Агния Миллерова - И будь что будет! Книга I: Повелитель моря – 1

Капитан Энрике, будучи человеком простым и неприхотливым, получив ещё на «Чайке» право постоянного гостя на каждой трапезе, в застольных беседах особо не участвовал, тем более, если за столом был дон Себастьян. Креольский морской волк чувствовал себя стеснённым присутствием аристократа. В армадах Анри было достаточно дворян. В силу неблагоприятных стечений обстоятельств этим идальго закрылись возможности найти место на королевской службе, вот и приходилось им, чтобы прокормиться, идти в подчинение к богатому плебею. Каждый высокородный претендент, во избежание проблем из-за правил общения разных слоёв испанского общества, должен был отказаться от своих привилегий и согласиться с тем, что на кораблях сеньора Верна субординация не зависела от происхождения, а определялась должностью. Энрике давно уже привык к присутствию в команде благородных сеньоров, но только гранд вызывал в душе бесстрашного морского волка смятение и робость, отступавшие лишь тогда, когда выживание корабля зависело от слаженности действий всей команды.

Дон Себастьян Альварес де Толедо-и-Пименталь был «левой рукой» адмирала, занимая должность команданте. Потомок знатного рода, представитель высшей испанской аристократии, командовал солдатами и канонирами. Высокий, стройный брюнет с тёмными, как ночь, глазами, с иссиня-чёрными усиками над чувственным ртом и клиновидной испанской бородкой, казался Анри одновременно и романтиком, ищущим приключений и славы, и философом, пытавшимся найти смысл жизни. Видя благочестивую набожность и юношескую прямолинейность команданте, Эль Альмиранте решил, что именно они сделали младшего сына герцога Альбы непригодным для придворной службы. Анри неоднократно задумывался о причинах, вынудивших этого высокородного сеньора попроситься два года назад к нему на корабль. Понаблюдав за молодым грандом, Анри решил, что аристократ, должно быть, задыхался в атмосфере дворцовых интриг, отказывался лебезить и подхалимничать, потому и отправиться искать себе занятие по душе в Новую Испанию, подальше от двора.

Солнечные лучи уже успели нагреть адмиральскую каюту. Несмотря на открытые окна, лёгкий бриз не приносил прохлады, а лишь наполнял тяжёлый влажный воздух запахом соли и водорослей. Едва слышимый плеск воды, встречавшейся с кормой «Победоносца», заглушался резкими, похожими на неистовый хохот, голосами чаек.

Анри подошёл к расположенному пред окнами громоздкому двухтумбовому столу из красного дерева, доставшемуся ему вместе с «Победоносцем», и сел на обтянутый чёрной кожей стул из канадского клёна, помнивший зад английского капитана. Стул был удобный и не лишённый строгой красоты, а Анри ценил красоту вещей не меньше, чем их полезность. Потому и заменил старый английский письменный прибор на купленный в Гаване изящный серебряный, прекрасно вписавшийся в тёмно-зелёное сукно стола.

Вытащив из большого выдвижного ящика два листа добротной бумаги, прислушался. Через перегородку пробился громкий возмущённый голос Фернандо. Тяжело вздохнув, Анри отложил листы, встал и направился в ратс-камеру.

Прежде всего в глаза бросилась огромная фигура бригадьера, державшего за грудки Рафаэля. Слуга был бледен, но, судя по упрямому покачиванию головы, непреклонен. Услышав скрип двери, оба повернули головы в её сторону. Увидев Анри, Фернандо отпустил слугу, и тот тут же, выпрямившись, как струна, застыл в позе ожидания.

На немой вопрос Эль Альмиранте ответил бригадьер:

– Ну и порядки у тебя тут! – громогласно возмутился он. – Этот охламон отказался налить мне вина! – Фернандо гневно ткнул указательным пальцем в сторону неподвижного Рафаэля, не глядя на него.

– На «Победоносце» только я решаю, что, когда и кому можно подавать. Ты уже забыл это? – Анри мельком глянул на следившего за каждым его движением слугу и дал знак рукой.

Рафаэль поклонился и пошёл к витрине. Фернандо взглядом проследил за перемещениями слуги и повернулся к Анри:

– Нет, конечно, не забыл, но я думал, что теперь для меня есть исключение.

– Ты ошибся. Но раз ты так думал, то, пожалуй, мне придётся наведаться на «Альбатрос» с инспекцией, – в спокойном голосе Анри засквозила печаль: он знал о пристрастии друга к горячительным напиткам, но помнил и то, что, вступив на корабль, бригадьер умел оставить за бортом все свои вредные привычки.

– Да ладно, Анри, ты же не думаешь, что я там распустился сам и позволяю напиваться команде?

– Что мне думать – я решу на «Альбатросе». Ладно, заходи, – и Анри шагнул обратно в спальню.

С квартердека донёсся мелодичный звон. Ему вдогонку голос вахтенного матроса сообщил, что пробита одна склянка 52 52 В эту вахту склянки били 8:30 и началась третья вахта.

Фернандо взял кубок с серебряного подноса и двинулся вслед за другом.

Садясь за письменный стол, Анри кивнул в сторону лежавших на нём бумаг:

– Вот мой улов.

Фернандо взял один из листов и, присев на обитый медью и богато украшенный резьбой сундук, принялся изучать документ.

– Опять англичане, – буркнул он, уткнувшись в текст. – Может, пора нам наведаться на Антигуа?

– Думаю, у нас найдутся дела поважнее, – Анри сидел, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.

– Ты гнался за ними?

Дотянувшись, бригадьер положил бумагу на край стола, отхлебнул из кубка и, вытянув ноги, удовлетворённо закряхтел.

– Нет, – Анри невольно проследил за движениями друга и перевёл взгляд на бумаги. – Я получил сведения, что обнаружена база Эрроусмита на Сахарном островке, но вместо Джона нашёл этих двух приватиров, – он кивком указал на каперские патенты.

– И где Эрроусмит они, конечно же, не знали? – Фернандо саркастически хмыкнул и сделал очередной глоток.

– Нет, не знали, – лицо Анри посерьёзнело. – Но они подтвердили, что Джон там был. Эти мелкие пакостники боятся его больше, чем нас, Фернандо.

Бригадьер поднял на друга округлившиеся глаза:

– Почему?

– Похоже, Эрроусмит сумел подчинить себе многих пиратских капитанов. Мне стало известно, что в его распоряжении флот не меньше моего, а если не считать торговые караваны, то, возможно, и больше. Он объявил всю Тьерра Фирме до Бермуд своей территорией и собирает дань с тех, кто тут желает охотиться, – брови Анри сошлись у переносицы, выказывая беспокоившие его хмурые мысли.

– Это тебе эти двое рассказали? – Фернандо кивком указал на бумаги. Из его голоса исчез сарказм.

– Да. Ещё они сказали, что пришли к острову отдать Джону дань. Я разминулся с ним на восемь часов.

– А эти почему задержались? – Фернандо расправил пальцем увы, а его глаза блеснули любопытством.

– Хотели полакомиться папайей, – ухмыльнулся Анри.