США активно продолжают высылать наших дипломатов, в том числе и послов, придумывают бог весть какие экономические пакости. Как сказал Андрей Угланов: « … А наш МИД продолжает называть эту публику «партнерами» и показывать свой беззубый рот». Происходит утрата стратегического видения и престижа страны.

Вот так и живем — по-хрущевски, правда, армию подтянули по сравнению с ельцинскими временами. Главное, чтобы высокие чиновники не обманывали, не пиарили того, что еще в зародыше, а не в серийке.

Хрущев сыграл негативную роль и в деле «о Катыни». XX съезд партии имел разрушительные последствия не только внутри Советского Союза, но и для всего социалистического лагеря, а также мирового коммунистического движения. Своими необдуманными действиями Москва утратила роль цементирующего идеологического центра. Началось брожение среди руководителей Польши, Венгрии и Болгарии. После смерти Сталина, а затем польского руководителя Болеслава Берута начались антисоветские выступления в Познани. Пришедший на смену Берута националист Владислав Гомулка под флагом «борьбы с культом личности Сталина» потребовал роспуска колхозов, либерализации экономики, гарантий свободы слова, собраний и манифестаций. А главное — официального признания гитлеровской лжи, распространяемой ее автором — Геббельсом, о причастности КПСС к Катынскому расстрелу органами НКВД военнопленных польских офицеров.