Уилбур Смит - Чародей

– Сюда! Я здесь! Иди ко мне! – громко закричал Нефер, пробуя отвлечь от нее льва. Тот повернул огромную голову с косматой гривой к нему, и Нефер одним отчаянным движением натянул лук и выпустил следующую стрелу. Руки у него дрожали, а цель быстро двигалась. Стрела улетела слишком далеко назад, вонзилась льву глубоко в живот, и зверь закашлялся. Он оставил Минтаку и бросился к Неферу. И хотя он был смертельно ранен и уже двигался медленно, у Нефера не было никакого шанса уклониться от этой новой атаки. Он пустил последнюю стрелу, а колчан лежал на твердой земле далеко от него. Протянув руку вниз, он вытянул из ножен на поясе кинжал.

Это было слабым оружием против разъяренного животного. Тонкое бронзовое лезвие было недостаточно длинным, чтобы нанести удар в сердце, но Нефер слышал, как царский охотник рассказывал истории об удивительном спасении из точно такого же смертельно опасного положения. Когда лев бросился в предвещающем смертоносное нападение прыжке, Нефер упал назад, даже не пытаясь сопротивляться удару тяжелого животного. Он оказался между его передними лапами, и лев широко открыл пасть и нагнул голову, чтобы раздробить череп Нефера ужасными клыками. Его дыхание было так отвратительно, со зловонием гнилого мяса и разрытых могил, что Нефер почувствовал сильный позыв к рвоте. Мгновение он лежал неподвижно, затем ударил кинжалом, зажатым в правой руке, глубоко в открытую пасть. Лев инстинктивно сомкнул челюсти.

Нефер крепко держал кинжал, направляя лезвие вертикально вверх, и, когда челюсти льва сомкнулись, острие бронзового кинжала пробило ему небо. Нефер вытянул руку, прежде чем клыки успели сломать кости его запястья, потому что челюстям льва мешал сомкнуться кинжал, зажатый между ними, и он не мог укусить.

Лев рвал фараона обеими передними лапами с полностью выпущенными когтями. Нефер извивался и корчился под тяжелым телом, уклоняясь от некоторых ударов когтей, но его передник был разорван, и он чувствовал, как костяные крючья рвут его плоть. Он понимал, что долго не продержится. Не сознавая этого, он кричал льву над собой:

– Уйди от меня, грязное существо! Убирайся прочь!

Лев продолжал реветь, кровь из пронзенного неба летела из пасти тучей темно-красных брызг, смешанных со зловонным дыханием и горячей слюной, в лицо Неферу.

Его крики привели в чувство Минтаку, и, когда она выглянула из-за ствола тернового дерева, Нефер лежал залитый кровью под тушей льва, истерзанный до смерти. Минтака забыла о своем страхе.

Лук Нефера лежал под его телом, а без него полный стрел колчан был бесполезен. Она выпрыгнула из-за дерева и бросилась к колеснице. Крики и рев позади подгоняли ее, и она бежала, пока ей не начало казаться, что ее сердце вот-вот разорвется.

Лошади впереди были напуганы запахом зверя и его ревом. Они вставали на дыбы, мотали головами и лягались. Они бы давно убежали, если бы Нефер не закрепил на одном колесе запирающий тормоз, так что они могли только поворачивать на месте в правую сторону, описывая узкое кольцо. Минтака пробежала мимо их мелькающих копыт и вскочила на площадку. Она схватила лежащие поводья и крикнула лошадям:

– Эй, там, Звездочет! Стой, Молот!

На их предыдущих прогулках Нефер часто позволял ей править, так что лошади помнили ее голос и узнали натяжение поводьев. Она быстро подчинила их, но ей показалось, что прошла вечность, поскольку крики Нефера и оглушительный рев льва не смолкали. В тот миг, когда ей удалось успокоить пару лошадей, она перегнулась через борт и ударом выбила тормоз. Она круто развернула колесницу влево и направила ее вперед прямо ко льву и его жертве.

Молот упирался, но Звездочет слушался поводьев. Минтака схватила кнут, которым Нефер никогда их не бил, и стегнула по блестящим бедрам Молота, оставив рубец толщиной с ее большой палец.

– Ха! – закричала она. – Тяни, проклятый Молот!

Испуганный Молот рванулся вперед, и они тяжело поскакали ко льву. Все внимание зверя было сосредоточено на кричащей, корчащейся между его передними лапами жертве, и он не взглянул на колесницу, приближавшуюся к нему.

Минтака бросила кнут и выхватила из крепления длинное копье. Она держала его для Нефера долгие часы во время охоты, и сейчас оно легко и знакомо легло в ее правую руку. Правя бегущей упряжкой поводьями, зажатыми в левой руке, она сильно перегнулась через боковой щит и высоко подняла копье. Когда они проезжали мимо лежащего льва, его голова была опущена, а шея полностью открыта. Место соединения спинного хребта и черепа на его шее покрывала плотная черная грива, но принцесса угадала это место и ударила копьем вниз, вложив в удар всю силу своего страха и любви к Неферу.

Ее копье уже приобрело скорость мчащейся колесницы. К ее изумлению, оно легко пронзило плотную шкуру и глубоко, на всю длину вошло в шею животного. Минтака почувствовала слабый щелчок в руке, когда острие ударило в место соединения между позвонками и прошло дальше, обрубая хребет.

Когда колесница промчалась мимо, древко копья вырвалось из ее рук. Но лев обрушился на Нефера обмякшей, неподвижной горой. Он больше не шевелился, убитый в одно мгновение. Лишь через пятьдесят локтей принцесса сумела заставить перепуганных лошадей остановиться, развернула колесницу и погнала их туда, где под огромным телом лежал Нефер.

Ей хватило присутствия духа, чтобы сперва набросить тормоз на колеса, и только потом спрыгнуть с колесницы.

Было очевидно, как ужасны раны Нефера. Из-за того, что он был обильно покрыт кровью, она подумала, что он, наверное, уже мертв. Она упала на колени возле него.

– Нефер, поговорите со мной. Вы слышите меня?

К ее огромному облегчению, он повернул к ней голову, его глаза были открыты и смотрели на нее.

– Вы вернулись, – выдохнул он. – Бак-хер, Минтака, бак-хер.

– Я сниму его с вас. – Она видела, что огромный вес мертвого зверя выдавливал воздух из его легких. Она поднялась и потащила зверя за голову.

– Хвост, – с болью прошептал Нефер сквозь маску струящейся крови. – Перекатите его за хвост.

Она быстро послушалась, ухватила длинный, с кистью, хвост и потащила вверх изо всех сил. Задняя часть медленно начала поворачиваться, затем перевернулось все тело, и Нефер оказался свободен.

Минтака встала на колени рядом с ним и помогла ему сесть, но он покачнулся как пьяный и протянул к ней руку в поисках поддержки.

– Помоги мне, Хатор, – взмолилась она. – Вы очень сильно ранены. Здесь так много крови.

– Она не вся моя, – пробормотал он, но из его правого бедра в том месте, где когти разорвали кровеносный сосуд, толчками бил темно-красный фонтан. Таита долго и серьезно учил его лечению боевых ран, и теперь он вставил большой палец в разорванную плоть и нажимал до тех пор, пока струя не прекратила течь.