Елизавета Хейнонен - Три мышкетёра

Едва я успел сориентироваться, как меня остановил грозный окрик:

– Стой! Кто идет?

Из темноты материализовались две фигуры. Их можно было бы принять за фигуры мышей, если бы не их огромный рост. «Лейб-гвардейцы кардинала Монтаньоло!» – подумал я. И похолодел.

Те из читателей, кто хорошо знаком с историей Мышиного королевства, уже, наверное, догадались, чего я так испугался. Дело в том, что в лейб-гвардии кардинала Монтаньоло служили не мыши, а крысы! Кардинал любил шокировать своих недругов и недоброжелателей (каковых у него, к слову сказать, было немало) тем, что появлялся повсюду в окружении дюжины лейб-гвардейцев, которых сам лично тщательно подбирал исключительно из крыс – шаг, говоривший не только об изобретательности этого хитреца из хитрецов, но и свидетельствовавший о его необычайном мужестве. 2 2 Лейб-гвардейцев кардинала Монтаньоло можно увидеть во всем их устрашающем великолепии на полотне великого Мурбранда «Ночной дозор». – Примечание автора . Нет нужды говорить, что мало кто осмеливался вступать в спор с Его Преосвященством. Утверждают, что даже сам король его побаивался. Преемник кардинала Монтаньоло, кардинал Мураццано, во многом продолжил политическую линию, взятую его предшественником, кроме одного: он упразднил вселявшую ужас гвардию, заменив её на традиционную мышиную.

Возникает вопрос: как я, мышь, обитающая во второй половине 16-го тысячелетия, мог оказаться лицом к лицу с кардиналом времён Мауса XIII? Однако в тот момент эта проблема занимала меня меньше всего. Объятый ужасом, я думал только о том, как бы мне выбраться живым из новой переделки.

Но я был не единственным, кто попал в переплёт. Усилившийся стук каблуков напомнил мне о мышкетёрах, посланных за мной вдогонку Бофором. Внезапно стук оборвался, и я услышал, как за моей спиной кто-то чертыхнулся:

– Три тысячи чертей! Кажется, мы влипли.

Мои преследователи, охваченные азартом погони, тоже, видимо, не очень хорошо представляли себе, куда именно они бегут, и оказались удивлены не меньше моего. Сам того не желая, я завлёк их в ловушку.

Здесь следует заметить, что дуэли и драки между королевскими мышкетёрами и гвардейцами кардинала были в те времена строжайше запрещены, а их зачинщики подвергались суровому наказанию вплоть до заключения в страшную тюрьму на Кошачьей горе. В то же время избежать столкновений было невозможно, но лейб-гвардейцам кардинала, которые превосходили прямодушных мышкетёров короля в хитрости и коварстве, почти всегда удавалось выходить сухими из воды, хотя в большинстве случаев именно их нестерпимо наглое и вызывающее поведение служило поводом для ссоры. Совершенно очевидно, что во время таких стычек мыши терпели гораздо большие потери, поскольку перевес силы был на стороне противника. Поэтому, чтобы свести случайные драки к минимуму, мышкетёры короля старались не лезть на рожон и держаться подальше от дворца кардинала, если у них не было специального предписания.

– Смотри-ка, Рэтклифф, какие смельчаки к нам пожаловали, – сказала одна из крыс, обнажая свои огромные зубы в хитром оскале.

– Заблудились, наверное, – в тон своему товарищу ответил тот, кого звали Рэтклиффом.

– Или пришли шпионить. Мне лично это последнее предположение нравится гораздо больше. А тебе?

– Мне тоже. Оно даёт нам основание для ареста, так ведь, Рэтфорд?

– Совершенно верно, – согласился последний и, обращаясь к нам, сказал с преувеличенной вежливостью: – Прошу вас отдать нам свои шпаги, господа, и следовать за нами. Мы арестовываем вас по обвинению в шпионаже.

– И не подумаем! – подал голос один из моих преследователей.

– А подумать стоит, – ответил Рэтфорд.

Это были золотые слова, и я решил принять их как руководство к действию. Я быстро оценил ситуацию и, пока гвардейцы и мышкетёры препирались, юркнул в просвет между широко расставленными задними лапами Рэтклиффа. Как впоследствии оказалось, моя интуиция подсказала мне удачный манёвр. Суть его заключалась в том, чтобы бежать не назад, а вперёд, по направлению ко дворцу, а оттуда – в одну из многочисленных боковых улочек, берущих начало у площади Сент Агюр. Крысы, не подозревавшие об истинном положении вещей и не ожидавшие от меня такой прыти, так и застыли в удивлении, в то же время преграждая путь моим преследователям.

Воспользовавшись замешательством с обеих сторон, я бросился бежать со скоростью, на которую только были способны мои натруженные ноги.

в которой я нахожу прибежище в более чем странной компании

Минут через десять я позволил себе остановиться и перевести дух. Бег на длинные дистанции был явно не моим видом спорта. Ноги мои гудели, в боку кололо, в груди стоял кол. Я поискал глазами какое-нибудь укромное местечко, где можно было бы затаиться на время и немного отдышаться. Но дома стояли плотной стеной, соприкасаясь не только крышами, но и стенами. Как назло, ни одной подворотни, ни одного тёмного полуподвала, выходящего на улицу. Мне ничего не оставалось, как продолжить путь. Пока звуков погони не было слышно, но это не означало, что я в безопасности. Я не знал, что именно происходит, поэтому вполне допускал, что мышкетёры и гвардейцы могли договориться меж собой (наличие общего врага сближает), и тогда мне пришлось бы иметь дело не с тремя, а с пятью вооружёнными до зубов преследователями.

Собрав последние силы, я побежал по пустынной улице, мимо темных окон, за которыми мирно посапывали мыши и мышки, ни сном ни духом не ведая о разыгрывающейся за их окнами драме и даже не подозревая о моем существовании.

Однако улица, освещённая лишь пепельным светом луны, была далеко не так пустынна, как я полагал. В одной из ниш я краем глаза успел заметить притаившуюся фигуру, которую можно было принять за поджидавшего случайную жертву грабителя. Но если это и было так, моя персона его не заинтересовала. В другой раз мне показалось, что я слышу приглушённые голоса. Я уже почти добежал до конца улицы, как вдруг от одной из стен отделилась длинная тень. Судя по очертаниям, это была особа женского пола. Двигалась она свободно, даже несколько развязно, отчего я поначалу решил, что передо мной представительница самой древней женской профессии.

– Куда торопишься, красавчик? – спросила мышка, преграждая мне путь. – Притормози на минутку, и я поведаю тебе о том, чего ты не знаешь. Всё расскажу: и что было, и что ждёт тебя впереди.

Я невольно остановился, привлечённый её странными словами. Мне вдруг показалось, что вот сейчас я действительно получу ответ на вопросы, подспудно терзавшие моё сознание вот уже несколько часов. Но тут она сказала: «Но сначала позолоти лапку», и я понял, что ошибся. Передо мной была самая обыкновенная цыганка.