Зинаида Шишова - Приключения Каспера Берната в Польше и других странах

ОСВОБОЖДЕНИЕ

Збигнев неделю, и две, и три напрасно дожидался вестей от Сташка.

Мысли о Митте, тревога за нее не давали ему покоя.

Ванда видела, что брата ее гнетет какое-то горе, но ни о чем не расспрашивала, пока в один прекрасный день Збигнев, не выдержав, сам не поделился с сестрой всем, что его томило.

Ванда посоветовала своему милому Збышку, чтобы как-нибудь заглушить беспокойство, взяться за устройство школы. Адольф Куглер принял деятельное участие в обсуждении этих планов.

Однако мысли об устройстве школы для дворянских и купеческих детей надо было хотя бы на первое время оставить. Никто из соседей и не подумал всерьез отнестись к затее молодого Суходольского.

«Да оно и лучше! – решил Збигнев. – Буду учить тех, кто без меня никогда и не подумал бы о науках!»

Молодой бакалавр имел в виду ребят из Шкотов, Брабанцы, Лостадии – портовых и рабочих предместий Гданьска.

Пан Вацлав к начинанию сына отнесся с веселым недоверием.

– Хоть и не шляхетская это затея, – объявил он во всеуслышание, – но надо же перебеситься хлопцу! Только я не я буду, если Збышек через месяц не займется музыкой или врачеванием недугов. А кончит он, – с уверенностью заключил старый шляхтич, – тем же, чем кончали его деды и прадеды: бросит город и всю эту городскую ерунду и поселится в Сухом доле, который, спасибо Адольфу, к тому времени будет приносить немалый доход.

Пани Ангелина в планах своего любимца мало что понимала. Она, правда, вздыхала, встречая в комнате Збышка каких-то чужих, плохо одетых и не умеющих себя держать людей.

И, только робко подзывая старого Юзефа, хозяйка каждый раз просила его уговорить как-нибудь паныча, чтобы гости его сходили предварительно в отличную теплую баню Суходольских. Это новшество, вывезенное из Московии, навязал им будущий зять, негоциант Адольф Куглер.

Никто поэтому не удивился, когда однажды в дверях столовой появился старый слуга и доложил, что паныча спрашивает какой-то хлоп. За последнее время такие посещения в доме Суходольских были не редкостью. Збигнев поспешно вышел в сени.

С трудом опознав в одетом в отличную сермягу, чисто выбритом усаче Франца, Збигнев даже всплеснул руками. Пока он стоял, молча присматриваясь к беглому хлопу, тот протянул ему пакет.

– От его преподобия отца Станислава из Рудниц, – произнес Франц торжественно. – Прочитайте, пан Збигнев, и скажите, что мне делать дальше, – добавил он, с опаской показывая глазами на столпившихся вокруг слуг и домочадцев.

Дрожащими руками Збигнев вскрыл пакет.

В письме Сташка была только одна строчка:

«Приезжай немедленно, дела налаживаются. Твой С.»

– Лошади здесь, у коновязи, – тихо сообщил Франц.

– Ладно, ступай к лошадям, а я попрощаюсь с домашними.

Отца он нашел в свинарнике. Пан Вацлав с гордостью рассматривал только что купленного хряка.

– Видел где таких красавцев? – повернулся он к сыну. – Вот поуспокоится все немного – отправлю его в Сухой дол… Да что это ты, растревожен чем-то? Бросил бы ты эту школу, Збышек, право слово!

– Мне нужно сейчас же выехать, отец, – сказал Збигнев смущенно. – Помните, я вам рассказывал, что Сташек Когут пообещал мне помочь?

– Мало ли что ты говорил! – перебил его отец. – Только и дела у меня – запоминать все, что молодой хлопец болтает! – И снова лукавая улыбка промелькнула в глубине его синих, совсем не старых глаз. – Дело твое, сынок! Справишься – пеняй на себя!.. Да, вели Юзефу тебе мою флягу доверху налить… Что тебе еще?

– Ничего… Попрощаемся только…

И отец с сыном крепко обнялись.

Пан Вацлав, против своего обыкновения, трижды перекрестил Збигнева.

– Только матери ни слова! – предупредил он грозно. – Знаешь материнское сердце!

– Да я и вам, пан отец, ничего, кажется, не сказал, – ответил Збигнев лукаво.

Дойдя уже до ворот, молодой человек, остановившись, хлопнул себя по лбу:

– Вот лайдак! Дурья голова! Самое главное забыл! – И бегом кинулся по лестнице в светелку к Ванде.

Девушка сидела у окна за пяльцами.

– Вандзя, дружочек мой маленький, – сказал Збигнев умоляюще, – мне необходимо сейчас же раздобыть женскую дорожную одежду!

Ванда удивленно глянула на брата.

– Женскую? Дорожную? А для чего тебе она?

– Ванда, дело очень серьезное: речь идет о человеческой жизни… Не моей, нет! – поспешил он успокоить сестру, заметив, как мгновенно сбежал румянец с ее щек. – Верь мне, Вандзя, одежда необходима.

Не говоря ни слова, девушка вытащила из сундука ворох одежды.

– Это подойдет? Постой, не мни, я сама заверну в платок… А она хоть хороша из себя? – спросила Ванда неожиданно.

– Хороша! – против воли вырвалось у Збигнева. – Не расспрашивай ни о чем… Пожелай мне счастья! – Збигнев обнял сестру. – Скажи, Ванда, а сама-то ты счастлива?

– Я? Как будто… А впрочем, не знаю…

Брат пристально посмотрел на нее, покачал головой и с узелком под мышкой выскользнул из светелки.

Выехав из города, Франц со Збигневом часа полтора скакали по дороге, потом свернули на едва заметную тропинку, нырнули в чащу кустарников и наконец добрались до свежей зеленой лесной поляны. Посреди нее стоял маленький, затейливо украшенный резьбой, но сейчас уже очень обветшалый домик.

– Приехали! – сказал Франц, полуобернувшись в седле. – Охотничий домик панов Сокольских. Только охотники сюда давно уже не забредают… Боятся! – добавил он зло. – Ну, вы располагайтесь здесь на отдых, а я мигом слетаю к отцу Станиславу…

– Передай ему – пускай не мешкает, поскорее дает знать пану Генриху, что мы здесь…

Проводив Франца, бывший бакалавр с удовольствием растянулся на широкой скамье, подстелив плащ и подложив под голову седельную сумку.

За окном шумел лес. Где-то очень близко соловей робко пробовал голос, замолкал и снова посвистывал. Когда затихли все дневные шумы, соловей наконец обрушил на лес такую трель, что Збигнев даже прищелкнул пальцами.

Долго наслаждался Збигнев руладами ночного певца, пока от усталости его не начало клонить ко сну.

Расслышав вдруг под окошком осторожные шаги, он, нащупав пистолет, вышел на порог дома.

По тропинке, раздвигая ветки, опираясь на посох, сопя и ворча что-то, пробирался Сташек.

– Пан Езус! Долговязая жердь превратилась в статного шляхтича! Ай да пан Суходольский! – приветствовал он товарища, разглядывая его при свете зажженного очага. – Ох, во рту пересохло… Нет ли где источника поблизости? – прохрипел он, тяжело опускаясь на скамью.

– Тебе, думаю, больше по вкусу придется вот это, – и Збигнев налил товарищу полный стакан из отцовской дорожной фляги.

– Твое здоровье, Збышек! Сейчас сюда прибудет Генрих с людьми. Я послал Франца за ними… – Видя удивленное лицо Збигнева, Сташек пояснил: