Рина Аньярская - Шоколадное дельце

Таких застроек родившийся в Новом Свете Холл Сейлор ещё никогда не видел. Оправдывая свою фамилию, мужчина некоторое время служил моряком. И вот, получив небольшое наследство, решил вернуться на историческую родину – в Лондон, откуда его родители тридцать пять лет назад уехали в Америку в поисках призрака счастья.

В поясной сумочке, болтавшейся рядом с могучими бёдрами, лежали несколько граммов табака и тяжёлая глиняная трубка. Остальные пожитки бывшего моряка были сложены в туго набитый заплечный мешок.

Небо начинало хмуриться. Холл подумывал о том, чтобы снять номер в гостинице, но останавливаться в центре города – означало переплачивать, а бережливый моряк не собирался легко и просто расставаться со своими монетами. Заприметив вывеску «Постоялый двор» практически сразу за лондонской стеной в восточной части столицы, Сейлор отправился туда.

За окном шёл дождь. Эрик проголодался и решил спуститься на кухню так, чтобы не будить свою очаровательную невесту. Тихо ступая босыми ногами по деревянному полу, Вайт пробрался к кладовой. Отломив от буханки кусочек и прихватив перо лука с плошки, парень зажевал свой нехитрый поздний ужин.

На кухне приятно пахло шоколадом. Удивительный запах раздраконил ноздри, и Эрик, взяв ложечку, стал копаться в деревянной плошке с застывшей массой какао, из которого днём его ненаглядная Дебора варила угощения для гостей графа Арундела.

Металлический звяк заставил юношу на миг замереть. Сначала страж не мог понять, откуда раздался этот странный звук, потом решил, что не иначе, как из плошки с застывшей шоколадной массой, которую он выгребал мельхиоровой ложечкой.

Света бледной луны, наполовину затянутой тучками, было недостаточно, чтобы рассмотреть, на что наткнулась ложка в шоколаде, и Вайт зажёг свечу. Ложечка стала с двойной силой отколупывать звякнувший предмет, и вскоре перед глазами Эрика предстало… кольцо.

Очистив его от сладкой массы, Вайт зажал изделие между пальцами и стал внимательно рассматривать. Золотое, гладкое, без тиснения, но с утопленными в него маленькими бриллиантами, кольцо это выглядело весьма странно и необычно. Заглянув на внутреннюю сторону драгоценности, Эрик прочёл надпись: «Подателю сего верить».

Присвистнув, юноша сжал свою находку в кулаке, задул свечу и поднялся в спальню Деборы. Девушка безмятежно отдыхала после трудного дня. Её шоколадного отлива волосы разметались по подушкам, полная белая грудь медленно вздымалась…

«Подателю сего верить», – произнёс про себя Эрик. – Неужели это колечко моей милой Деби? И кто же ей его такое дал? И зачем оно ей? Чего я про неё ещё не знаю?» Спрятав украшение в свою поясную сумку, что лежала рядом со шпагой, Эрик снова вернулся в постель.

Остальные стражи уже привыкли к тому, что Вайт в дни, когда его звено не дежурит, не возвращается ночевать в лагерь.

Утро вторника ознаменовалось тем, что леди Линкольн и лорд Роквелл выехали в столицу Англии.

Усаживаясь в карету, Анжелина строго осмотрела свою свиту, состоящую из одиннадцати кавалеров Ордена Подвязки, и молча нырнула в экипаж.

Вместо Берингтона она так и не смогла найти достойного лорда, обладающего высоким титулом по праву, на котором можно было бы оттачивать свои чары. Ландешот её откровенно недолюбливал, а последняя надежда – молодой герцог Аленбургский – был женат по любви и не собирался становиться безмолвной тенью первой красавицы Англии.

– Дитя моё, какие думы омрачают Ваше личико? – поинтересовался Роквелл, когда дверца закрылась.

– Я не люблю ездить в Лондон с неполным составом свиты, – ответила Анжелина.

Леди была, по своему обыкновению, утянута в чёрный шёлк, на голове её красовалась крохотная шляпка со страусиными перьями, из-под которой в такт движению кареты покачивались тугие красно-каштановые локоны, оттеняющие бледность щёк красавицы.

– Вы так и не знаете, куда исчез Берингтон?

– Не знаю, – выдохнула девушка.

– Почему-то мне кажется, что его нужно искать на континенте… – проговорил советник, откинувшись на обитую дорогим бархатом спинку сидений. – Скорее всего, он примкнул к нашим врагам…

– Берингтон влюблён в меня до умопомрачения, – возразила маркиза. – Он не смог выдать наших планов королю, значит, не сможет перейти на сторону врага.

– Вы говорили, что Фицалан должен был позаботиться о его будущем?

– Да, но Филипп не успел ничего сделать. Берингтон просто исчез.

– Прискорбно. Наш лучший шпион ещё никогда нас не подводил…

– Ничего, – отвернувшись к окошку, ответила Анжелина. – Я попросила его быть начеку, если встретит непокорного герцога во Франции…

Роквелл усмехнулся:

– Вы чрезвычайно предусмотрительны, дитя моё.

Первая леди обернулась и направила взгляд агатовых глаз на крёстного отца.

– Я знаю, что Филипп – это единственный мужчина при дворе, которому я могу доверять безоговорочно.

– Безоговорочно, дорогая моя, доверять нельзя никому, – философски заметил Роквелл. – Впрочем, насчёт Фицалана Вы правы – он верен нашему делу. Его ожидает хорошая награда, и от неё он не отступит ни при каких обстоятельствах.

Девушка снова отвернулась и стала смотреть на дорогу:

– Я не очень желаю быть этой наградой, крёстный.

– Фиктивный брак позволит каждому из вас достигнуть того, к чему вы стремитесь. Только в этом альянсе вы оба будете неуязвимы.

– Хорошо. Если только фикция – я согласна, – Анжелина повернула лицо к крёстному. – Но не раньше, чем он станет герцогом Норфолком.

Тайный советник странно улыбнулся и промурлыкал:

– Когда он обличит шпионку кардинала, Бекингемский и король озолотят его. Будет повод вернуть потомку доброе имя предков и приблизить ко двору. А он её найдёт и разоблачит – в этом я не сомневаюсь.

– Кардинал метит в премьер-министры Франции, – проговорила Анжелина. – Боюсь, это пахнет войной.

– Я в таком исходе даже не сомневаюсь, моя дорогая, – безразлично ответил старый политик, словно речь шла о чём-то будничном. – Католики не уступят ни пяди своей земли, а священные войны всегда поддерживались с обеих сторон очень горячо… И отлично финансировались!

Леди Линкольн промолчала, снова направив взгляд на бегущую за окном кареты дорогу.

Джон, Робин, Рич и Тед – половина первого звена отряда Красных стражей – неспешно вели своих лошадей по улицам Лондона. Райт распорядился надеть неприметные одежды воинов, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания горожан. Летний Лондон благоухал всевозможными запахами. На многих окнах появились горшки с домашними цветами, балконы украшались вьющимся плющом, а после ночного дождя город казался умытым.