Мариша Кель - Восточный плен. Княгиня

– Отвернитесь, – тут же приказала ему Мари. – Если бы не вы…

– Если бы не я, вы бы были уже в ином, к несчастью моему, мире.

– Я ничего подобного не собиралась делать. С чего вы вообще это взяли?!

– Ну конечно… Конечно… – щурясь и хитро улыбаясь, протянул евнух.

– Оставьте меня в покое!

– Я не смею! Господин подарил вам собственного слугу, – и Паскаль гордо указал на себя. – Это говорит о том, что он особо к вам расположен. И поверьте, госпожа, я вам нужен. Я единственный из слуг, как вы уже заметили, знающий ваш язык. А ведь когда-то он был родным и для меня, пока турки не напали на наше село, и тогда мне повезло больше, чем другим. Мне ведь сохранили жизнь, правда, пленили и привезли сюда. Поверьте мне. Я вам многое объясню и покажу, и вам будет хорошо.

Прикрыв глаза от бессилия, Мари с тихим стоном выдохнула:

– Тем не менее я не намерена каждый раз мыться в присутствии мужчины.

– Госпожа, не волнуйтесь, – успокоил её Паскаль. – Меня приспособили к такой службе очень давно. С тех пор у меня нет никаких склонностей, присущих мужчинам. Я нахожусь здесь для охраны госпожи и чтобы ей прислуживать. И ни для чего более.

Мари и прежде слышала о варварских обычаях заморских народов. Они выкрадывали женщин, делая из них наложниц гаремов, похищали детей, калечили, превращая в евнухов, пригодных для служения в своих роскошных, дорогих дворцах. Мари смотрела на слугу, и ей не хотелось верить во всё, что сейчас она услышала, это её потрясло.

– Большая часть здешней челяди вроде меня. Только в конюшне работают несколько неоскоплённых мужчин. Нам же не хочется, чтобы кто-то из них случайно зашёл сюда без разрешения, когда госпожа купается? Поэтому я здесь.

Паскаль подал Мари шёлковую рубаху, что предусмотрительно приготовил для неё.

Мари продолжала смотреть на него с сочувствием и недоверием – вдруг всё, что он рассказал о себе, было хитрой уловкой?

– Ну же, – продолжал уговаривать евнух. – Вы замёрзли, и если вы простудитесь, Паскалю снимут его мудрую и красивую голову.

– Отвернитесь, – выхватив из его рук рубашку, приказала она.

Тот с недовольством повиновался.

– Всё равно, по-моему, это как-то неестественно, – прошептала она, продолжая бросать на его спину строгие взгляды.

– О, это так и есть, – ответил Паскаль с подкупающей искренностью. Он протянул руку и подал Мари тунику с изумрудным отливом. – Евнухами не рождаются. Их такими делают. Кому повезло, как мне, те становятся евнухами, как я вам уже говорил, в совсем юном возрасте. Невозможно тосковать по тому, чего никогда не имел.

– А другие? – Мари взяла из его рук тунику и, быстро накинув, застегнула все крючки до последнего.

Паскаль выразительно пожал плечами.

– Вы готовы? – ответил вопросом на вопрос он.

– Да. Можете повернуться.

Слушая ужасающие истории о судьбах беспризорных мальчишек на Востоке, Мари никогда не воспринимала это как реальность. Да и вообще всё, что с ней происходило в последнее время, несколько отличалось от её прежней жизни. Порой ей казалось, что она так и не очнулась от странного и невероятного сна. И в этом Мари убеждалась всё больше и больше, размышляя, пока Паскаль вёл её по запутанным коридорам мимо бесчисленных стражников в белых халатах и белых куфиях 8 8 Мужские головные платки, популярные в арабских странах (тур.). с красным орнаментом. Не прикрыв лицо вуалью, как подобало женщинам этого края, она шла с опущенными глазами. Мари думала – неужели этим мужчинам нет никакого дела до женщин? Просторное лёгкое одеяние, что было на ней, было удобным, и его было приятно носить. Но оно обволакивало женскую фигуру и струилось красивыми складками, практически не скрывая тела.

– Вы очень соблазнительны в палле 9 9 Женское одеяние (тур.). этого цвета, – словно прочитав мысли Мари, произнёс Паскаль. – Господин не скупился на подарки и выбирал ткани и цвета, которые вам очень идут.

Третий этаж великолепного дома Арифа занимали исключительно женщины и их слуги. Полностью закрытый коридор вокруг двора проходил по внешней стене и имел узкие окна без стёкол. По этому коридору женщины имели права передвигаться только в сопровождении слуг и строго с закрытым лицом. Из женских покоев можно было выйти лишь по одной лестнице, проходившей через личные покои Арифа. И та же лестница вела в чудесный сад, который располагался на крыше.

Ариф ждал Мари именно там. Он хотел поразить её потрясающей панорамой великолепного Константинополя в тихом свете восходящей луны.

Когда Паскаль покинул свою подопечную, пятясь в поклоне, не подымая глаз, Ариф медленно повернулся к своей гостье и, окинув её восхищённым взглядом, произнёс:

– Ваш евнух не справляется с вами.

– Что дало вам повод сделать такое заключение? – чуть настороженно произнесла Мари.

– Ваши волосы. Они мокрые.

Он приблизился к ней и, накинув ей на голову палантин из золотых нитей, чуть направил к низкому столику из чёрного дерева. Столик был выложен мозаикой из слоновой кости, и Мари невольно восхитилась изысканности этого предмета. В доме Арифа каждый предмет, будь то ванна или гобелены, вазы, ковры, вызывал восторг и восхищение. Каждая вещь была произведением искусства, что многое говорило о хозяине. Мысленно Мари провела параллель между собой и этими вещами, и ей стало больно и противно от вида роскоши и красоты, окружавшей её в это мгновение.

Удивительно, что её собеседник продолжал хранить молчание. Он только взирал на неё с противоположного конца столика, и на лице его появлялись то суровость, то мягкость, будто он вёл внутри себя молчаливый диалог.

– О чём вы задумались? – не выдержав повисшего между ними напряжения, спросила Мари.

– Прежде всего, думаю о вас. И думаю о том, что вам необходимо поесть, – нежно улыбаясь, чарующим голосом произнес Ариф.

После того как она съела немного хлеба и несколько кисловатых долек оранжевого фрукта, называемого апельсином, и выпила бокал вина, она согрелась.

Он продолжил:

– Мои мысли о вас… и о том, что каждая душа в Константинополе служит Великому Султану. От мальчишки, который чистит главную улицу от испражнений верблюдов, – он махнул рукой в сторону широкой улицы, – до воинов внизу во дворе, и даже наши с вами жизни – все мы живём и умираем во благо нашего правителя.

Мари удивлённо вскинула брови.

– У меня несколько иное мнение на этот счёт…

Ариф на это её высказывание лишь нежно улыбнулся, и его глаза загадочно блеснули.

– Какое же? – искренне поинтересовался он.

– Ваши обычаи, порядки и законы для русской княгини… они неприемлемы.

– Для большинства людей закон – это перечень запретов. Однако для избранных это список возможностей.