Эндрю Петтигри - Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Доиндустриальное общество все еще было в значительной степени устной культурой. Дело было не только в том, что многие мужчины и женщины не умели читать, хотя это определенно было правдой. Скорее, весь процесс социальной организации и принятия решений был выстроен на общении и личных контактах. Правительства по всей Европе могли воевать, принимать законы и повышать налоги, но эти решения еще нужно было объяснить гражданам. Необходимо было получить широкое общественное согласие, потому что иначе законы не могли бы быть исполнены. Государствам не хватило бы сил для постоянного контроля над гражданами.

Люди всегда были крайне любопытны: новости о соседях, друзьях, о могущественных мира сего, великих событиях и катастрофах — все это добавляло разнообразия реальности повседневного существования. Основными местами для этого социального взаимодействия были рынок и таверна. Они объединяли путешественников и местных жителей, грамотных и неграмотных, представителей разных социальных слоев и, в некоторой степени, мужчин и женщин. Это было царство устных новостей.

Торговая площадь была центральным местом обмена информацией в европейском обществе. Мало людей имели возможность путешествовать на дальние расстояния. Большинство предметов первой необходимости можно было приобрести в деревне или на местном рынке. Со времен Средневековья рыночные города строились на расстоянии около 30 миль друг от друга. Большинство деревень было не более чем в 15 милях от города: тяжелый день в пути туда и обратно для всадника или фермера с его быками и телегой [274] Peter Clark (ed.), Small Towns in Early Modern Europe (Cambridge: Cambridge University Press, 1995). . Такие изматывающие поездки способствовали построению европейской дорожной системы с ее сетью гостиниц и ночлегов, а также почтовых станций.

Всевозможные развлечения и рассказы привозили бродячие артисты, знахари и путешественники. Они играли важную роль в распространении новостей. В отличие от благородных репортеров, про которых мы говорили ранее, это были люди низкого социального статуса. Алиса Беннет, бедная жительница Оксфордшира, описывалась как женщина, которая ездит из города в город «чтобы продавать мыло и свечи, тем самым зарабатывая себе на жизнь, а еще рассказывает о том, что она видела и слышала» [275] Adam Fox, ‘Rumour, News and Popular Political Opinion in Elizabethan and Early Stuart England’, Historical Journal, 40 (1997), p. 604. . Периодически правительство пыталось пресечь эту болтовню, но все тщетно. В Англии любой путешественник, прибывший из столицы, считался авторитетом и, вероятно, всегда слышал один и тот же вопрос: «Какие новости в Лондоне?» Что-то можно было услышать от лодочников, переплывших Темзу, что-то — из вездесущих таверн. В 1569 году Гарри Шедвелл услышал различные новости о герцоге Альба в Нидерландах и тревожный рассказ о том, что десять тысяч шотландцев присоединились к Восстанию северных графств. Уильям Фраунци вернулся в Эссекс со слухом, что «в Тауэре сидит человек, который говорит, что он король Эдуард» [276] Там же, с. 605. . Путешествующие торговцы также периодически приносили письма друзьям и родственникам в провинции, как в случае с лондонским учеником, который в 1619 году отправил своим родителям в Уиган, Ланкашир, депешу:

«У меня мало времени, но похоже, что в Англии грядут большие перемены. Много странных вещей происходит в Лондоне. Меч поднялся из-под земли в городе под названием Ньюмаркет, где находится король. И другие странные вещи, о которых я теперь не буду говорить» [277] Там же, с. 609. .

Учитывая, что новость эта — полная чушь, можно только догадываться, какие еще невероятные вести можно было услышать на улицах. Но мы можем почувствовать волнение новоиспеченного лондонца, счастливого оказаться в самой гуще событий и не прочь подразнить своих родителей невероятными новостями.

Рынок был главным общественным пространством любого сообщества. Он собирал жителей города и окрестных деревень и путешественников, которые приезжали покупать и продавать. Торговые города также часто были резиденциями местного правительства и других влиятельных организаций, таких как городские корпорации и гильдии. А иногда в рыночных городах также могли быть расположены местные суды или заседания присяжных. Пекари, торгующие хлебом с недостаточным весом, мошенники, проститутки или бродяги — все они часто подвергались насмешкам или телесным наказаниям на рыночной площади. Иногда это также было местом казни, хотя приговор часто выносился на каком-то другом большом открытом пространстве вдали от основной торговой зоны. Казни всегда были публичным зрелищем. Современным глазам это кажется жестокостью и вуайеризмом, однако публичное наказание было естественным для того времени [278] Pieter Spierenburg, The Spectacle of Suffering (Cambridge: Cambridge University Press, 1984); Paul Friedland, Seeing Justice Done: The Age of Spectacular Capital Punishment in France (Oxford: Oxford University Press, 2012); David Nicholls, ‘The Theatre of Martyrdom in the French Reformation’, Past and Present, 121 (188), pp. 49–73; J. A. Sharpe, ‘Last Dying Speeches: Religion, Ideology and Public Execution in Seventeenth-Century England’, Past and Present , 107 (1985), pp. 144-67. . Правосудие было коллективным процессом, а исполнение — ритуальным актом изгнания. Таким образом, хотя наблюдатели могли иногда жалеть заключенных в их ужасающие последние минуты, они, несомненно, одобряли судебный процесс. И уносили новости вместе со своими покупками.

Иногда высказывается предположение, что новости о наиболее сенсационных событиях охотно использовались ловкими публицистами, распространяющими рассказы о преступлениях и признаниях заключенных перед лицом смерти. Это кажется невероятным, по крайней мере в XVI веке. Известно, что такие отчеты о преступлениях широко распространялись и в течение долгого времени после события [279] См. главу 4. . И не важно, где произошло преступление или казнь — это так или иначе было поучительное событие. В Англии подобный рынок новостей был невозможен, поскольку практически не было печатных изданий за пределами Лондона [280] Для более реалистичного графика см. дело печально известного убийцы с топором Еноха ап Эвана, казненного в Шрусбери 20 августа 1633 года. К концу года были опубликованы две короткие брошюры. Peter Lake and Michael Questier, The Antichrist’s Lewd Hat: Protestants, Papists and Players in Post-Reformation England (New Haven, CT: Yale University Press, 2002), pp. 6–7. . О таких событиях в основном рассказывали очевидцы. А труп, оставленный гнить на виселице, послужит напоминанием тем, кто придет позже.

Посетители рынка также могли присутствовать при происходящих событиях. На рынках власти зачитывали информацию о последних постановлениях или сообщали о новых законах. В крупных городах, где рынок функционировал постоянно, эти объявления могли быть зачитаны в любой день. Во Франции и в других странах публичное оглашение свежего королевского указа сопровождалось тщательно продуманной церемонией. Чтобы привлечь внимание, появлялся королевский герольд в сопровождении трубачей. Когда толпа замолкала, он декламировал объявление короля, после чего переходил к следующей главной улице. В Париже в таких случаях использовался фиксированный маршрут. Затем курьеры доставляли новые указы в основные провинциальные города, где муниципальные власти были обязаны повторить церемонию.