Николас Старгардт - Мобилизованная нация. Германия 1939–1945

Когда стала ясна неспособность люфтваффе обеспечить воздушный мост, на первый план ясно выступила необходимость прорыва кольца. Если 6-я армия так и останется отрезанной, она не сможет помешать советским войскам вбить клин между двумя немецкими группировками, и тогда группа армий «A» на Кавказе тоже окажется в изоляции. 12 декабря Манштейн развернул контрнаступление, застав врасплох командование советских войск, а потому сумел на протяжении первых двух суток достигнуть значительного продвижения, подойдя на 50 километров к окруженной 6-й армии. Действия Манштейна вынудили Красную армию отказаться от попыток отрезать группу армий «A» на Кавказе. Но, несмотря на все обращения Манштейна, командующий 6-й армией генерал Фридрих фон Паулюс не отдал войскам приказа на прорыв окружения одновременной атакой с востока навстречу своим. Перед лицом нехватки горючего, снарядов и пригодной к применению в условиях зимних метелей моторной техники, равно как и из-за прямого приказа Гитлера не начинать отступление, Паулюс остался глух к призывам и не двигался с места.

Разные части и соединения 6-й армии находились в различной степени боеготовности. Передвижная рация Вильгельма Мольденхауера не отапливалась из-за экономии бензина, однако он все равно предпочитал сидеть в фургоне и слушать новости, чем постоянно торчать в землянке 4×2,5 метра, где ему приходилось обитать вместе с еще шестью солдатами и спать по очереди из-за тесноты. Единственный плюс состоял в непродолжительности ночных дежурств, длившихся не больше часа; зато снимать и надевать сапоги в темноте землянки, как не без усмешки замечал Мольденхауер, было делом, требовавшим настоящего мастерства. Тон его писем домой в первые недели декабря оставался поразительно ровным. Более всего волновало отсутствие отпусков и почты. Только описание особенностей кулинарии могло бы встревожить домашних: он с товарищами выменивал табак на конские кости, чтобы сварить суп, крошил туда белокочанную капусту, а уж если удавалось разжиться конским сердцем или легкими, то получался настоящий деликатес [685] Ebert (ed.). Im Funkwagen der Wehrmacht, Moldenhauer, 269–273: 20 Nov. – 16 Dec. 1943. .

К 17 декабря, после четырех недель в этом «дерьме», Фриц Пробст и его товарищи по строительному батальону, как писал он домой, мерзли, голодали, но не болели. Хлебный паек сократился до 200 граммов в день, на обед варили суп. Письма к ним теперь больше не поступали, но, как слышали солдаты, помощь уже шла – свои пробивали кольцо окружения. Еще через пять дней почти ничего не изменилось. Только одного из товарищей смертельно ранило осколком бомбы. Одежда не видела прачечной уже месяц, столько же не мылись и не брились солдаты: бороды, по словом Пробста в письме к жене, «измеряются уже на сантиметры, но надежда и отвага не покидают нас, мы знаем, что победа будет нашей» [686] MfK-FA, 3.2002.0306, Фриц к Хильдегард П., 17 and 22 Dec. 1943. .

К тому времени когда Фриц Пробст услышал о приближении помощи, шанса получить ее у окруженных на самом деле уже не осталось. Путь контратакующим войскам преградила 2-я гвардейская армия, и уже над самим Манштейном с его силами прорыва нависла угроза окружения. Очередным ударом 16 декабря советские войска рассекли 130-тысячную итальянскую 8-ю армию, отрезав Манштейна от своих и вынуждая направить 6-ю танковую дивизию спасать остатки итальянских войск, а в канун Рождества отдать приказ об отступлении. Отныне единственной связью с прочими немецкими войсками для 6-й армии служило небо, но в тот же день жертвой рейда советских танков пал передовой аэродром люфтваффе под Тацинской. Советские войска уничтожили пятьдесят шесть транспортных самолетов и сам аэродром [687] Glantz, When Titans Clashed , 140; Beevor, Stalingrad , 291–310. .

Тем вечером немецкий внутренний фронт настраивался на особую радиоволну, соединявшую тридцать передатчиков, в том числе на самолете и на подводной лодке. От песков Северной Африки до льдов Арктики раздавалось: «Снова вызываем Сталинград!» – «Говорит Сталинград! Говорит фронт на Волге!» – звучало в ответ. Начался Концерт по заявкам, пошел обмен приветствиями, а в конце программы на разных станциях разом запели «Тихая ночь, святая ночь» и третий стих гимна Лютера «Господь – наш меч, оплот и щит» [688] Ein feste Burg ist unser Gott, / ein gute Wehr und Waffen – дословно «Наш Бог – твердый оплот, прочная оборона и оружие». В переводе название дано согласно традиции евангелическо-лютеранской церкви Ингрии. Сама песнь восходит к 46-му псалму по масоретской (иудейской) нумерации. И. С. Бах написал кантату на песню Лютера «Господь – твердыня наша» (BWV 80). Третий стих гимна в переводе евангелическо-лютеранской церкви Ингрии гласит: «Будь вражьих сил земля полна, / Их ярость нас не сгубит, / И не поглотит нас она, / Пока Господь нас любит. / Хоть стрелы сатаны / На нас обращены, / Но нам не грозен он, / Над ним уж суд свершен, / Свершен единым словом!» См. также: Лютер М. 95 тезисов / Сост., вступ. ст., примеч. и коммент. И. Фокина. СПб.: Роза мира, 2002. С. 118–120. — Прим. науч. ред . . Никто не использовал слово «котел» применительно к ожесточенной битве в районе Волги и Дона [689] Kundrus, ‘Totale Unterhaltung?’, 138. .

В день Рождества Фриц Пробст вновь писал жене, напоминая о том, что, невзирая на тяготы жизни дома, там по меньшей мере есть «теплая гостиная, рождественская елка и семья рядом». За все это, продолжал он, «можно только благодарить нашего любимого фюрера. Все так и останется, затем мы и держимся здесь». Вильгельму Мольденхауеру сочельник преподнес невиданный сюрприз: два мешка почты, в том числе пять писем от жены и небольшая посылочка с ливерной колбасой, консервированной вишней и батареей для карманного фонарика. В землянке теперь помещались девять солдат, однако они расширили ее и принесли для удобства автомобильные сиденья, повесили коврик и вырезанные из газет фотографии красоток, а бутылка в старом камуфляже и серебряной фольге служила елкой. Папиросная бумага пошла на украшение в качестве игрушек. Дополнительный паек хлеба и настоящий кофе невероятно вдохновили заеденных вшами солдат, и они принялись распевать рождественские песни. 30 декабря Мольденхауер цитировал слова из шлягера Лале Андерсен: «Декабрю вслед придет ясный май. Храни надежду в сердце и веры не теряй». Через пять дней, 4 января 1943 г., под свист бомб и грохот орудий мощной артподготовки с западного направления Мольденхауер, по-прежнему не теряя оптимизма, писал: «Благодаря нашему доброму руководству мы можем быть уверенными. Хочется верить, что крупное наступление русских обернется огромным успехом для нас. Я не просто надеюсь на это, а совершенно убежден в том, что все так и будет». Это его письмо стало последним [690] MfK-FA, 3.2002.0306, Фриц к Хильдегард П., 25 Dec. 1943; Ebert (ed.). Im Funkwagen der Wehrmacht, 277 and 280; 30 Dec. 1942 and 4 Jan. 1943. .