Рина Аньярская - Шоколадное дельце

– Я просто не проголодалась, дядюшка, – ответила первая леди странным тоном, и тревожные нотки в её голосе вмиг уловило чуткое ухо Ирены. – Позвольте мне удалиться!

С этими словами девушка поднялась и покинула трапезную, шурша накрахмаленным чёрным платьем.

Личный повар тайного советника принял от Деборы три порции порошкового какао и пригласил девушку показать, как именно нужно готовить этот заморский напиток. Невеста Эрика в подробностях объяснила и продемонстрировала технологию, после чего получила заказ на несколько готовых плиток твёрдого шоколада. Едва девица покинула гостеприимную кухню тайного советника, мужчина приказал своим поварятам шустро готовить трапезу для Роквелла.

Герцог ужинал поздно, а на ночь любил десерты. К девяти часам вечера в своём кабинете он ожидал Анжелину и… Филиппа Говарда, который на встречу не явился.

– Даже не знаю, что могло случиться, – заложив руки за спину, произнёс советник, стоя у окна и бессмысленно глядя на чёрное пятно стекла. – Что помешало Фицалану вернуться вовремя?

– Та, которую он ловил, могла его запугать или соблазнить?

– Он слишком умён, и не поведётся на женские чары. Тем более, от этой авантюристки зависит его карьера.

Роквелл вернулся к столу и взял горячую чашку в руки:

– Мне хотелось сделать вам обоим приятное. Вот заказал этот напиток у нашей новой знакомой…

Анжелина скривила мордочку:

– Мне не нравится шоколад.

Советник поднял на крестницу взгляд своих внимательных серых глаз и произнёс:

– Дело вовсе не в шоколаде. А в том, что наследница лично заинтересовалась этой девушкой. И её кофейней. Не могу понять, какая тут тайная связь, но чувствую, что она есть…

– Всё очень просто, крёстный: мисс Вайт – родственница и невеста одного из рыцарей Красного ордена. Значит, он и порекомендовал Ирене эту шоколадницу для королевской кухни.

– Это было бы слишком просто, если бы было так, – потирая высокий лысеющий лоб, устало проговорил Роквелл. – Дай Бог, дорогая моя, чтобы истина была за Вами, а не за моими подозрениями… Я буду беспрестанно за ней следить…

Леди Линкольн лишь пожала плечами.

– Я могу идти, милорд? Раз Филиппа нет… – произнесла Анжелина и поднялась на ноги.

– Идите, дитя моё. Но если Фицалан появится у Вас раньше, чем у меня, отправьте его ко мне тотчас же.

– Хорошо, – кивнула красавица, сделала пару шагов к ширме, но задержалась. – Крёстный, почему Вы всегда называете Филиппа по титулу отца, словно подчёркивая тем самым незаконнорожденность его предков [13] Приставку «Фиц» («сын») изначально давали незаконным сыновьям высокородных господ. Позже эта традиция была утрачена. ?

– Я всего лишь называю вещи своими именами. Он сын графа Фицалана, значит, он принадлежит этому роду. Ничего иного в контексте титула я не вижу.

– Говарды-Фицаланы настрадались в своё время…

– Да. И они будут за это вознаграждены, – констатировал советник, после чего опорожнил чашку.

Анжелина, скрывшись за ширмой, юркнула в потайную дверь.

Стражи расселись кружочком вокруг костра и слушали рассказы американца с открытыми ртами. Трубка мира шла по кругу – большинство лесных рыцарей уже научились дымить, но нельзя было сказать, что им это очень понравилось.

Джером и Джим сидели рядом и часто переглядывались, вслушиваясь в истории Холла. Трубка пошла на очередной круг и снова попала в руки Остина Вендера. Юноша затянулся в задумчивости, выпустил красивые колечки дыма. Джим многозначительно изогнул брови. В итоге поэт, внимая рассказчику, сам не заметил, как задержал трубку в своих руках на несколько минут. Очнувшись от дум, Джером отдал её другу, но тот лишь коснулся странного предмета губами и передал его дальше. Курить испанцу не понравилось.

Райт принял решение оставить Холла Сейлора в лагере стражей и попытаться научить премудростям английской жизни – только так шустрого американца можно было сберечь от глупостей, на которые он оказался способен.

– Со временем посмотрим, останется он с нами или пойдёт своей дорогой, – прокомментировал решение Красный Джон поздним вечером, когда в комнату первого звена были приглашены все капитаны отряда.

Друзья одобрительно закачали головами – новый знакомый никого не оставил равнодушным: его прямолинейность и непосредственность не могли не нравиться рыцарям Красного ордена.

Второе звено заступило в дежурство в полночь, как и положено.

На рассвете Холл проснулся с первыми лучами солнца и, выйдя из ДЛД, с удовольствием потянулся. Смотрящий на вышке – снова Ник Хасли, от внимательных глаз которого не ускользало ничто, – приветливо махнул ему рукой. Американец улыбнулся в ответ и осмотрелся. На полянке было ещё тихо, но Эрик уже собирался в город вместе с Диланом.

– Ну что? Останешься тут или – в Лондон? Почтового коня мы сами можем вернуть.

– Нет, я в Лондон поеду, – тряхнул спутанными волосами Холл. – Мне ещё многое предстоит увидеть.

– Это верно, – согласился Эрик. – Выбирай себе скакуна.

– А можно? – округлил глаза американец.

– Нужно, – улыбнулся Вайт. – У нас лошадей на шесть штук больше, чем наездников. Бери любого из вот этих, не запряжённых. Правда, Джеймс спит, и придётся тебе самому заняться сбруей.

– Это не проблема, – ответил бывший моряк и выбрал себе рыжего коня с чёрной гривой. – Арабец… Мне нравится.

Спустя час два рыцаря Красного ордена, одетые под обычных воинов, и американец, ведущий рядом со своим жеребцом ещё и почтового, въехали в городские ворота. Здесь стражи расстались с новым знакомым, договорившись встретиться в половине шестого вечера на этом же месте.

Едва лесные друзья скрылись из вида, Холл отправился к почтарю, чтобы вернуть скакуна. Выполнив обещание, он почувствовал себя совершенно свободным и решил найти ласковую англичанку для приятного проведения времени.

Построив глазки молодым женщинам на базарной площади, Холл сумел с несколькими пообщаться, но каждый раз что-то мешало продолжить знакомство в более интимной обстановке. То красотка оказывалась дочкой сварливого мещанина, то и вовсе чьей-то молодой женой.

Мужчина решил привлечь внимание к своей персоне иным способом: усевшись на базаре прямо посреди дороги, он вынул трубку и закурил. Это сразу приковало к нему взгляды не только прохожих, но и торговцев. Лондонскому люду стало безумно интересно, как у незнакомца получается вытворять такие штуки. И Холл, почувствовав себя в центре внимания, начал рассказывать, откуда он приехал, с таким азартом, что жизнь на площади словно остановилась. Все от мала до велика обступили американца и, затаив дыхание, слушали его замысловатые истории про индейцев племени майя, про огромные плантации сахарного тростника, про чернокожих рабов, про палящее солнце и вечное лето, про удивительные свойства табака и обычай индейцев раскуривать Трубку мира.