Сергей Войтиков - За фасадом сталинской конституции. Советский парламент от Калинина до Громыко

Говорят, Осетия ушла к Закавказью. Почему ушла? Вполне понятно. Потому что там выгоднее. Да каждый из нас постарается это сделать, потому что мы не видим защиты [со стороны РСФСР]. К сведению Алексея Ивановича я должен сказать следующее: льготы, предоставленные крестьянской бедноте 21 июля, утверждаются СНК Алексеем Ивановичем Рыковым и посылаются нам. Мы предлагаем НКФину провести в жизнь его постановление. Нам говорят: «Нет, не можем, потому что от НКФина СССР нет утверждения». Почему? Ведь т. Рыков – Совнарком СССР или Иванов [51]? «Хотя Рыков подписал, но Сокольников не подписал» – «В чем дело?» – «Вот, так[ая] штука». Меня по этой причине Смирнов к ответственности привлечь захотел. Босяков, голодающих до сих пор, обложили налогом, которым не должны были облагать, а они на нас жалуются. Утверждено Вами, Алексей Иванович, но не подтверждено Сокольниковым и Левиным или Малютиным. Они говорят: «Единая политика налоговая». А какое нам дело, что у вас единая политика? Мы об этом сообщили крестьянству, мы об этом затрубили. «Вы подрываете авторитет учреждения РСФСР». Вы, не выполняя постановления СНК СССР, подрываете авторитет. Да, мне больно, что это так, т. Левин. Может быть, я слишком нервный человек. Я считаю, что такое положение абсолютно неприемлемо и невозможно.

Заявки промышленности. Хотя мы маленькая республика, нуждающаяся, обивающая пороги, но заявки промышленности утверждает ВСНХ. Существует ли у вас вообще ВСНХ РСФСР? Я думаю, что не существует: если бы существовал, то заявки, которые принимаются этим наркоматом, должны были бы быть проведены в жизнь, а там сидят чиновники, которые вычеркивают, кресты ставят. Утверждены ВСНХ заявки промышленности, но это постановление не выполняется. «Вы подрываете авторитет». А Госплан? Вы меня извините, товарищи, ширмы не чувствуют. Госплан вычеркивает постановление АФК: постановление это не обязательно для многих учреждений.

Я считаю, что такое положение дальше продолжаться не может. Пришла пора, вы начали поздно, но лучше поздно, чем никогда. Чтобы это не оставалось на словах, давайте приступим к работе, дадим возможность работать органам РСФСР. […] И деньги будут, и мы будем в состоянии открыть эти ящики. Не только активность, самодеятельная инициатива должны быть проявлены со стороны учреждений и наркоматов РСФСР, но одновременно представители от союзных республик должны быть включены в число членов К[ЗП], Малого Совнаркома и ЭКОСО РСФСР. Они также органы РСФСР. Нужно их также включить и дать им возможность общими усилиями то великое дело, которое мы начали, продолжать. Товарищи, я уверен, что настоящее совещание положит начало тому, что мы все желаем.

РЫКОВ: Дальше записался я. Я начну прежде всего с Самурского. Если Левин не исполнит постановления, подписанного мной, он не будет наркомом на другой день. Обвинять нас в такой вещи, что постановление Председателя Совнаркома не исполняется – неправильно, спросите любого наркома. Изображать так, как изображают здесь, – неверно. Я утверждаю, что покуда я предписал что-нибудь Левину, он знает, что он этого отменить не может.

ЛЕВИН: Совершенно верно.

РЫКОВ: Вы должны не выносить сюда ни одного факта, а [доложить] мне и посмотреть, что из этого выйдет. Я даже скажу: если Самурский не исполнит, он также должен посмотреть, что из этого выйдет. Так что в этом отношении дисциплина достаточная все-таки есть. Это совершенно несомненно, тут бы другого коснуться. По-моему, из того, что здесь указывалось, хотя бы Свидерским и Крыленко, есть два пути. Первый путь, который мы начали и который, по-моему, является … [52]государство, черт возьми, это другое дело: федеративное государство, а не федерация государств. Что это значит? Это значит, что то, что определяет строительство общества, принадлежит Союзу. Или это значит, что это ничего не значит. Только же так: или мы разделяем железные дороги, металлургическую промышленность и т. д. по республикам. Это будет одна система. Или же мы в лице нашего Союза строим новое государство – это другое. То, что предлагает Свидерский (отчислять от республик в Союз), – это есть то самое другое. И то, что Самурский говорит, что РСФСР имело решающее влияние на распределение всех миллионов, также неверно. Почему не верно? Потому что железные дороги принадлежат Союзу. Армия принадлежит Союзу. Металлическая [53]промышленность принадлежит Союзу. Горное дело принадлежит Союзу. А дальше? Может быть, это ошибочно. Тогда вопрос не в организации Совнаркома РСФСР, а вопрос о политике всей партии нашей. У нас этакий уклон есть: у Свидерского и Крыленко. Это абсолютно ясно. Нужно базироваться на нем и разорвать эту мысль. Конечно, тогда лучше начать с организации нашей Коммунистической партии. Что мы там – при Ленинградском губкоме что ли будем работать [1123]? Ведь нужно организовать Центральный комитет нашей партии. Нужно договариваться, что к чему – и процентные отчисления выделить, и всем распоряжаться. Тогда давайте [ре]организовывать партию. Так что этот уклон ясен и в большой степени опасен, но который может ни к чему не свестись. По Конституции в нашем непосредственном ведении крупные заводы, железные дороги. Ведь через них, через Путиловские заводы, электрификацию и проч. [лежит] путь к социализму. Так что это я считаю принципиально неправильным, ошибочным, вредным и опасным для всего единства нашего, включая сюда и единство партии.

Буду говорить откровенно. Без выделения партии все это чепуха. Вот эти чрезмерные замашки надо выкинуть. Предложение Свидерского я не совсем понимаю. Он говорит, что нет НКЗема в Совнаркоме Союза. Что же он предлагает: объединить все НКЗемы или ввести 6–7 НКЗемов от всех союзных республик в Совнарком?

Конечно, неправильностей много, но мы с ними боремся все вместе. Вы знаете все, что когда мы организовали Союз, в который вошло 6 частей, то каждая часть хочет хозяйствовать так, как ей интересно. И Казакстан, который вошел в Союз, требует себе Люберецкий завод, потому что хочет всем сам распоряжаться. Пока Дагестан не вошел в Союз, он с нами. Раз он войдет в Союз, то он сейчас же станет отнимать Люберецкий завод. То же самое получилось, когда отдельные части вошли в Союзный ЦИК. Мы упустили это из виду. Но так как они сидели на первом этаже, а мы на втором, то они все тянут к себе и в ЦИКе мы создали себе барьер, через который надо перепрыгивать. Левин все хочет около себя сосредоточить, а представители республик говорят: «Нет, дайте нам», губернии тянут к себе, а [следом] идут округа, затем волости и села. […]

Из того, что я слышал, совершенно ясно, что имеются два уклона. Один, который грозит развалом нашего государства, союзного государства, грозит разрывом нашей партии, что совершено ясно вытекало из слов т. Свидерского и т. Крыленко. И другой уклон – это традиция централистская, которая говорит: «Нам легче бороться, чем вам». Но это неизвестно, кому легче. Ведь никто ко мне до сих пор не приходил и этого не заявлял, а прямо поднимают вопрос здесь. […] Ведь мы наше общее Правительство организовывали столько времени после Октябрьского переворота. Теперь мы отстали в темпе, и теперь нам надо добиться во что бы то ни стало объединения с местами по вопросу о разграничении [компетенции]. Вот по этому вопросу мы должны получить ответ от мест. […]