Рамина Латышева - II. Бриллиант Зорро

Она уже несколько раз вытаскивала Рикардо и Керолайн в Гранит, чтобы дать жеребцу возможность развеяться и заодно проверить дальний дом Зорро, и для Торнадо это были самые счастливые мгновения за последние несколько месяцев. Он с Изабеллой в седле успевал домчаться до места назначения, затем вернуться к тащившимся по сравнению с его скоростью спутникам и еще раз долететь до тайного укрытия без передышки, и только тогда в его глазах начинало читаться подобие удовлетворения. Он рвался проводить в пути целые сутки, обгоняя ветер и солнечные лучи, а оказался запертым в четырех стенах и скрытым от глаз всего мира.

Но большего, чем эти вечерние минуты, Изабелла не могла ему дать. Уезжать в дальнее укрытие на долгие сроки, тем самым перекладывая груз ответственности от бесконечных встреч и разговоров на плечи своей семьи, было немыслимо. Покидать дом по ночам на несколько часов было тоже непозволительно – обе гасиенды стояли бы на ушах до ее возвращения. Увезти всех родных в Гранит больше, чем на пару дней… Об этом можно было даже не думать. Да и сопоставимы ли были проблемы ее семьи, до сих пор судорожно выправляющей свою жизнь в необходимое русло, с потребностями животного?..

Девушка снова вздохнула. Иногда ей казалось, что да. Потому что временами этот взгляд, несший в себе неизмеримый груз чувств и воспоминаний, был сильнее всего, что выпало на долю их рода…

– Ну не смотри на меня так, – прошептала Изабелла. – Скоро все поедем в Гранит. И Тито тоже.

Звук имени верного друга вместе с посулами светлого будущего, кажется, возымел свое действие, и Торнадо, напоследок склонив голову набок, чтобы запечатлеть в памяти момент обещания, отошел вглубь стойла.

Девушка перевела дух.

Они все трое были как на подбор. И хозяин, и его неизменные помощники. Обмануть их было невозможно. Они чувствовали любое отклонение от истины и моментально давали это понять. Но если Зорро мог произнести в ответ несколько слов, то Тито и Торнадо лишь продолжали молча смотреть в глаза. И это было еще тяжелее.

Сзади раздался нетерпеливый шум. Арабика начала беспокойно ходить кругами по своему загону, решив, что для прогулки сегодня выбрали не ее, а Торнадо. Изабелла перешла на другую сторону широкого коридора.

– Все хорошо, – поспешила заверить она встревожившееся животное. – Вот, я уже снимаю сбрую. Сейчас оденемся и поедем гулять.

Арабика внимательно проследила за действиями хозяйки и, убедившись, что слова последней вполне соответствуют ее движениям, умиротворенно приблизилась к выходу из стойла в ожидании водружения необходимой амуниции.

Хорошо хоть Тито гулял где-то по округе. Успокаивать еще и его сейчас было бы…

– Изабелла! – внезапно разрезала атмосферу столь нелегко давшегося затишья взвизгнувшая интонация Керолайн, судя по всему семимильными шагами приближавшейся к конюшне. – Изабе-е-е-елла!!!

Девушка обреченно посмотрела в потолок, медленно повесила удила на столб, вызвав взрыв недоуменных возмущений со стороны Арабики, и повернула голову в сторону главной двери. В проеме, меча гром и молнии, уже стояла ненаглядная подруга.

– Ты знаешь что?! – задыхаясь от негодования, взмахнула руками фрейлина.

– Пока нет.

– Ты даже представить себе не можешь!

– …

– Знаешь, кто с хочет поехать с нами на плантации?!

– Филипп? – осторожно предположила Изабелла.

– Само собой, что Филипп! А кроме него?

Изабелла решила промолчать.

– Ну что ты молчишь?! Они уже здесь! Сделай что-нибудь!

Вторая створка двери медленно приоткрылась, и на пороге появилось смущенное лицо дона Рафаэля.

– Доброе утро, сеньорита, – произнес он.

– Доброе утро, дон Рафаэль, – с упавшим сердцем осознав всю тяжесть предстоящего дня, улыбнулась Изабелла.

Молодой человек немного помялся и, бросив взгляд на спутника, все еще скрывавшегося за стеной конюшни, робко произнес:

– Вы не будете против, если мы составим Вам компанию в поездке на дальнюю плантацию?

Керолайн вытянулась в хищную стойку в ожидании ответа, глядя попеременно то на нежданного утреннего гостя, то на свою подругу.

– Нет, конечно, – на всякий случай, зажмурившись, ответила Изабелла.

– Что?! – взвизгнула Керолайн. – Она не это имела в виду! Конечно, она против! У нас все расписано по минутам! Мы больше никого не можем ждать!

– Мы уже готовы, нам не нужно собираться, – тихо сообщил молодой человек.

Кери ожесточенно задышала и почти прожгла взглядом собеседника, чтобы достать в молчаливом ударе прячущуюся за его спиной фигуру.

– Ну тогда можем выходить в сад, – в третий раз за последний час вздохнула Изабелла. – Филипп сейчас подойдет. Подождем его там.

Фрейлина замерла на месте яростным истуканом. За спиной дона Рафаэля раздался негромкий шум, и в дверном проеме появилась невысокая девичья фигура.

– Доброе утро, Ваше Высочество, – почти шепотом произнесла она.

– Доброе утро, Шарлотта.

– Я слежу за тобой! – на мгновение приостановилась Кери перед лошадью Шарлотты и с недобрым прищуром вновь унеслась вперед.

"Восемь", – мысленно посчитала Изабелла.

Ее подруга сказала эту фразу уже восемь раз, а они не успели проделать и половину пути до дальних плантаций, на которых им предстояло провести в этом же составе еще несколько часов перед не менее многообещающей дорогой обратно…

– Может, остановимся отдохнуть? – тихо предложил дон Рафаэль, глядя на потерянное лицо Шарлотты.

Его спутница испуганно замотала головой и судорожно вцепилась в поводья.

Наездницей она была примерно такой же, как когда-то фрейлина. При дворе девушек-служанок, вне зависимости от того, были ли они приставлены к королевским отпрыскам или просто числились в штате обслуги, в первую очередь обучали хозяйственным делам: стирке, глажке, уборке помещения, шитью, умению содержать в порядке гардероб, помогать быстро одеваться и раздеваться и делать прически. Наиболее смышленым также вменялось уметь читать, писать, считать и иметь в своем арсенале минимальные медицинские навыки. Что касалось других направлений развития, включавших в себя, в частности, верховую езду, то на такие уроки у девушек уже не хватало времени, поэтому они имели лишь приблизительное представление о составе лошадиной упряжи и еще более поверхностное – об умении держаться в седле. В связи с этим Шарлотта передвигалась на спине своей кобылицы точно так же, как Керолайн полгода назад во время первой поездки в Гранит.

Кери же сейчас была на высоте. Довольно быстро просчитав все плюсы верховой езды, она не стала тратить времени даром и при любой возможности выбиралась вместе с Изабеллой и Торнадо на их недолгие вечерние прогулки. И хотя она возвращалась домой почти без чувств и ощущения земли под ногами, ее упорство постепенно принесло плоды. День за днем, из недели в неделю она под чутким руководством подруги перебарывала страх высоты и скорости и в конце концов добилась того, что могла без посторонней помощи забираться и спускаться с седла, а также, болтаясь из стороны в сторону, как тряпичная кукла, выдерживать около полуминуты среднего галопа. А когда Рикардо подарил ей на день рождение, отпразднованный с королевским размахом, белую как снег кобылицу, привезенную специально из Мексики, Керолайн забыла обо всем на свете и пропала в конюшне на несколько недель, по истечении которых все расстояния больше двухсот метров преодолевались только верхом, а сбруя ненаглядной Бусинки была украшена всеми мыслимыми ленточками и кружевами.