Агния Миллерова - И будь что будет! Книга I: Повелитель моря – 1

От удивления Анри не сразу нашёл, что ответить. В голове роились мысли о причине такой заботы со стороны сеньора Альвареса вперемешку с самыми смелыми и неправдоподобными вариантами содержания письма дона Педро. В том, что оно находится сейчас в эбеновой шкатулке, сомнений не было. «Неужели я выйду из этой комнаты дворянином?», – сердце забилось так сильно, что запульсировало в висках. Порыв нахлынувшей благодарности поднял Анри с кресла:

– Я глубоко тронут милостью вашего превосходительства, – он приложил правую руку к сердцу и поклонился.

– Вы заслужили это, друг мой! Я очень надеюсь, что не только в Сантьяго-де-ла-Вега, но и в Мадриде услышали мой голос, – сеньор Альварес был явно удовлетворён впечатлением, которое произвела его речь. Он снова предложил Анри сесть и поставил шкатулку рядом с собой на диван.

Наблюдая за тем, как сеньор Альварес разыскивает нужный ключ на вновь покинувшей пояс связке, Анри старался овладеть эмоциями, но не удержал любопытство:

– Ваше превосходительство писал обо мне в Мадрид?

– Нет, но я предложил это сделать дону Педро. Кстати, вы могли бы закрепить приятное мнение о себе у генерал-капитана, передав ему один из ваших призовых фрегатов.

– Я благодарен вашему превосходительству за мудрый совет и обязательно прислушаюсь к нему, – от волнения у Анри вдруг пересохло в горле, на лбу появилась испарина.

До момента, когда он узнает результат усилий графа Альменара, оставались считанные мгновения.

Сеньор Альварес наконец-то нашёл в связке маленький золотой ключик, отпёр шкатулку и медленно поднял крышку. Поверх кучи бумаг лежало запечатанное письмо. Губернатор аккуратно вынул его, не торопясь закрыл шкатулку и запер. Вернув ключик на место, взял послание генерал-капитана и с торжественным выражением протянул Анри. Но передать не успел: из-за двери донёсся шум и крикливый женский голос. Почти сразу же дверь отворилась и в салон вплыла графиня Альменара.

Довольно высокая, почти на полголовы выше мужа, худая и надменная, с лицом, словно вырезанным из снега Огненной Земли, и такая же неистовая, как Магелланов пролив, сеньора Каталина штормом пронеслась по комнате, мгновенно заполнив её своим присутствием. Следом за графиней семенил дворецкий.

Анри поднялся, но продемонстрировать элегантный поклон не успел – графиня пролетела мимо, даже не взглянув в его сторону.

– Я послала за вами слугу, но вы не соизволили явиться! – гневно выплеснула она на мужа.

– Графиня, я занят, – на удивление флегматично ответил тот, поднимаясь.

– Стало быть, какие-то там дела вам дороже здоровья собственной дочери? – сеньора Каталина бурлила от гнева, словно извергавшийся вулкан.

Губернатор всё ещё держал в руке послание дона Педро. С невозмутимым видом он протянул его Анри:

– Возьмите, сеньор Анри. Я ненадолго отлучусь, но это даст вам время ознакомиться с содержимым.

Затем повернулся к жене:

– Я уверен, что вы о ней хорошо позаботились, моя дорогая, – взял сеньору Каталину под руку: – Пойдёмте, графиня, – и с видом, не терпящим возражений, повёл её из комнаты.

Выйдя следом за семейной четой, слуга закрыл за собой дверь…

Опустившись на прежнее место, Анри некоторое время прислушивался к приглушенным голосам, доносящимся из коридора, но, вспомнив о письме, повернул его лицом и прочёл:

« Сеньору Андресу Генри Руис Верну, торговцу из Белисе».

Перевернув послание на оборотную сторону, обратил внимание на сургучную печать. Бывая по делам в Сантьяго-де-ла-Вега и заверяя сделки в кабильдо городской печатью, Анри хорошо знал, какие символы дают правовую силу документам. Эти же символы – крокодил с разинутой пастью под изображением форта Санта-Каталина – были втиснуты в сургуч и на документе, давшим ему право на асьенду. Но сейчас они были гораздо сложнее, с множеством новых деталей, которые Анри не смог разглядеть. Не теряя больше время, он сломал сургуч и углубился в чтение:

« Его Превосходительство генерал-капитан Ямайки дон Педро Нуньо Колон де Португаль-и-Кастро, VI герцог де Верагуа и де ла Вега, маркиз Ямайки, маркиз де Вильямисар, VI граф де Хельвес, гранд Испании».

Прочитав титулы дона Педро Анри присвистнул: «Ого, какая птица сюда прилетела! Видать, его величество решил, что, даровав Ямайку потомку её первооткрывателя, обеспечит ей надёжного защитника. А король, похоже, не глуп!».

Перечитав ещё раз титулы нового управителя и сеньора острова, ненадолго задержавшись на «маркиз Ямайки», Анри продолжил чтение:

«Обращается к сеньору Верну, торговцу.

В силу своей заинтересованности уведомляю Вас, что фрахтовый договор, подписанный Вами 1 дня месяца мая 1655 года от Р.Х. с генерал-капитаном Кубы сеньором Диего Ранхелем, в виду кончины последнего потерял свою силу. Дон Хуан Серезо де Саламанка, заменивший почившего, не счёл необходимым информировать Вас, полагая, что в случае нужды Вы не откажетесь от нового подписания, тем более что за свои услуги Вы уже получили более чем щедрое вознаграждение ещё до окончания войны с Англией в виде предоставленных Вам земельных угодий как на Кубе, так и на Ямайке. Посему, на основании вышеизложенного, настоятельно рекомендую Вам незамедлительно явиться в форт Кагуэй для оформления нового фрахтового договора.

В случае пренебрежения моей настоятельной рекомендацией и в отказе от предоставления Вами ожидаемой мною службы, на правах управителя и владельца острова Ямайка, оставляю за собой право лишить Вас асьенды и конфисковать имеющиеся там строения и рабов.

Однако, в силу дошедших до меня хвалебных характеристик Вашей особы, веря в Вашу благоразумность и преданность интересам Испании, рассчитываю на Ваше незамедлительное появление.

Форт Кагуэй, Ямайка, года 1660 от Р.Х. 25 дня месяца мая.

Его Превосходительство генерал-капитан Ямайки дон Педро Нуньо Колон де Португаль-и-Кастро собственной рукою подписавший ».

Завершала сиё послание размашистая вычурная подпись и личная восковая печать титулованного потомка генуэзского мореплавателя. Ещё большую официальность бумаге придавала большая сургучная печать Ямайки.

«Вот тебе и «достоин большего»! А я уж бог знает, чего себе надумал! – Анри в сердцах смял письмо. Досада сменилась обидой, но её потеснила мысль о сеньоре Альваресе: «Интересно, а что он скажет по поводу сего?»

Подумав о губернаторе, Анри прислушался. Из коридора всё ещё доносились голоса. Из-за плотно закрытой двери они были приглушёнными, и разобрать отдельные слова можно было лишь у не переставшей кричать графини. Анри напряг слух. Сеньора Каталина настаивала на наказании, но кого – Анри не расслышал. «Святая Дева! – он вдруг вспомнил слова графини о больной дочери. – Уж не о контессе Исабель и её ранении идёт речь? Если да, то тот, кого требуют наказать, это я!» – Анри откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Мелькнула мысль – знают ли уже во дворце, кто ударил сеньориту Исабель, или нет, – но Анри не заострил на ней своё внимание. Какая разница? Всегда благосклонная к нему Судьба вдруг решила сыграть с ним злую шутку – случайная нелепая встреча с дочерью губернатора, скорее всего, будет стоит ему жизни, а девушка, которая заполонила сердце, возможно, даже имя его позабыла! Анри горестно вздохнул: «Господи, неужели ты оберегал меня в битвах для того, чтобы я закончил жизнь постыдной казнью?». О том, стоит ли исполнить «настоятельные рекомендации» дона Педро и как сильно ударит по его состоянию лишение на Ямайке плантаций сахарного тростника, цитрусовых, бананов и строившейся мануфактуры для производства рома, думать казалось излишним. Тоска змеёй вползла в сердце, сжав его до боли.