Анатолий Пащенко - Украденная святыня

Всё в ней гармония, всё диво

Всё выше мира и страстей;

Она покоится стыдливо

В красе торжественной своей.

(А. С. Пушкин).

Ночью разразилась гроза. Зашумели, потрескивая, деревья, порывы ветра с силой ударили в жалобно побрякивающие стекла. Во тьме загрохотало, избушка осветилась вспышками молний. Послышались частые удары дождя. Антон увидел, как на потолке проступили тёмные очертания, по шее скользнула холодная капля.

– Пётр Матвеевич, – перегнулся он с печки, услышав, как хозяин, ворча, зашевелился. – Кажется, крыша протекает.

Луч фонарика скользнул по стенам.

– О-хо-хо… Обносится тулуп – плешь да шкура. – Охотник накинул на тельняшку блестящий мышиного цвета плащ. – Заштормило всё-таки. Посмотрю, как там в загоне. А ты, парень, переселяйся на лавку, спи, крышу завтра починим.

Но Антон долго лежал без сна. Вслушивался в мерное бульканье капающей в тазик воды и думал о рукописи. До вечера, впечатлённый захватывающим рассказом, гулял он по окрестностям. Бродил по лесу, поднимался на Змеиную поляну, смотрел с утёса на простор. Повествование Олега о приключениях в стране скифов казалось правдоподобным. Записки написал человек, не придумавший эти действия за столом, а совершавший их воочию. И хотя здравый смысл его отчаянно сопротивлялся, интуитивно он доверял автору. Есть же, в конце концов, гипотезы о перемещениях во времени. Все величайшие открытия поначалу казались фантастическими. В любом случае, думал Антон, что-то необычное с Олегом случилось.

Потом он просмотрел книгу «Загадки древних цивилизации: скифы». Два этих письменных источника учинили в его голове немалый беспорядок. Если в Аржаан он летал поглазеть на находки, то теперь задумался о том народе, который в давние времена жил здесь, на земле, где живёт теперь он.

В том, что скифы были его предками, сомнений нет, – погребения он видел своими глазами. Освоившие Сибирь переселенцы тесно перемешались с коренными народами и выдали потомство со скифскими генами. В книге утверждалось, что из 200 дворянских родов Российской империи 132 рода были тюркского или монгольского происхождения, то есть из скифских племён. Мощная цивилизация, созданная почти тридцать веков назад, – тоже факт. «Тогда почему, – терзался вопросом Антон, – почему в учебниках истории существованию русского народа отводится всего два тысячелетия? До этого, мол, по лесам да по горам рыскали дикари, о которых и говорить-то не стоит. А «дикари» эти, между прочим, строили льнокрылые речные корабли, прокладывали подземные ходы под крупными реками. Верховные жрецы скифов у Енисея имели даже летательные аппараты собственного изготовления. В древней индийской книге сохранилось описание их устройства. Разве это не доказательство?».

Его потрясло утверждение о том, что скифы считаются прародителями не только славян, но и всех народов. В книге доказывалось, что история скифов – это история древней цивилизации империи Атлантида. А ведь именно в Атлантиду входили нынешние земли Африки, Америки, Гренландии, России, Скандинавии, а также Средиземья, где жили предки народов Европы и Азии. Великий Прометей был скифским царем, греческий герой Ахиллес был чистокровным скифом.

Антон подумал, что и в его фамилии тоже есть что-то тюркское, татарское: наверняка существовал в те времена какой-нибудь хан Горчак. Да и имя созвучно с племенем антов, имевшим скифские корни. Потом он стал исследовать пятно на книжном переплёте, пытаясь понять: что это может быть, если не яд. Поскрёб, понюхал его. Едва уловимый запах напомнил лекарство, которое давал ему Пётр Матвеевич. Охотник рассказывал, что знахари приготовляют лечебные бальзамы из нескольких веществ, но всегда в них присутствуют сок белого корня и земляной орех. А при смешивании снадобий со змеиным ядом получаются различные ядовитые зелья: от наркотических до смертельных. Пятно на книге пахло белым корнем…

Дождь шумел стройно, ритмично. Гром, затихая, удовлетворённо бурчал в отдалении. Отругав провинившееся в чём-то человечество, небо заботливо отмывало его обитель. Монотонный шум постепенно обволакивал юношу, какая-то мысль ускользала и ускользала от него. «Завтра в тайге будет сыро, – думал он. – А что завтра? Завтра к Даше пойду… к Даше…какая же она всё-таки…». Улыбался он уже во сне.

Утро выдалось тихим, ясным и солнечным. Антон двигался по тайге осторожно, не спеша. Уворачивался от брызжущих ветвей, но всё же промок изрядно, пока выбрался на заросшую дорогу. И сразу повеселел. Солнце припекало; кругом радостно гомонили птицы, пахло грибами и травой. Он шёл, собирая высокую земляничную траву с крупными ягодами, думал о Даше, о её бабушке, о том, что наконец-то увидит жилище настоящей колдуньи. И поначалу даже растерялся, когда за поворотом сверкнул железной крышей добротный сельский дом. «Такие постройки можно встретить и в городе, – разочарованно подумал он. – Где же избушка на курьих ножках да Баба Яга на помеле?».

На крыльце стояла невысокая стройная, как тростинка, старушка в косынке. На морщинистом круглом лице выделялись большие выцветшие голубые глаза.

– Ты никак Петра Матвеевича парень? – вгляделась она. – Тебя ведь Антоша зовут? Подойди поближе.

Легко, почти не касаясь, она пробежала мягкими пальцами по его лицу.

– Славно тебя подлечили, сынок. Ну, пойдём в горницу, пойдём, там и подождёшь. Внучка мне говорила, сейчас прибежит.

– О чём говорила? – опешил он. – Извините, я без приглашения.

Старушка светло улыбнулась в ответ.

Антон не переставал удивляться. В доме было несколько комнат, хотя и обставленных по-сельски просто. Кругом зеленели растения. Подоконники казались цветниками, на стенах висели пёстрые акварельные картинки, тонко пахло сладковатой свежестью. В Дашиной комнатке его поразило множество книг. На широких слегка прогнувшихся полках в два ряда теснились справочники по народной медицине, школьные учебники, томики Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Толстого, Есенина… Дрожащими руками Антон вытаскивал книги одну за другой, перелистывал, втискивал назад, снова брал. «Здесь же целая библиотечка, – думал он, – и совсем рядом. А я почти месяц, как бирюк – без книг, без бумаги».

На столе заметил альбом для рисования. Хотел полистать, но на кухне раздался стук. Отскочил от стола, как ужаленный, торопливо бросил поверх альбома земляничные веточки и вышел в переднюю.

Знахарка лепила на невысоком круглом столе вареники с ягодой.

– Баба Таня, а Даше сколько лет?

– Шестнадцать весной справили, – ответила она, с любопытством глядя на Антона, – школу нынче заканчивает. Тебе-то сколько годков?

– Двадцать один.