Станислав Гольдфарб - Волшебный меч Курыкан

– Так и будем молчать?! – не выдержала Селина. – Сабельке-то работа нашлась?

– Покурить бы, люди, – с виноватой улыбкой предложил рассказчик.

– Вон чё надумал, – возмутилась Селина, которой не терпелось дослушать историю до конца.

Михаил вздохнул.

– А дальше было так. Кораблик служилый догнал на волшебной лошадке великана, но царёва дочка оказалась ещё той штучкой. Вместо того чтобы быстрее к папеньке-царю возвращаться, написала письмецо другому королю, чтобы он прибыл с войском. Но Иван не испугался, сабельку как поднимет, как махнёт ей раз-другой, и всё – ни короля, ни его войска!

Не обманул великан – волшебная сабелька оказалась.

Видя такое дело, царевна непутёвая сабельку эту хитростью разной взяла да и подменила. Ну и завертелось дальше всё по-сказочному. Что случилось бы – неизвестно, если бы не великан. Он помог служилому сабельку вернуть назад. Царская дочка осталась ни с чем, солдатик разбогател. И, как говорится, в огороде стоял колодец, а в колодце рыба елец – и моей сказке конец.

В кубрике опять повисла тишина.

– Всё, товарищи слушатели. Концерт окончен. Я ж вам не ради фольклора декламирование затеял, а ради того, чтобы навести всех присутствующих на мысль про волшебство, которое несёт с собой простенькая на вид сабелька.

– Это что же получается – меч, сабля, клинок наделялись волшебными свойствами?

– Селина, я ваш навек. А если разрешите мне устроить перекур, то я ваш на два века. Но, чтоб осадочка не осталось, поясняю – перечисленные вами виды оружия всегда носили оттенок героического, спасительного, справедливого.

Все потянулись за Михаилом на палубу и сбились на безветренной стороне кораблика. «Нибелунг», который хотя бы именем был причастен к оружейной тематике, шёл небыстро под весом людей и экспедиционного бутора. Береговая линия, вдоль которой пролегал фарватер, оказалась безлюдной. Хозяином в этой чернеющей и ползущей вверх по холмам тайге было зверьё. Между гористых холмов шли распадки. Они начинались прямо у кромки воды и неровными промежутками резали эту, казалось необитаемую, часть света. А когда попадались жилые строения, хозяйственные постройки, покосившиеся причальные выступы, люди на палубе оживлялись, махали руками и даже пытались кричать что-то типа «Привет», «Всё хорошо!». Их, конечно, никто не слышал, басовитый движок «Нибелунга» заглушал их голоса, но им всё равно было приятно, что люди в округе всё-таки есть.

– Да, вот, кстати, про волшебство и иные силы. В Сибири у разных народов множество примет и заговоров, в которых использовалось холодное оружие, – продолжил разговор о магических мечах Вигдор. – Счас вспомню что-нибудь, писал ведь статью. Ага, вот, от головной боли.

А вот заговор, чтобы с обидчиком справиться. В некоторых селениях ставили на огонь кастрюлю с водой, а в неё клали три ножа. Не мечи, конечно, но предметы из той же серии – острые. Когда вода закипала, говорили вслух:

А утром нужно вылить воду у порога!

– Эх, как бы запомнить! Вы, Вигдор Борисович, мне потом медленно продиктуете, я выучу и буду моим обидчикам читать, гордо глядя в глаза, – торжественно произнесла Селина.

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь, – Вигдор принял виноватый вид.

– Герман Германович, – хитро щурясь и подмигивая коллеге, улыбнулся Михаил. – Мы тут всё сказочки, понимаешь, рассказываем, а когда же ты возвестишь о своём открытии?

– Опаньки, опаньки, – тут же отреагировала Селина. – Я опять что-то пропустила?

– Что вы, что вы, дорогая Селиночка. Счас Герман откроет тайну находки и сокровенное желание одновременно.

Герман сердито зыркнул на Михаила.

– Давай, давай, люди имеют право знать…

Первым очнулся Кирьян. Перед глазами всё плыло, как в тумане. Усилием воли он всё-таки приподнялся и, пошатываясь, попытался оглядеться. Илимка уткнулась в берег и тихо покачивалась на воде. Острожники спали в неурочное время, причём в несуразных позах, словно какая-то неведомая сила подстерегла и усыпила крепких мужиков.

Кирьян зачерпнул ладонями воды, умылся, потом ещё и ещё раз, прогоняя остатки дрёмы, которая не хотела сдаваться и тяжестью давила на глаза.

«Ещё поспать? – мелькнуло в голове у Кирьяна. – Да с чего это нас так сморило? Нечисто дело. Неспроста провалились в сон в разгар дня. Надобно мужиков растолкать».

Его покрикивания, просьбы «просыпаться» действий не возымели. Попробовал растолкать, но и это ничем не закончилось. Пустое!

В отчаянии, что приятели заснули намертво, он стал поливать их, опрокидывая им на головы котелки холодной речной воды. И, наконец, к радости и облегчению Кирьяна, они стали подавать признаки жизни. Первым зашевелился Хват. Приоткрыв глаза, он пытался сообразить, что произошло, недоумённо глядя на Кирьку, который плескал воду на него и других. Но сказать ничего не мог, даже вымолвить слово не получалось. Сил хватило только «лупать» глазами и «мычать» какие-то звуки. Прошло ещё какое-то время, пока Хват огромными усилиями перевалился из лодки на берег и упал ничком на траву.

Постепенно стали приходить в себя и все остальные. Михей тихонько стонал, пытаясь прикрыть руками лицо от Кирькиного «водолечения», силился сесть, сползти с лодки не берег. В итоге плюхнулся в воду, и Кирьяну пришлось вытаскивать его на бережок.

Хуже всех дела обстояли с Ефимием, он что-то бормотал, как в бреду, но двигаться по-прежнему не мог, и Кирьян отчаянно продолжал «отливать» старшого. И только когда Ефимий очнулся окончательно, он смог покинуть лодку, а оказавшись на суше, отползти от воды.

Пока все приходили в себя, Кирьян развёл костёр, повесил над огнём котелок с водой, заварил иван-чай, которого хватало с избытком. Потом стал отпаивать друзей горячим отваром, стаскивал с них мокрую одёжку и помогал приблизиться к костру.