Елизавета Хейнонен - Три мышкетёра

По тому, как внезапно напряглись её мышцы, я понял, что мышкетёры уже вышли на площадь.

– Сколько их? – спросил я.

– Трое, – ответила она шёпотом.

У меня немного отлегло от сердца. «Трое – это всё же лучше, чем пятеро, – подумал я, – потому что это означает, что гвардейцы кардинала остались охранять дворец».

Между тем незваные гости приблизились к костру.

– Мы ищем своего приятеля. Он назначил нам встречу на площади, но мы спьяну забыли на какой, – то ли на Площади старьёвщиков, то ли на Площади оборвышей. Вы здесь никого чужого не видели? – спросил один из них, ощупывая лица собравшихся вокруг костра мышей испытующим взглядом инквизитора.

– Да вот же он! – воскликнула старая цыганка, показывая на меня костлявым пальцем – тем самым, которым всего несколько минут назад наносила грим на моё лицо.

Я непроизвольно втянул голову в плечи, но тут мышкетёр, бросив на меня беглый взгляд, громко рассмеялся и сказал:

– Ну и горазда ты шутить, старая! Смотри, когда-нибудь дошутишься! Скажи спасибо, что у меня есть чувство юмора, а то лишилась бы сейчас своего облезлого хвоста.

– А чем тебе не нравится мой избранник? – спросила моя прекрасная спасительница.

Мышкетёр ещё раз взглянул на меня, как мне показалось, с отвращением.

– И где ты только откопала этого урода? Неужели не нашлось никого посимпатичней? – спросил он.

– Любовь слепа, – заметила одна из цыганок и прыснула.

– Причём на оба глаза, – вставил второй мышкетёр, и громко рассмеялся своей шутке.

– Представляю себе, что будет, если эта красотка вдруг прозреет, – сказал третий мышкетёр.

Они ещё какое-то время позубоскалили на мой счёт, потом первый мышкетёр сказал:

– Ну всё, повеселились и хватит. Нам пора. Вы посмотрели, что там под брезентом? – обратился он к своим товарищам.

– Только чумазая детвора, – ответил второй мышкетёр.

– Значит, он свернул в другой переулок. Теперь его и днём с огнём не сыщешь.

Прежде чем уйти, мышкетёр повернулся к моей спасительнице:

– Прощай, красавица! Жаль, служба зовёт. Но на тот случай, если вдруг прозреешь, запомни: моё имя Кабеку. Я из роты лейтенанта Бофора. Уверен, мы с тобой поладим.

Когда мышкетёры ушли, цыгане стали устраиваться на ночлег. Спали они тут же, на земле, подложив под голову свои нехитрые пожитки. Я примостился рядом с моей спасительницей. Уже засыпая, я вдруг вспомнил, что даже не знаю ее имени, но не решился её беспокоить. «Я спрошу её об этом завтра», – подумал я и закрыл глаза.

в которой я знакомлюсь с Пройдохой Мишелем

Проснулся я от холода. Костер погас, а моя телогрейка оказалась недостаточно тёплой, чтобы уберечь меня от утренней свежести. Я приподнялся, чтобы размять затёкшие члены и только тут заметил, что у потухшего костра кроме меня никого нет. Пока я спал, цыган и след простыл. Здорово же я устал, если не услышал звука отъезжающих повозок. А я ведь даже не успел выразить признательность своим спасителям. Нужно будет непременно их отыскать и поблагодарить. Эти мыши выручили меня, не задав ни одного вопроса, даже не спросив, кто я такой. На этой мысли я запнулся. А и в самом деле: кто я такой? Если подумать, то господа Фромаж, Сассенаж и Шабишу имели на этот счёт гораздо более чёткое представление, причём они принимали меня явно не за того, кто я есть на самом деле. Тут было над чем поразмыслить.

Незнакомые улицы, тёмные и зловонные, одежда мышкетёров, какой не носят уже по меньшей мере полторы сотни лет, крысиная рота кардинала – всё это и многое другое, увиденное и услышанное мною в эту самую необычную ночь моей жизни, говорило о том, что со мной произошло нечто невероятное. Каким-то чудесным образом я попал в прошлое. Нет, мне, конечно, приходилось слышать о путешествиях во времени. С тех пор, как было открыто электричество, мечты о создании машины, с помощью которой можно перенестись в прошлое или в будущее, перешли из теоретической плоскости в плоскость практическую. И ведь что интересно: не все попытки оканчивались неудачей. Мне приходилось читать об экспериментаторах, исчезавших из наглухо запертых помещений, что могло быть свидетельством того, что эксперимент удался, во всяком случае, наполовину. Более того, я сам своими собственными глазами видел лабораторию, из которой таинственным образом исчез известный учёный-физик, и даже прикасался к изобретённому им аппарату. А что если я тоже стал нечаянной жертвой одного из таких экспериментов, этаким случайным побочным продуктом научных изысканий?

Впрочем, кто именно таким непостижимым образом вмешался в мою судьбу и как это произошло, было не суть важно, тем более что я, будучи абсолютным профаном в этом вопросе, всё равно не мог бы даже отдалённо представить себе, как работает машина времени. Поэтому я решил не тратить силы на бесполезное теоретизирование, а сосредоточиться на практической стороне дела, а именно решить, как мне быть дальше. Мой урчащий желудок подсказывал, что дальше нужно что-нибудь поесть, но как раздобыть еды, если в карманах гуляет ветер?

Стоило мне подумать о еде, как голод дал о себе знать ещё пуще прежнего. Я решил порыться в костре – не найдётся ли там кусочек запечённой картофелины? В тот момент я не побрезговал бы даже недоеденной корочкой хлеба, так я вдруг захотел есть.

Я обошёл вокруг костра, но ничего не нашёл. Поправлюсь: я не нашёл ничего съестного. Вернувшись в исходный пункт, я обнаружил рядом с тем местом, которое служило мне изголовьем, пару ещё вполне крепких сандалий. Не без удовольствия стащив носки, ставшие неприятно влажными от хождения по сырой земле, я сунул ноги в сандалии, которые, я не сомневался, заботливо оставила для меня моя прекрасная незнакомка. Сандалии были немного великоваты, но я не помню, чтобы я когда-либо в жизни так радовался новой паре обуви.

Теперь я был не только одет, но и обут, и мог отправляться на поиски пищи и крова. Хотя, вдруг подумал я, кров у меня как раз есть. Как я говорил, я уже успел догадаться, что меня принимали за одного из моих предков, который чем-то не угодил Его Величеству, причём вина его была настолько велика, что король отдал приказ о его аресте, а дом велел опечатать. Из чего следовало, что дом в данный момент пустует, а значит, готов принять нового хозяина. Не исключено, что в его кладовых даже найдётся что-нибудь съестное.

Приободрённый последней мыслью, я быстро зашагал в направлении, в котором, по моим представлениям, должен был находиться мой дом. О том, как я в него попаду, я пока не думал. Было бы желание, а способ найдётся.

На горизонте уже начали пробиваться бледные лучи зари. «Интересно, который теперь час?» – подумал я и машинально потянулся к кармашку. Но на полпути я вдруг отдёрнул лапу, испугавшись, что часов там может не оказаться. Ведь я как-никак провёл ночь в компании цыган, а они, я слышал, своего не упустят. Однако мои опасения оказались напрасны. Часы были на месте. Что ни говори, странные мне попались цыгане.