Агния Миллерова - И будь что будет! Книга I: Повелитель моря – 1

Фернандо знал, что Анри был щедрым. И не из-за того, что ел сейчас из самых дорогих в старой Европе и Новом Свете тарелок, а потому, что Анри был человеком чести и совести. Когда в Сент-Джорджесе на Гренаде разгулялась эпидемия холеры, торговые и транспортные суда перестали заходить на остров, и там начался голод. Больные и здоровые жители острова нуждались в еде и лекарствах. Даже взлетевшие до небес цены на продукты не прельщали большинство торговцев – извечных любителей звонкой монеты. Лишь немногие рискнули, заполнив трюмы провиантом, отправиться туда. И среди этих немногих был и Анри. Вот только он не нажился тогда на Гренаде ни серебром, ни золотом – он не поднял цены на продукты, а тем, кому и обычная цена уже была не под силу, давал еду в долг. После гибели родных Анри пришлось поголодать, но его душа не очерствела, а наоборот, наполнилась сочувствием и состраданием. Он не заработал там ни песо, ни луидоров, но и в накладе не остался. Интендант, оценивший благородство испанца с французским именем, закрепил за ним землю под плантацию, и теперь управляющий, выживший благодаря щедрости месье Анри, заботился о том, чтобы флейты под сине-золотыми флагами могли регулярно забирать со склада тюки с индиго. Да, многие люди помнят добро. И, наверное, именно потому, чтобы показать это, каждый корабль, заходящий в Сент-Джорджес под тёмно-синим флагом с золотым солнцем, встречали приветственным пушечным выстрелом, а имя месье Анри Верна всё ещё произносилось с благоговейным трепетом, как имя святого…

Ели неспешно, наслаждаясь палитрой вкусов далёкой Родины. Такой же спокойной и степенной была и застольная беседа. Как истинные гурманы, мужчины хвалили хамон и сыры, обсуждали достоинства вина, искушённо сравнивали испанские вина с французскими и португальскими.

Под лёгкие светские разговоры завтрак незаметно близился к завершению. Подали кофе и десерт – маленькие блинчики, обильно политые мёдом. Когда трапеза была завершена, вся компания сошлась на квартердеке.

Солнце неторопливо поднималось всё выше над морем. В ярко-синей вышине медленно двигались белые пышные облака, словно где-то там, высоко, на небесной плантации созрел хлопок, и ветер развеял его по небу. Встретившись на горизонте с морем, небо бледнело и становилось таким поблёкшим, что казалось почти белым. Зато море, словно решив соревноваться с небесным сводом, явило целое буйство красок – от индиго до светло-зелёного. Небольшие волны лениво перекатывались и ласково гладили корпус «Победоносца».

Любуясь морем, Анри заметил шлюпку, явно направлявшуюся к его кораблю.

– Похоже, это по твою душу сеньор Альварес послал. А ведь ты мне так и не успел рассказать, как прошла охота, – пророкотал за его спиной Фернандо, не скрывая досады.

– Да ты знаешь, какой из меня рассказчик. Вон лучше с Энрике поговори, – Анри кивнул в сторону стоявшего чуть поодаль капитана.

– Э-э-э не-ет, – почти пропел великан, – Один сожмёт до пары фраз, а другой преувеличит по стеньгу 51 51 Стеньга (в переводе с нидерл. – шест, штанга) – часть судового рангоута, служившая продолжением верхнего конца мачты. ! Вас только вместе и можно слушать!

– Тогда пусть тебе дон Себастьян подробно и без преувеличений всё расскажет, – Анри поискал глазами команданте.

– Разве я не буду сопровождать вас, альмиранте? – дон Себастьян выступил из-за широкой спины бригадьера. Его голос был тихим, даже мягким, в отличие от взгляда. Тёмные глаза всегда смотрели пронизывающе, а красивое лицо ни при каких обстоятельствах не меняло бесстрастного выражения.

– Нет, команданте. Передадите солдатам губернатора пленных и вы на сегодня свободны. Если же после беседы с губернатором вы мне понадобитесь, я оставлю вам записку в трактире «У Сандро».

– Да, альмиранте! – склонил голову дон Себастьян.

Анри за два года общения с команданте хорошо изучил своего офицера и уловил в тихом голосе аристократа едва заметное недовольство. Он уже привык к тому, что дон Себастьян неустанно стремился сопровождать его, часто выходя за рамки своих обязанностей. Но привыкнуть – не значит одобрить.

– Капитан, – позвал Анри.

Тот приблизился:

– Да, ми альмиранте!

– После высадки пленных отведите корабль в док и договоритесь с плотниками о ремонте всей армады. Пообещайте им двойную плату, если управятся за неделю. Мы должны выйти в море двадцать третьего июня.

Энрике кивнул.

– И не планируйте ничего на вечер, капитан! – Фернандо хлопнул его по плечу. – Сегодня вечером вы все ужинаете у меня, сеньоры! И обойдёмся без церемонии, отказов я всё равно не приму, – бригадьер обвёл глазами Анри и дона Себастьяна. Получив от них согласие, повернулся опять к Энрике: – И Густафу скажите. Не мне же одному рассказывать весёлые истории!

Громкий уверенный и жизнерадостный голос Фернандо спугнул рассевшихся на вантах чаек и те, возмущённо захохотав, захлопали крыльями и полетели к берегу. Проводив глазами удалявшихся птиц, Анри скользнул взглядом по приближавшейся шлюпке. Приказав направить посыльного в ратс-камеру, удалился в свою каюту.

Анри хорошо платил своим людям. Кроме того, если при захвате пиратского судна или логова доставался богатый приз, то команды, участвовавшие в бою, получали часть того, что осталось после выплаты доли короля и вычета неизбежных расходов. Это же не флот Его Величества, а армада торговца из Белисе, вот он и установил здесь свои собственные правила. По ним же ещё и пенсии выплачивали. И не только тем, кто получил увечья, но и оставшимся без кормильца старым родителям, если таковые имелись, да вдовам с малыми детьми. Вот и не было отбоя от желавших поступить на службу к Эль Альмиранте. К тому же на кораблях было чисто, кормили сытно, строго пресекали конфликты, и наказанием за проступки было не рукоприкладство и плеть, а штраф или списание на берег. Уже за год-другой службы многие могли позволить себе купить дом и завести семью. Вот и Фернандо, несмотря на то, что после скандального брака его единственным источником дохода стала должность бригадьера, поставил весьма недурное по местным меркам жилище. Имея на иждивении жену и двоих детей, идальго Фернандес мог позволить себе и пару-другую слуг, да ещё умудрялся чуть ли не в каждом порту Тьерра Фирме иметь по любовнице!

Для самого же богатого торговца единственным местом во всём Новом Свете, как, впрочем, и в Старом, где он мог уединиться, была адмиральская каюта, состоявшая из двух помещений – ратс-камеры и спальни.

Ратс-камера являлась одновременно столовой, гостиной и библиотекой. В её относительно небольшие размеры вошло довольно много всего: уютный диван, обитый тиснёной кордовской кожей, изящный ореховый столик для игры в шахматы с двумя высокими испанскими стульями, дубовый книжный шкаф, украшенный резными фигурами, не менее нарядная витрина для посуды и сервировочный столик. Но главным атрибутом был большой дубовый стол для шести персон. Анри редко ел один. Все офицеры «Победоносца» побывали здесь, но постоянными гостями-сотрапезниками были капитан Энрике, команданте дон Себастьян и доктор Эрнандес.