Никита Савельев - Железный Век

– Это как раз никуда не приспособить. Ну, не приедет он в Бирмингем за час, так приедет за полтора. Я про другое. С войны прошло почти десять лет, жизнь понемногу налаживается. Вот и фирма наша на ноги встала, семью я всегда смогу обеспечить. А таким смелым, но неспокойным молодым людям, как Джонни, самое место на военной службе. Там определенно найдется применение его особым талантам; он всегда будет сыт и одет. И новой войны пока, слава Господу и нашему королю Георгу, не предвидится.

– Вечно ты, Гарри, хочешь его сплавить! – взмахнула руками мама, – он хоть и смел, но еще ребенок, наиграется с мотоциклом. Даже твой дядя Билли одумался – поздновато, конечно…

– Если в армию, то в авиацию, – сказал Джонни. – Маршировать с винтовкой ничуть не лучше, чем в гараже каждый день один и тот же винт прикручивать.

– Какая еще авиация, совсем ума нет, – разозлилась мама. – В кого же ты такой?! Мы с твоим отцом всю жизнь живем в деревне.

– Мама, так я же как лучше хочу. За техникой будущее, неужели не замечаете! У нас недавно всего один помощник в мастерской работал, а сейчас их больше десятка. И за самолетами будущее, скоро все так воевать начнут: только танками или в воздухе.

– Какое еще «воевать»?! Гарри, скажи ты ему!

Песочный грузовик, гордость британской промышленности, катил на полной скорости по выжженной земле. Жесткое ребро борта больно упиралось в локоть, и Джонни постарался немного сменить позу: в тесном кузове это было непросто. Водитель, рядовой Гриффин, гнал по прямой, нимало не заботясь о пассажирах – их жестко трясло, приходилось постоянно придерживать винтовку. Вот позору-то не оберешься, выпади она за узкий борт на грязно-желтый песок то ли саванны, то ли степи. География никогда не была сильной стороной Джонни. Одно он знал точно: несмотря на ровный вид сверху, рытвин и ям тут хватало. Задница ощущала их слишком остро.

– Пьем мы, значит, с ней еще по кружечке эля. Чую, дама ко мне благоволит, и уже пора, – штаб-сержант Холл украсил свой рассказ похабным жестом. – Но куда ж мне ее вести? Своего угла нет, не на улице же … хм. Но когда солдат армии Его Величества терялся?! Само собой, я, мать вашу, проявил смекалку… Милтон, ты чего скалишься?! Бабы хоть были у тебя?

– Никак не скалюсь, сэр, – мгновенно отреагировал Джонни. – Бабы были, сэр!

По счастью, сержант не стал отвлекаться и продолжил рассказ, поминутно снабжая его характерными жестами и прорвой смачных подробностей.

«Пронесло», – с облегчением подумал Джонни: он не хотел нарушать субординацию, да и не мог быть конкурентом опытному командиру. В свой актив он мог записать только двадцатидвухлетнюю знойную красотку Дороти, не устоявшую перед статью бравого мотоциклиста. Ну, или это Джонни не устоял перед напором настырной соседки, в объятиях которой, по слухам, перебывало немало его земляков.

А вот с более трепетной Мэри у них так толком ничего не вышло: юношеская привязанность почему-то так и не переросла в страсть и остановилась на полпути. Без клятвы верности друг другу не обошлось, но, немного познавший вкус жизни – спасибо Дороти! – Джонни иллюзий насчет Мэри уже не питал. А вскоре стало совсем не до того: он отправился покорять большой мир.

На заветы родителей он, разумеется, наплевал и первым делом попытался стать летчиком. После войны обязательный призыв отменили, и в штабе к желанию юного Милтона служить отнеслись вполне доброжелательно. Однако с самолетами не задалось. Джонни прошел несколько испытаний, но в итоге прозвучал безжалостный вердикт – в авиацию не годен. А какие на то причины – большой ли наплыв мальчишек, стремящихся в небо, или что-то иное – никто не разъяснил. Армия – это вам не банк, там расшаркиваться не принято. Потом Джонни попытался попасть в королевский парашютный полк – элитное подразделение армии Его Величества, – но вновь потерпел неудачу. Так он очутился в рядах простой пехоты, с заверением армейского начальства о переводе в полк в будущем.

– Сэр, а мы вернемся к завтраку? – спросил рядовой Диксон.

– Ладно, завтрак. Чем брюхо набить, всегда найдем. Вот если бы дали отлежаться денек. С ночи ж пилим, считай, не дрыхли, – размечтался рядовой Флорес.

– Хорошо б захрапеть на весь день, – в тон им протянул сержант, но тут же опомнился, одернул себя за недопустимый гуманизм и снова рявкнул. – Командиру виднее! Прикажет – будете на брюхе весь день шнырять туда-сюда по этой гребаной пустыне, как долбанные буйволы.

Так-то он славный мужик, сержант Холл. Воевал уже лет пятнадцать, а может, и дольше: был на Великой войне, видел разные континенты. Везде поднимал оружие во славу Его Величества короля Георга, а наград заработал больше, чем ранений. Настоящему сержанту положено рвать глотку на рядовых, и Холл строго соблюдал эту традицию.

Гриффин, как обычно, даже не подумал объехать внушительную кочку с чахлой травой, и машину вновь здорово тряхнуло. Джонни посмотрел в сторону кабины – с той стороны как раз занималась полоска восхода.

В пехотной службе не оказалось ни капли экзотического, но в самом месте экзотику можно было хлебать через край. После «учебки» Джонни вместе с корпусом занесло аж в Восточную Африку – в одну из тех небольших стран, названия которых он никогда не знал и ничего не потерял бы, оставаясь в неведении и дальше. Но судьба и военное командование распорядились по-своему. Теперь в составе британского контингента Джонни с винтовкой в руках утверждал владычество Короны над ее колониальными уделами. Надо сказать, эти места были богаты полезными ископаемыми, потому и военного контингента тут хватало.

Вблизи все вообще выглядело не так, как учили в школе. Насаждать британское господство Джонни порой не хотелось. Он никогда не считал себя домашним ребенком, всегда был в меру драчливым и хулиганистым. Но выяснилось: казармы, муштра и вынужденное пребывание среди десятков соотечественников совсем не вдохновляли молодого солдата. Странно: тяготясь в стенах родительского дома, он при первой же возможности сбегал на волю, зато сейчас все чаще вспоминал о том, что когда-то (как это было давно!) у него была собственная комната, а душ не приходилось делить с целой толпой.

Может, останься Джонни на родине, он бы по-прежнему романтизировал армию. Но пришлось служить в очень уж в необычном месте. Британское правительство контролировало только часть страны, где племенные вожди и вождишки с различными верованиями постоянно сражались между собой, а заодно и с проклятыми англичанами. Эти войны были мелкими, ограничиваясь только местными стычками. А вот поблизости находилась еще одна колония, где во славу короля Георга с аборигенами воевали уже серьезнее, с авиацией и тяжелой техникой. По соседству был французский протекторат. Рядом – португальский. И там тоже хватало проблем, своих непокорных вождей и сепаратистов. Вдобавок, в стране процветала контрабанда; через границу в обе стороны шастали шпионы – в поисках информации, старатели – в поисках алмазов, бандиты – в поисках наживы, и просто разнообразные авантюристы, которые были и шпионами, и старателями, и бандитами. В течение года Джонни во всем этом немного разобрался, и энтузиазм от службы заметно угас. Точно сон вспоминал он, как еще недавно мчался на «Драконе» и на скорости сорок миль в час вставал во весь рост на сиденье, а окрестные девчонки, разинув рот, с обожанием смотрели на смелого седока. И все в жизни казалось простым и незамысловатым.