Александр Вол - Легенды, рассказанные в пути

– Помоги мне найти такую жену.

Шамир улыбнулся:

– Не мужчина выбирает женщин, а женщина – мужчину. Именно поэтому Бог в более раннем возрасте наградил будущую женщину мудрой зрелостью. Мужчина идет за влечением и страстью, которую выбравшая его женщина помогает переплавить в истинную любовь; а тебя уже выбрали.

– Шамир, почтеннейший, но ведь Коран запрещает правоверным брать в жены женщину, познавшую мужчину.

– Не запрещает, но требует очищения, и разве она не очистилась перед Богом и тобой за ваше долгое путешествие через пустыню.

– Но я не смогу любить всю жизнь такую простую женщину, мне будет неинтересно с ней, как этого не видят твои звезды?

– Звезды видят все, и каждому дан закон и право выбора. Тебе посчастливилось встретить свою половину, такой шанс выпадает раз в сто лет одному из тысячи, и если ты его упустишь, то никогда не сумеешь простить себя и подняться. Ты говоришь про любовь, а что ты про нее знаешь? Любовь – не просто чувство, это живая ткань, путь, действие. Это совместный труд двоих, труд сердца, души и ума. Пока двое идут, пока каждый из них развивается и совершенствуется в своем предназначении, помогая друг другу, живет и любовь. Даже когда плотские утехи утратили былую остроту ощущений, дети и совместный труд сохраняют ощущение полноты жизни и такую совместную привязанность, которая значит даже больше, чем та любовь, о которой обычно пишут и рассказывают в романах люди, ее не познавшие.

Юноша задумался и сказал:

– Я не могу пока понять и принять твоего совета. Может быть, твоя мудрость настолько глубока, что я не вижу в ней дна, как у колодца в твоем оазисе. Как может быть мне опорой на пути девушка, которая не может написать своего имени?

– А ты научи ее читать и писать. И ты увидишь, что труд, вложенный в это обучение, дополнительным светом окрасит ваши ночи.

– Но она хочет учиться быть лекарем, а мне нужна жена.

– Пройди с ней по лугам и горным тропинкам, всмотрись в растения и цветы, которые она будет собирать для лечения людей, и ты познаешь иную красоту и иную мудрость бытия, которые согреют и укрепят ваши узы.

– А когда же я буду заниматься своим делом? Когда буду искать свой путь?

– Помогая ей и вглядываясь в живую ткань природы, ты увидишь и поймешь вещи, которых тебе не хватает, чтобы выбрать твое предназначение. Для этого лишь надо в этих путешествиях за лекарственными злаками превратиться в такого же послушного ученика, каким будет она, когда ты будешь учить ее школьной премудрости. Вглядываясь в себя во время медитации, ты, если будешь честен, увидишь немало не только прекрасного, но и отвратительного. Но твое отражение в глазах любящей женщины поможет тебе принять себя таким, какой ты есть, и постепенно двигаться к духовному совершенствованию.

– Учитель, а если я пренебрегу твоим советом? На три-пять лет приму обет безбрачия и все свои силы посвящу строительству своего будущего и благополучия?

– Немало людей, пришедших сюда за счастьем и за советом, предлагали такое решение. Считанные единицы из них были готовы внутренне к принятию обета безбрачия и к пострижению в монахи. Остальные бежали за карьерой, скрашивая свой досуг случайными знакомствами и ублажая плоть случайными связями. В никуда идут эти караваны. И не вижу я Божьего благословения путнику, растрачивающему так свои силы и пренебрегающему дарами, посланными ему небом. Впрочем, иди в отведенные тебе комнаты. Нельзя в первый же вечер решать столь сложные вопросы, а твоя подруга пусть идет на женскую половину, чтобы завтра вечером мы могли бы устроить праздник с танцами и костром.

– Ты хочешь сказать, что она будет одна танцевать перед священным костром?

– С ней будут танцевать самые умелые из моих домашних.

– А я?

– А ты умеешь танцевать?

– Она меня немножко учила.

– Ну что ж, если твои таланты в танцах так же хороши, как в науках, или если любовь и ощущение ее движений помогут тебе справиться со всеми сложностями ритуального танца, я, может быть, разрешу тебе танцевать вместе с ней.

– Но ведь ритуальный танец – одно из основных условий получения благословения Богов в этом месте, как мне говорили.

– Ты действительно образованный юноша. Но только в том случае сможешь ты станцевать в ближайшем будущем ритуальный танец, если твоя подруга поможет тебе освоить основные па и будет подсказывать тебе порядок танца, идя в нем за твоей спиной и помогая возглавить процессию.

–За сколько дней ты сможешь меня научить? – обратился юноша к девушке.

Девушка обратилась к Шамиру вместо ответа:

– Как долго учат этот танец молодые люди, пришедшие к тебе обычно?

– От шести месяцев до полутора лет, – ответил Шамир, – живут они в нашем оазисе, помогают в хозяйственных работах и каждый день принимают участие в молитвах и разучивают элементы древних ритуальных танцев.

– Я научу тебя за три месяца, – сказала девушка, – если ты будешь таким же послушным и старательным учеником, каким был во время нашего путешествия через пустыню.

– А за это время, – сказал Шамир, – моя жена и дочери помогут тебе познакомиться с основными лечебными травами и способами их сбора и обработки, познакомят тебя с целителем, который все время живет в оазисе как отшельник, и я попрошу его стать твоим наставником в этом трудном деле.

– Так мы остаемся в оазисе на три или четыре месяца? – спросила девушка, обращаясь к юноше.

Тот, подумав несколько минут, кивнул. А Шамир сказал:

– Вы устали с дороги, идите, помойтесь и отдохните в приготовленных для вас комнатах, а через два часа я приглашаю вас к столу со свежим пловом и фруктами. И не торопись, – сказал он, обращаясь к юноше, – говорить ни да, ни нет, принимая решения, ибо за эти четыре месяца ты должен изучить не только ритуальные танцы, но и самого себя и познакомиться совсем по-иному с той девушкой, которая грела тебе постель весь долгий путь до оазиса и которую ты так и не рассмотрел за все ваши ночи.

Однажды вечером Ревекка, дочь очень известного миллионера, пришла к своему отцу. Она села на свое любимое место около камина и молча ожидала, когда папа обратит на нее внимание. Пожилой магнат улыбнулся, отложил в сторону бумаги и спросил:

– Почему моя единственная дочь и наследница снова, как маленький ребенок, сидит на детской скамеечке у камина и боится сказать слово, чтобы ее не выставили из кабинета? С чего это вдруг к тебе вернулась твоя детская стеснительность? Чего ты ждешь и чего ты хочешь?

– Папа, я не знаю, как тебе объяснить. Ты знаешь ведь, что я рассталась с Джеки?