Ирина Ильичева - Москва и москвичи через призму столетия

В самом конце ХIХ столетия, в 1897 году на должность Городского головы будет избран Владимир Михайлович Голицын – тайный советник, камергер, потомок древнейшего княжеского рода. В отличие от своих предшественников, князь Голицын предоставлял широкую инициативу членам Городской Управы и гласным, городские предприятия стали приносить реальный доход. Был максимально расширен водопровод, вступила в строй канализация, пущен городской трамвай. Владимир Михайлович никогда не считал это своей заслугой, подчеркивая, что все «успехи Москвы» были подготовлены предыдущими поколениями. Главным дворянином Москвы был, разумеется, генерал-губернатор. Он должен был сочетать в себе важность начальника и хлебосольство русского барина, с рачительностью хозяина города и губернии. Хозяйство его было обширным (например, в 1775 году Московская губерния включала в себя пятьдесят два города и двенадцать провинций с собственными крупными центрами: Переславля-Залесского, Владимирскую, Суздальскую, Переславля-Рязанского, Калужскую, Тульскую, Углицкую, Ярославскую и Костромскую).

Многие московские градоначальники были людьми неординарными, оставившими заметный след в истории. Иногда на их долю выпадали нелегкие испытания: войны, народные волнения или разгул стихий. Каждый из них старался оказаться на высоте своего положения. Другое дело, насколько у них это получалось. Были среди них те, кого только добрым словом вспоминали современники, кто оставил по себе самую светлую память.

Прежде всего, это – светлейший князь Дмитрий Владимирович Голицын – человек удивительной судьбы. Младший сын знаменитой пушкинской «Пиковой дамы» – Н. П. Голицыной, он воспитывался во Франции, где блистала в свете его мать. Закончил в 14-летнем возрасте знаменитую Страсбургскую военную академию.

Вид на Большой Каменный мост и храм Христа Спасителя. B. Avanzo. Specialite de photographies. 1890-е гг.

18-летним юношей он, русский аристократ, принимал участие во взятии Бастилии (эту страницу его биографии так никогда и не простил Николай I, постоянно говоривший, что у него на посту московского главнокомандующего – «якобинец»). Вернувшись в Россию, Голицын принимал участие во всех военных действиях против Наполеона и в других кампаниях. Дослужившись к двадцати семи годам до звания генерал-майора, в Бородинском сражении командовал кирасирским корпусом и, как всегда, показал себя истинным героем. Князь Голицын играл одну из важнейших ролей во время контрнаступления русской армии, заграничного похода. Со своими кавалеристами он всегда находился в самом пекле сражений, дошел до Парижа, получил по окончании войны высокое звание генерала от кавалерии. Портрет Д. В. Голицына работы Доу находится в Военной галерее Зимнего дворца. По свидетельству Д. Д. Благово, князь Дмитрий Владимирович Голицын «хорошо знал иностранные языки и очень плохо русский. Говорят, что и просьбы ему подавали сперва на французском языке». Свои речи он составлял на французском для перевода на русский, а затем заучивал или читал по бумажке.

Но редкий случай! Его созидательная, мирная деятельность по своему значению заслонила его военные заслуги, и в историю он вошел, прежде всего, как один из самых любимых москвичами генерал-губернаторов за всю историю существования этого поста.

Федор Иванович Глинка, вспоминая Д. В. Голицына во время боя, писал в «Очерках Бородинского сражения»: «Никто не мог предугадать тогда, что этот воин, неуступчивый, твёрдый в бою, как сталь его палаша, будет некогда судьёю мирным, градоначальником мудрым и залечит раны столицы, отдавшей себя самоохотно на торжественное всесожжение за спасение России!!». Главная заслуга Д. В. Голицына перед Москвой заключалась в том, что при нём полностью завершилось восстановление города после сокрушительного пожара 1812 года.

Не меньшим уважением москвичей пользовался князь Владимир Андреевич Долгоруков – генерал-губернатор Москвы в 1865–1891 годах. Помимо основной службы, Долгоруков был председателем или членом разных общественных организаций. Он организовывал благотворительные концерты, сам их посещал, часто бывал в театрах, благоволил артистам. Его присутствие не вызывало никакой натянутости в обществе. По воспоминаниям современников, он отличался простотой обращения, редким гостеприимством и хлебосольством, очень любил устраивать многолюдные балы и обеды. На все это нужны были значительные средства, которые намного превышали его доходы. Несмотря на это, князь никогда взяток не брал и к концу своей долгой, более чем восьмидесятилетней, жизни оказался в огромных долгах. Признательные москвичи преподнесли В. А. Долгорукову в один из его юбилеев серебряный барельеф с изображением дома на Пречистенке, где он родился (ныне дом № 19).

Всего пять лет (1908–1912) на посту московского генерал-губернатора служил Владимир Федорович Джунковский, но этот короткий срок был ознаменован многими памятными событиями в жизни города – и торжествами, и драматическими природными катаклизмами. Он принимал участие в организации юбилейных мероприятий, связанных со 100-летней годовщиной Отечественной войны 1812 года, с трёхсотлетием Дома Романовых в 1913 году. Джунковский уделял большое внимание улучшению положения музеев и архивов. Но наибольшую известность он завоевал благодаря своей решительности, распорядительности и действенным мерам по борьбе со страшным бедствием, обрушившимся на Москву и губернию в апреле 1908 года – небывалым наводнением, охватившем пространство в шестьсот квадратных верст.

Вид на здание Манежа. Фотография А. Рейнбот и К°. 1895-97 гг.

Поражает факт, что человек, сознающий всю тяжесть ответственности, в течение нескольких суток, без сна и отдыха, возглавлявший борьбу с разбушевавшейся стихией, был настолько одарен чувством прекрасного, что даже мог залюбоваться непривычным пейзажем. Постоянно объезжая в эти тревожные дни Москву верхом, он запомнил необыкновенную красоту вечернего города, как бы парящего над сплошной водной поверхностью, освещённой чуть выступающими из нее верхушками газовых фонарей и свечами богомольцев, возвращавшихся с вечерней службы (была Страстная неделя). Эта незабываемая картина нашла впоследствии отражение в его воспоминаниях.

Джунковскому и его соратникам удалось свести до минимума жертвы стихии, по сравнению с ее небывалыми масштабами: только на Оке, в районе Серпухова, где разлив достиг колоссальных размеров, погибли два человека. За свои самоотверженные действия Владимир Федорович был награжден серебряной медалью «За спасение погибавших».