Юрий Мишаткин - Оставь страх за порогом

– Хитро, – похвалил чекист. – Жаль, мой маузер подобным образом не спрячешь.

– Когда желаешь знакомиться с арестованными?

– He станем терять время. Побеседую с твоими задержанными, определю, кого отпустить подобру-поздорову, а кого забрать в Царицын. Начнем с мальчишки, с ним, думаю, хлопот не будет. Приводи.

Ляхов ушел.

«Нет резона долго тут задерживаться, – решил Магура. – Дело не стоит выеденного яйца, особенно с пацаном. И без знакомства ясно, что это беспризорник, каких ныне пруд пруди, встретишь в любом подвале, на чердаке. Другое дело, хозяин портсигара, это точно кадровый военный с высоким званием – тут Аристарх не ошибся. С таким придется повозиться, сразу не расколешь, но мне терпения не занимать, и не от такого добивался правдивых показаний».

Магуpa подошел к лавке с ведром, сделал несколько больших глотков, крякнул от удовольствия. Затем принялся знакомиться с актом задержания малолетнего безбилетника, чьи анкетные данные милиционер записал со слов мальчишки.

Акт

Мной, Ляховым А. И., составлен настоящий акт допроса ссаженного с поезда 8-бис гражданина приблизительно пятнадцати годов, назвавшегося Рукавицыным Павлом, отчества не знает по причине сиротства, подкинутого в детский приемник, откуда сбежал два года назад.

Утверждает, что не воровал, а реквизировал у буржуев присвоенный ими у трудового народа провиант, принадлежит к беднейшей части человечества, пострадавшей от гнета царизма.

Стоит на твердых позициях равноправия, повсеместной отмены частной собственности. При обыске обнаружено: 46 тыс. рублей, складной нож, картинка аэроплана, коробок спичек, два яблока.

3– Присаживайся, в ногах правды нет.

– А где теперь правду найдешь? Немало находился, поездил, а правду ни разу не встретил. – О правде и кривде поговорим позже. Пока садись.

– Уже вдоволь насиделся в кутузках и тут со вчерашнего дня.

– Если останешься стоять, будем не на равных – ты на ногах, я на стуле.

– С начальниками, вроде вас, никогда не стану равным. Не сажусь, чтоб успеть увернуться, коль схватите за шкирку, наградите тумаком, шишку набьете, синяком наградите. Привык, чтоб давали волю кулакам. К тому же с пустым брюхом сподручней стоять – сутки не имел во pтy даже крошки, на ваших глазах могу дуба дать, умереть во цвете лет.

– Это ты-то голоден? – не выдержал и ринулся к беспризорнику милиционер. – А кто слопал миску вареной картошки, умял каравай хлеба, выдул кринку молока? – взбешенный беспардонной ложью, Аристарх схватил мальчишку за грудки, тряхнул с такой силой, что вся спесь с Пашки слетела.

– Ну ел, ну выпил! Про смерть к слову пришлось…

Магура попросил Ляхова отпустить мальчишку. Повторил приглашение ceсть, и Пашка опустился на табурет, с опаской стал коситься на выведенного из себя милиционера.

– Поговорим без протокола, так сказать, по душам, – предложил Магура.

– Уважаю задушевные беседы, – согласился Пашка, заправляя в штаны вылезший подол рубашки, и вновь стал играть роль бесшабашного, много повидавшего, испытавшего, ничего не боящегося. Заложил ногу за ногу, покрутил босой ступней и ловко послал плевок в растворенное окно.

Магура не мог не улыбнуться, наблюдая, как мелкий жулик изображает из себя крупного вора, чуть ли не главаря банды, уголовника с громадным количеством тюремных сроков, которому нипочем очередной арест. Всем своим видом Пашка говорил: «Меня на мякине не провести. Опасаться нечего, как малолетку не станут долго держать под запором, определят в приют, откуда вновь дам деру… Ни одного очевидца, как лез в чужой мешок за жратвой, нет, все свидетели остались в поезде, а он укатил, не догнать. Милиционер в спешке не записал показания, выходит, не в чем меня обвинять, должны выпустить на волю. Стану от всего открещиваться, не из такой передряги выпутывался».

В тишине было слышно, как не успокоившийся от нахальства парнишки тяжело дышит Аристарх, как Магура постукивает карандашом по столу.

Первым паузу нарушил Пашка:

– Имейте товарищи-граждане сострадание к круглому сироте, жертве прогнившего капитализма, проклятого царизма. Перед вами настоящий пролетарий, с которого революция сорвала цепи оков.

Не гася улыбки, Магура попросил:

– Поубавь пыл, жертва капитализма. Куда путь держал?

– А никуда, – признался Пашка. – Желал увидеть новые края, где не голодно. Мне подавай простор – я не таракан за печкой. Из транспорта выбираю поезда, где в зимнее время в ящике под вагоном не дует, летом ложусь под лавку, чтоб не попасть на глаза контролеру, на новом месте осмотрюсь и дальше качу. Я вроде путешественника.

– Путешественники не зарятся на чужое добро, – вставил Ляхов.

– Не чистил трудовой народ с мозолями на руках, обирал только богатеев.

– С классовыми врагами следует бороться иными средствами, не обворовывать, а давить на их сознательность, приобщать к полезному труду, делать строителями новой жизни. Перековка бывших, понятно, дело нелегкое, надо запастись терпением. Что прикажешь с тобой делать?

Ответ у Пашки был готов, как говорится, вертелся на языке:

– Отпустить на все четыре стороны.

– И вновь станешь лазить по карманам? От мелких преступлений быстро перейдешь к крупным.

– Так ведь голод не тетка. Не был бы голодным, не брал чужого. Теперь стану умнее и уже не попадусь.

– Отпустил бы, да боюсь скатишься до проникновения в чужие квартиры, а это – форменный бандитизм, возьмешься за нож, а то и за револьвер. Лучше отвезу в Царицын, чтоб помогли с жильем, устройством на работу.

– Уже говорил и могу повторить: привык к свободе.

– Тогда пошлем на пароход юнгой, поплаваешь, увидишь мир. На пароходе свободы хоть отбавляй – дыши полной грудью сколько влезет.

– Без документов не возьмут.

– Милиция и ЧК окажут помощь. Заболтались с тобой, ступай умываться, а потом завтракать.

От второго завтрака Пашка, понятно, не отказался и вышел во двор к многоведерной бочке.

«Помочь надо парнишке проститься с воровскими замашками, раскрыть глаза на положение в стране, одним словом, повоспитывать», – решил чекист и произнес:

– Только так и не иначе.

– С кем гутаришь? – удивился Ляхов.

– Сам с собой, – смутился Магура.

– Говорил, что не станешь долго возиться с парнем, а развел с ним волынку. Нечего на шантрапу время тратить, такие мешают строить новую жизнь, следует без лишних разговоров сметать с пути, чтоб не путались под ногами.

– И Пашку смести?

– К стенке, понятно, не ставить, патроны пригодятся для красновцев, а всыпать по первое число ремнем, чтоб стало неповадно воровать.

– Ремень, верно, не повредит, – согласился Магура. – Но может и озлобить. Парень неглуп, подобных ему надо учить уму-разуму не битьем.