Николай Андреевич Липин - Двадцать тысяч королей или гадание по Китайской Книге Перемен

Моя неопытность привела к тому, что я помимо своей воли был включен в списки тех, кого за глаза в около политических кругах принято называть «Золотце Наше». У этих людей фотогеничный и приличный вид. Они подобны «свадебным генералам». Поэтому они нарасхват на всяких мероприятиях, которым необходимо придать презентабельность. Приходилось более критично относиться к новым знакомствам. Так было и тогда, когда просили поддержать Партию Здорового образа Жизни. Спрашивается, ну кто может быть против здорового образа жизни? Пить меньше надо и утренние пробежки в парке желательно совершать. Но у лидера той партии были весьма оригинальные идеи. – Летом желательно не работать, ибо детьми заниматься надо. А зимой медведи, и те спят .

Дабы не впутываться во всю эту катавасию я принял твердое решение посещать лишь те мероприятия, куда меня пригласит Патриарх. И он пригласил. Это был Второй Съезд его Партии, которая имела «левый уклон». К съезду по своей инициативе напечатал календари с логотипом Партии. Лучше бы я этого не делал. Ибо этот незначительный поступок в корне перевернул всю мою жизнь. Съезд проходил в гостинице Россия, на месте которой ныне отстроен парк Зарядье. Собралось около двух десятков человек. Было понятно, что мероприятие это дежурное. Во время перерыва я хотел было покинуть это сомнительное сборище, но на улице мелкий функционер партии, курящий сигарету, жалобно попросил: – Не уходите. Нас и так мало.Так никого не останется. Это уже потом Партия разрослась до гигантских масштабов. Ее офис переместился в одну из высоток Нового Арбата, а съезды проходили в Доме Союзов. Это были мероприятия иного масштаба. Молодые политики из провинции мечтали попасть в поле зрения столичных партийных бонз. А девушки-провинциалки надеялись познакомиться с олигархами – капитанами отечественной промышленности, которые в обязательном порядке посещали подобные мероприятия.

Мне приснился сон. Я приглашен на прием. Скорее, это не прием, а аудиенция. Я стою в длинной очереди царедворцев, которые скопились на парадной лестнице роскошного дворца. Среди царедворцев мелькают знакомые лица деятелей московского политического бомонда, которые принадлежат к различным партиям. И хотя в различных телевизионных ток шоу они нещадно поливают друг друга грязью, здесь они мирно переговариваются и терпеливо ожидают своей очереди предстать перед влиятельным мужем. Мне это надоедает, и я тайком поднимаюсь по лестнице в парадную залу. Там на богатом троне восседает Андрей Александрович в торжественном одеянии. Наверное, такие носили дожи Венеции. Трон поражает своим убранством. Позолоченные львы мирно улеглись у его подножия. Подлокотники вырезаны в виде орлиных голов. Высокая спинка трона украшена золотой фигурой змея, свернутого в клубок. Гости подобострастно в великом волнении и трепете подходят к патриарху, преклоняют перед ним свои колени, прикладываются к его длани и в волнении отходят. Я понимаю, что мне необходимо вернуться на парадную лестницу и дождаться своей очереди преклонить колени перед могуществом патриарха. Во сне я толком не понимаю, чему поклоняются царедворцы – богатому одеянию и величественному трону или же моему патриарху. Странно. В руках у меня пустой лист бумаги с моей подписью. Этот лист я должен буду вручить патриарху: «Отдаю, мол, тебе мою душу. Вот и автограф мой. Подписываюсь перед твоим могуществом. Пиши, что пожелаешь над моей подписью на пустом листе. Я на все согласен». Я понимаю, что не сделай я этого, то попаду в черные списки, неведомо кем составляющимися и неведомо где хранящимися. И житья мне в этом случае не будет. Проснувшись, я осознаю, что великих людей нельзя не страшиться. И пусть по жизни они носят непрезентабельные костюмы и ботинки на танкетке марки «Скороход», во снах они облачены в пурпурные рясы, вышитые золотой нитью и восседают на ослепительных тронах, в изголовье которого примостился Змей,

НИ БУЙВОЛЫ, НИ ТИГРЫ НЕ БРОДЯТ ПО ПУСТЫНЕ ИЛИ БАЛАНС МЕЖДУ РАЗНЫМИ ГРУППИРОВКАМИ

Гадание по китайской Книге Перемен: «В речах пусть будет стойкость. И раскаяние исчезнет. (Гексограмма Гэнь)».

Во время одной из встреч Патриарх пожаловался, что очень устал от партийной суеты. – Приходят эти и жалуются на тех. Затем приходят те и жалуются на этих. Если бы Вы знали, как я устал от всего этого. Эти слова показались странными, поскольку, непрерывное поддерживание внутрипартийного конфликта входило в негласные правила игры. Всякого рода вздрязги способствовали политической активности. В этой связи часто вспоминался фрагмент советского фильма «Свинарка и пастух», в котором главная героиня Глаша тормошит новорожденных поросяток, дабы они начали жить. Противоречия были движущей силой любого дела, тем более – политических перемен. Лидер Партии, при этом, по тем же неписаным правилам, должен был оставаться над схваткой.

Но в случае с Патриархом все было иначе. Меня не раз удивляло его абсолютное спокойствие и индифферентность при получении известий о каких либо экстраординарных событиях. Его мало чем было возможно удивить. Казалось, что все это он уже видел и слышал. А с теми или иными поступками политиканов различного пошиба он уже сталкивался в каких то иных измерениях. Все приходили к нему как к отцу родному и изливали горечь потаенных уголков своих душ. А он, молча, слушал и ничему не удивлялся. Было нечто таинственное в его личности, что позволяло людям не сомневаться, что Патриарх их поймет. Скорее всего, это качество он выдрессировал в себе в течении бесконечно долгих лет своей политической карьеры. Сегодня он был океаном, который мог вместить в себя все реки и ручейки русского политического поля.

Молодые политики, которые были у всех на слуху, обладали большим энергетическим потенциалом. И этот потенциал требовал выплеска энергии. Они при каждом удобном случае поносили друг друга, при этом умудряясь не выходить за негласные рамки правил игры. Словно некий опытный дирижер умело руководил всеми аккордами этой симфонии. Иногда складывалось впечатление, что Патриарх сам поощрял громкие, а подчас и скандальные, выходки молодых политков. Как говорится: «Милые бранятся, только тешатся» . Поэтому его, если не любили, то уважали. Показательно, что Патриарха предпочитали не упоминать в своих мемуарах эти деятели. Ему удавалось оставаться в тени и при этом не терять контроль над ситуацией в целом. Последнее свидетельствовало об исключительности его опыта и позиции. Андрей Александрович был проинформирован о всех передрягах и крепко держал все нити потенциальных возможностей игроков политического театра. Я заметил, что он не появлялся на тех заседаниях политсовета Партии, на которых планировались межпартийные разборки. Подобная позиция импонировала. Возможно, подобной позиции хотел придерживаться и я. Но этого положения нужно было заслужить. До него нужно было дорасти. Как гласит китайская мудрость «Ни буйволы, ни тигры не бродят по пустыне». Невозможно участвовать в политической жизни, сознательно удалившись в «пустыню».