Игорь Адов - Младший сержант Алексей Крайнов

Алексей не мог даже подумать, что у старшины Свиридова и ещё двух сотен парней, по своей безалаберности попавших под кинжальный – в упор – огонь из проходившей мимо немецкой танковой колонны, могил не было. Не захотели селяне мозоли натирать. А потому, до нитки ободрав тела ребят, сваливали покойных в ближайшую болотину, придавливая сверху камнями и другим мусором. Ну да бог им судья…

А у Лёхи между тем случилось натуральное расстройство: спохватившись, понял, что не взял шинель и пилотку. Казалось бы, мелочь, только солдатская пилотка – это непросто обязательный головной убор красноармейца! Пилотка – это ещё и кладезь полезных вещей: от иголки с ниткой до спрятанных папирос и спичек… И гранаты не поискал, хотя пилотку было жаль сильнее.

Ругая себя за тупость, «новой» лопаткой накопал червей и отправился на рыбалку. К вечеру, истратив последнюю соль из коробка, сварил уху в котелке, нарезал хлеба с салом. Поел. Нажарил впрок разложенных на деревянных плашках окуньков.

Растопив в котелке остатки сала, почистил, привёл в порядок испачканное в речном песке оружие. Высыпав в тот же котелок, густо пропитал топлёным салом патроны. Понимал, что не совсем верно поступает – сало-то соленое. Однако при всех достоинствах есть у СВТ слабое место: больно уж капризная винтовка, грязи не терпит совершенно! А потому хотя бы так…

Проснувшись, позавтракал. Вскипятив воды, наполнил фляжку – ещё поноса не хватало! Итак сколько дней «сырую» пил, покойный старшина бы не одобрил – опасно это. Ополоснулся в речке. Побрился. Третий раз в жизни, вспомнив о порошке со щёткой, тщательно почистил зубы: зря таскает, что ли? Оделся, развесил амуницию, подогнал ремни, попрыгал, и… вновь почувствовал себя военным человеком! Повязку на рану накладывать не стал: покрылась коркой, затянулась. При желании мог даже не хромать. Об изрезанных пальцах на руках тоже почти забыл. Немного кровенила загноившаяся было царапина на щеке, но и та уже особо не беспокоила. Жизнь наладилась – можно отправляться дальше.

Ближе к обеду на юго-востоке загрохотала артиллерия. Двигаясь в том направлении, наткнулся в забитую немецкой техникой дорогу. Перебраться через неё днем не представлялось возможным. Обойти проблематично: тянется, пересекая Лёшкин путь, с юга на север. Войск – до горизонта. Лес заканчивается метров за четыреста. Потом, до самого шоссе, невысокая трава. На другой стороне та же картина: до ближайших зарослей несколько сот метров, и это в самом удачном месте.

Высмотрел впереди одинокую рощицу: десяток деревьев с густым кустарником-подлеском. От рощи до забитой врагами трассы было ближе – шагов двести–двести пятьдесят. Решил ползти туда, ждать темноты, а там как бог даст! Добрался. Устроил лёжку. Нацепив на винтовку оптический прицел, принялся рассматривать фашистов. Недалеко уже громыхал бой…

И ведь как устроена человеческая сущность: есть оружие – охота повоевать! Тем более что выстрела в таком шуме и не услышит никто, а он, Лёшка, умный – бить станет одиноких солдат в кузовах машин. Так что всё будет хорошо – даже к бабке ходить не надо! Руки чесались, азарт неоспоримым аргументом загнал здравый смысл в угол: Алексей – солдат! Рядом, рукой подать, бьются его товарищи, а на дороге враг, против которого драться есть его, Лёшкина, святая обязанность! Короче – хотелось пострелять.

Соблазн – грузовик с немцем, одиноко стоявшим в не накрытом брезентом кузове, – появился как раз в тот момент, когда разум окончательно капитулировал. Выстрел. Ничего не произошло. Солдат даже не вздрогнул. Машина продолжила движение, скрывая «счастливца» за облаками пыли.

Подождал ещё. Нацелился на колонну мелких, вооружённых двумя пулемётами танкеток. Похожую малышку Лёшка уже видел у фашистов, в овраге. Командир первой машины, высунувшись по пояс, соблазнительно торчал из башенного люка. Опершись на руки, вражеский офицер задумчиво глядел в бескрайнюю русскую даль… Три пули потратил на «фрица» – результата нет: танкетки, треща моторами, укатили. Потом, находя новые мишени, стрелял ещё и ещё раз – всё с тем же отрицательным результатом.

Раззадорившись, потеряв всяческую надежду попасть в цель двигающуюся, забыв о своём же хитроумном плане, приметил остановившуюся на противоположной стороне дороги маленькую легковушку с открытым верхом. Её экипаж, прекрасно видимый в просветы между проходящими машинами, повернувшись спиной к товарищам, справлял в кювете малую нужду. Ни на что не надеясь, так – чтобы потратить последний патрон в магазине, – выстрелил. Крайний немец, схватившись за предплечье, свалился! Порадоваться не успел: колонна, как по команде, встала. Солдаты, выскочив из кузовов и кабин машин, мгновенно заняли боевые позиции, укрывшись за колёсами и гусеницами боевой техники. Много солдат! Из пыли вынырнули вооружённые пулемётами колясочные мотоциклы. Ближайший броневик, поводя стволом, хищно нацелился на Лёшкин околок.

«Ох, и зря я попал!» – была первая мысль вжавшегося в землю Алексея. Мысль вторая – быстренько уползти обратно, в большой лес – была несбыточной: броневик и три колясочных мотоцикла двинулись в направлении Лёшкиной рощи. Попытайся он отползти, с высоты машины его точно заметят – невысокая на поле росла трава…

Один из мотоциклистов, объехав рощу, отрицательно покачал головой. А и правильно: полз Лёшка аккуратно, да и давно это было – часа три прошло, примятая трава успела подняться. Потому и нет следов.

Не убедились! Щёлкнув затворами, застрочили по зарослям два колясочных пулемёта. Третий и броневик в готовности наблюдали.

Сильно Лёшке повезло, что, страдая от скуки, удосужился вырыть себе крохотный окопчик для стрельбы лёжа. Под осыпающейся сверху листвой и больно бьющими по спине падающими ветками матерился только, что неглубоко зарылся. Всё время пытался сделаться проще, незаметнее. Вспомнилась виденная в школьном учебнике смешная рыба камбала – теперь она не казалась Лёхе такой уродливой.

Когда закончились патроны у одних, за дело принялся броневик и последний мотоциклист. Стало ещё страшнее: с высоты машины возможность попасть в неглубокий окоп увеличилась в разы. Но пронесло и в этот раз – живой! Вокруг тишина. Попытался приподнять голову, осмотреться, не смог – понял, что лежит полностью присыпанный ветками и листвой, скошенной вражьими пулями.

Рядом, у самых ног, раздался осторожный хруст: немцы, истратив сотни пуль, решились, наконец, зайти в рощицу. Вопрос из броневика, ответ со словом «найн», удаляющиеся шаги – не заметили! Сдвинув тяжёлый зелёный ковёр над собой, приподнял голову. Так, в небольшую щёлочку, с прекрасной, проверенной врагом маскировкой, продолжал наблюдать за противником. От кустов и деревьев над головой остались лишь голые, изувеченные пулями, покрытые жиденькой зеленью стволы – в околке заметно посветлело.