Игорь Адов - Младший сержант Алексей Крайнов

Заботливые селяне, те, которые не сбежали, самоотверженно выбежав перед грузовиками с солдатами, заставили их остановиться. Пехота, высыпав из кузовов, перебежками двинулась в сторону покинутых Алексеем зарослей.

Всё. Пора уходить. Поправив вещмешок на спине, Лёшка, экономя силы, легкой трусцой двинулся в обратном направлении.

Карл был доволен. В первый раз, с начала войны, ему поручили настоящее боевое задание. Нет, быть адъютантом у командира полка работа, безусловно, важная и ответственная, но… Карл хотел воевать! Нужны были подвиги, а не составление приказов да разборы отчётов от ротных писарей. И вот – свершилось! Ему, молодому, подающему надежды лейтенанту из древнего дворянского рода, представилась возможность проявить себя в настоящем деле.

В санчасти, где доктор скальпелем вскрывал адъютанту, между прочим, весьма опасный фурункул на шее, Карлу встретился знакомый офицер из полевой жандармерии. Весь, с головы до ног, в дорожной пыли, с опухшей из-за флюса щекой, тёмными от недосыпания кругами под глазами, знакомец поделился с лейтенантом своими проблемами. Войска наступают слишком быстро, части перемешались, на дорогах полная неразбериха, советские пленные, в поисках фильтрационных пунктов, без всякой охраны, толпами бродят по немецким тылам. А сколько среди них коммунистов – одному богу известно! В лесах с концами пропадают целые подразделения немецких солдат. Начальство не даёт покоя, гоняя бедных жандармов по всей округе. Вот и сейчас, после лечения больного командирского зуба, отряду следовало направиться выполнять три взаимоисключающих друг друга приказа: расставить регулировщиков на пути движения дивизии, вернуться в леса на северо-западе, где, плутая, взывала по рации о помощи одна из ремонтных рот. И прочесать небольшое село на предмет скрывающихся от регистрации бывших советских военнослужащих. Немецкие водители, проезжая мимо, видели работавших в огородах молодых парней в советской форме. И всё бы ничего, бог с ними, только вчера вечером в этом районе без вести пропали два курьера-мотоциклиста.

А потому не будет ли Карл столь любезен, поскольку сегодня всё равно находится на излечении, на правах доброго знакомого, оказать товарищу по оружию небольшую услугу: принять под своё командование шесть регулировщиков и на жандармском автобусе проследовать в указанную деревню. Провести досмотр, собрать и доставить на фильтрационный пункт бывших советских военнослужащих. Затем развезти и расставить на указанные в карте точки регулировщиков: их помощь войсковым колоннам будет по-настоящему необходима лишь в темноте. Времени для зачистки села хватает с избытком! Сам же глубоко благодарный боевому товарищу обер-лейтенант займётся поисками и возвращением в «родную стаю» злополучной ремонтной роты.

Отказать офицеру полевой жандармерии? Ну и что, что Карл адъютант командира полка? Он ещё не выжил из ума! Но стоило поторговаться… Многозначительный взгляд, направленный на пистолет-пулемёт знакомца, был быстро и верно истолкован: оружие, карта с отметками и брезентовый подсумок с магазинами в мгновенье ока перекочевали в пользование молодого лейтенанта.

Такая вот произошла жизненная перипетия: час назад, выходя от врача, Карл думал о свободном дне, а теперь, широко расставив ноги, стоял посреди пыльной деревенской площади в ожидании солдат. Взяв в проводники местного полусумасшедшего старика в выцветшей фуражке с трёхцветной кокардой над лопнувшим козырьком, пятеро жандармов под командой фельдфебеля отправились прочёсывать село. Со стариком объяснились с помощью разговорника, улыбок и дружеского похлопывания по плечу.

Водитель, подняв капот, таскал в прохудившийся радиатор воду из колодца. Заполнял про запас пустые канистры. Подошли любопытные селянки. Бабы, в одинаково серых, длинных платьях, лузгая семечки, встали в сторонке. Шушукаясь, хихикали над молоденьким немецким офицером с неестественно белой марлевой повязкой на шее. Карл под пристальными взглядами сельского «бомонда» смущался, потел, нервно теребил расстёгнутый ворот кителя. Ожидание затягивалось. Достав из-за голенища плетёный кожаный хлыст – подарок отца, – пытаясь красоваться, принялся лениво хлестать себя по галифе.

На дальнем конце деревни грохнули винтовочные выстрелы. Лейтенант взвёл, поставив на предохранитель, затвор автомата. Откинул приклад. Испугав баб, треснула короткая автоматная очередь. Из-за угла, конвоируя четверых парней, вышли его солдаты. Давешний дед, постоянно оглядываясь назад, безвольно плёлся в конце процессии.

– Эрих с Вайсом погнались за коммунистами, – доложился Карлу подошедший фельдфебель. – Думаю, скоро будут.

– Хорошо. Усадите этих, – махнул головой в сторону пленных лейтенант. – Я буду их допрашивать.

– Воля ваша, господин лейтенант. Только о чём вы сможете их спросить? У нас нет переводчика.

– Осмотрю тела и руки. Синяки и пороховой нагар долго держатся. Или вы хотите, чтобы я расстрелял их на месте?! Без следствия?!

– Побойтесь бога, господин лейтенант, я и подумать об этом не мог. Просто отвезём их в пункт сбора пленных, и всё! Пусть там и допрашивают – это их работа. Мы обыскали дома, где они жили. Ни оружия, ни вещей курьеров не обнаружили.

На дальнем конце села снова два раза щёлкнул карабин.

Карл в сопровождении фельдфебеля двинулся к пленным. Трое из сидящих в пыли ребят, с жалобными рожицами, затравленно озирались по сторонам. Обращаясь к деду, что-то говорили, а тот, забежав перед офицером, пытался объяснять, был настойчив, за что и получил хлыстом по лицу. Схватившись руками за рассечённую щеку, старик пошёл было к бабам, но, услышав со стороны землячек злобное шипение в свой адрес, передумал. Сел на землю и, медленно раскачиваясь, навзрыд заплакал.

– Я вижу, господин лейтенант с русскими сам справляется? – зло прошептал фельдфебель сзади. – Разрешите привести себя в порядок?

– Конечно. Идите. Безусловно, я справлюсь сам, – не оборачиваясь, бросил строптивому подчинённому Карл.

Взгляд офицера, словно магнитом, притягивал к себе отдельно сидящий, щуплый, босоногий парнишка. Коротко остриженные волосы, на почти чёрной от солнца левой щеке паренька отчётливо белел свежий шрам. Грязно-коричневого цвета старая рубаха навыпуск, заляпанные навозом штаны. В нём не было растерянности, испуга. Напротив, от парня явно исходила угроза! Реагируя на малейшее изменение ситуации вокруг себя, пленник, опустив голову, исподволь наблюдал за Карлом; вот сзади послышались шаги удаляющегося фельдфебеля, плечи паренька еле заметно расслабились. Жандармы у автобуса, словно дети, побросав оружие, под ругань возмущённого водителя, принялись поливать друг друга холодной, колодезной водой из запасённых тем впрок канистр. Парень в пыли ещё немного обмяк…